Значит, Патрик только играл в любовь. Все его вздохи, томные проникновенные взгляды, медовые речи и страстные поцелуи всего лишь игра, притворство, лицемерие. Все оказалось расчетом и обманом. Патрик никогда не любил ее. Ему нужно было лишь ее согласие на продажу ресторана! В висках стучало. Голова, словно свинцовая, опускалась на грудь.
Она снова ошиблась в мужчине. Влюбилась в негодяя, который не только ухаживал одновременно за несколькими женщинами, но и делал это из соображений выгоды. Интересно, Памела его заинтересовала лишь в физиологическом плане или на ее счет у него тоже какой-то далеко идущий план?
Боже, как же она хотела его ненавидеть! Но сердцу не прикажешь. Келли по-прежнему любила Патрика Джонсона-младшего, хотя и дала себе слово никогда с ним даже не разговаривать. Пусть убирается в свой чертов Лондон — она сама управится с рестораном. В конце концов, она почти дипломированный менеджер. В «Капризе» она проработала чуть ли не десять лет и всегда очень внимательно следила за работой мистера Джонсона. Нередко и сама помогала ему советами и рекомендациями.
Келли на ватных ногах отошла от кабинета и по возможности быстро и незаметно спустилась вниз. Вроде бы ее никто не заметил. Памела и Дженифер были заняты с клиентами.
Келли вышла из ресторана, поймала такси и, назвав свой домашний адрес, уткнулась лицом в колени и заплакала, как маленькая беззащитная девочка.
— Патрик, в чем дело? Неужели я утратил чувство юмора? Почему я один смеюсь над своими шутками, а вы сидите с таким выражением лица, как будто все ваше наследство досталось какой-нибудь богадельне? Зная вашего отца, я бы не удивился.
— Просто мне не нравится ваш тон.
— Мой тон? — Гарри Хоупс был и впрямь удивлен.
— Тон и те выражения, в которых вы высказываетесь по поводу Келли.
— Ба! Уж не влюбились ли вы в нее?
— Это не ваше дело, — огрызнулся Патрик.
— Ну и дела! Значит, птицелов сам попал в свои силки.
— Не могу сказать, что полюбил Келли до конца своих дней, но… она очень милая, добрая, такая наивная… И она была последним другом моего отца. Мне не хочется ее обижать и причинять ей страдания.
— Только не надо распускать сопли. Терпеть не могу все эти телячьи нежности. В конце концов, мне абсолютно наплевать, из каких соображений вы решите вступить в брак…
— Для вас главное — оказать нам юридическую услугу, — перебил адвоката Патрик. — За скромное материальное вознаграждение.
— Все договоры по прейскуранту. Ничего сверх. Личная жизнь клиентов меня не касается.
— Безусловно. Я это понял с первой нашей встречи, — с иронией сказал Патрик.
— Если вы намекаете на то, что я якобы проявил непозволительное для адвоката любопытство и… подсказал вам способ решения проблемы, то почему же вы сразу не поставили меня на место? Как порядочный мужчина вы должны были незамедлительно пресечь мои разговоры и даже не выслушивать до конца те непристойные предложения, которые я выдвигал. Вместо этого вы в точности исполнили все мои рекомендации, достигли желаемого, а теперь вздумали упрекать меня в аморальности и цинизме. Вот именно это я и называю черной неблагодарностью. Ваше счастье, что я уже привык к ней за долгие годы юридической практики и жертвенного служения людям, — с пафосом закончил Хоупс.
Патрик рассмеялся.
— Браво! Первоклассный спектакль. Теперь я понимаю, почему вы заслужили славу лучшего нью-йоркского адвоката. Хитры, изворотливы, артистичны и при этом высокий профессионал.
Хоупс довольно улыбнулся.
— И все удовольствие за чисто символическую плату.
— С несколькими нулями, — усмехнулся Патрик.
Едва за Хоупсом закрылась дверь, Патрик поднял телефонную трубку и набрал домашний номер Келли. Длинные гудки казались бесконечными. Один, второй, третий…
— Алло! — наконец раздался мелодичный женский голос.
— Милая, это Патрик…
Резкий щелчок, как будто трубку не просто положили, а швырнули со злостью на рычаг. Короткие гудки…
В чем дело? Патрик в недоумении положил трубку и сверил номер. Все верно. Ошибиться он не мог. Трубку взяла Келли. Что же произошло? Почему она не пожелала с ним разговаривать? Патрик терялся в догадках. Они ведь расстались всего несколько часов назад. Все было прекрасно. Он видел, как глаза Келли сияли от счастья. И вдруг…
Он снова набрал ее номер. Длинные гудки… гудки… и ничего больше.
Патрик положил трубку, в волнении вытер со лба пот и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Сидя в кабинете, ничего не разберешь. Необходима «разведка на местности». Он быстро снял со спинки стула пиджак и отправился домой к Келли.
По пути он снова попытался дозвониться до нее, но она по-прежнему не снимала трубку. Патрик абсолютно ничего не понимал.
В два счета он поднялся на ее этаж и позвонил в дверь.
— Кто там? — раздался как ему показалось несколько расстроенный голос Келли.
— Это я, Патрик.
— Уходи, — твердо сказала она.
— В чем дело? Что случилось? Почему ты не открываешь мне дверь?
Он услышал удалявшиеся от двери шаги. Келли не только не впустила его в свой дом, но и не захотела разговаривать и отвечать на его вопросы.
— Келли! — крикнул Патрик. — Ке-е-елли!
Снова послышались шаги.
— Прекрати орать на весь дом. Не забывай, что здесь живут чужие люди.
— Если не хочешь, чтобы свидетелями нашего разговора стал весь подъезд, открой мне дверь. Давай спокойно поговорим. Я просто не понимаю, что происходит? Почему ты так себя ведешь? Я что-то сделал не так? Объясни, прошу тебя, Келли. Дай мне шанс.
Она секунду помедлила. Затем раздался легкий щелчок дверного замка, и дверь отворилась.
Патрик быстро шагнул за порог, боясь, что Келли снова передумает.
— Проходи, иначе я потом не смогу глаза поднять на соседей.
Патрик сделал еще несколько шагов и оказался в прихожей. Он окинул ее беглым взглядом, отметив в ее убранстве наличие простоты и изящества.
— Келли, почему?.. — Он протянул руку, чтобы обнять ее, однако она резко отскочила назад.
— Не прикасайся ко мне!
— Господи! В чем дело, скажи мне, наконец!
— Дело?.. Ты спрашиваешь меня, что произошло? Все в порядке. Честное слово. Все отлично. За исключением того, что ты негодяй, подлый тип, обманувший женщину только ради денег, которых у тебя и так куры не клюют. Верно говорят, что денег всегда мало. И чем их больше на счету, тем больше хочется.
— Келли, да что ты такое несешь? Какие деньги?
— Патрик перестань мне лгать. Я слышала твой разговор с адвокатом.
— Слышала? Ты слышала, как я говорил о том, что действительно полюбил тебя? — с надеждой спросил Патрик.
Келли наигранно рассмеялась.
— Невероятно! Ты можешь лгать, даже стоя на краю пропасти. Любишь меня? Ха! Нет, мой драгоценный Патрик, я слышала нечто иное. Совсем…
— Но ведь потом… потом… — перебил он ее. — После ты должна была слышать, как я поставил этого Хоупса на место. Я сказал ему, что не хочу делать тебе больно, что я так привязался к тебе…
— Прекрати! — крикнула Келли, боясь, что снова разрыдается. В несчетный раз после знакомства с сыном мистера Джонсона.
— Ты мне не веришь?
— Нет.
— Келли, пожалуйста, выслушай меня.
— Я и так слишком много тебя слушала.
— Да, сначала я действительно думал жениться на тебе только затем, чтобы покончить с рестораном в Нью-Йорке, но потом… после того, как я узнал тебя поближе…
— …Ты воспылал ко мне дикой страстью, понял, что я женщина твоей мечты и что ты жить без меня не можешь, так? Патрик, можешь не тратить напрасно силы. Как видишь, я и сама отлично знаю, что ты можешь мне сказать.
— Келли, не порти то, что нам удалось создать.
— Патрик, ты сам все испортил. С самого начала. Я не верю ни единому твоему слову. Ты лгал мне с первой минуты. Вернее, нет. Я верю в те оскорбления, которыми ты щедро осыпал меня после открытия наследства. Вот тогда я видела настоящего Патрика Джонсона. А все остальное — миф, маска, игра. Большое спасибо за представление.
— Нет, Келли, все не так… Поверь мне.
Она удивленно вскинула брови.
— Теперь ты просишь поверить тебе? Патрик, неужели ты настолько глуп или наивен? Я не смогла бы тебе поверить, даже если бы очень и очень этого захотела.
— Что же мне делать? — Он выглядел растерянным ребенком, потерявшим родителей на шумных городских улицах.
Келли пожала плечами.
— Ты уже большой мальчик, и сам можешь решать свои проблемы. Например, отправляйся в Лондон.
— Я не могу бросить «Каприз».
— Не волнуйся. Я же остаюсь здесь. Если тебе будет угодно, я буду высылать тебе ежемесячные отчеты о доходах и переводить на твой счет причитающуюся тебе сумму.
— Нет, я не хочу, чтобы лучшим и любимым рестораном моего отца управляла неопытная… не закончившая образование молодая женщина.
— Я моложе тебя всего на несколько лет, а опыта в ресторанном бизнесе у меня, возможно, больше, чем у тебя.
— Возможно. Однако далеко на факт.
— Хорошо, я готова выслушать твои предложения. — Келли перешла на деловой тон.
— Прекрати! Зачем ты так со мной поступаешь?
— Этот вопрос куда закономернее прозвучал бы из моих уст, ты не находишь? А теперь уходи. Я больше не желаю с тобой разговаривать. Когда у тебя появятся конкретные предложения по поводу «Каприза», свяжись со мной в рабочем порядке. Незачем приходить ко мне домой. У меня есть рабочий кабинет, вот в нем и поговорим в следующий раз, если желаешь.
— Вот ты, значит, как… Что ж, это не последний наш разговор. Не хочу снова с тобой ссориться, — с грустными нотками в голосе сказал Патрик и, опустив голову, вышел за дверь.
Глаза Келли снова повлажнели от слез. Когда же это прекратится? Сколько еще ей предстоит выплакать слез из-за этого мужчины?
— Еще два виски.
— Сэр, может быть, достаточно, — с сомнением спросил бармен.
Патрик поднял на него пьяные глаза.
— Черта с два, хватит! Я желаю напиться до потери пульса. Делай, что тебе велят!
— Вот это я понимаю, — поддержал его столь же пьяным голосом мужчина на соседнем стуле.
Патрик медленно, словно с большим усилием, перевел на него взгляд.
— Простите?
— Курт Рэнделл. Честь имею. — Он облокотился на барную стойку и чокнулся с Патриком. — За знакомство.
Патрик расплылся в глупой улыбке.
— Чертовски приятно найти в этой дыре хоть одного приличного человека. Патрик Джонсон. Чем вас угостить?
— Пожалуй, не откажусь еще от одного виски.
Патрик щелкнул пальцами и обернулся к бармену.
— Четыре виски, пожалуйста.
Бармен кивнул, не попытавшись что-либо возразить. С одним перебравшим клиентом еще можно справиться, но, когда он находит собутыльника, то пиши пропало. Опять придется работать до утра, пока эта парочка не уснет прямо за стойкой.
— А ты, я смотрю, отличный парень, — продолжил Курт, когда очередная порция виски появилась перед ним.
— Да, я тоже так думал… до недавнего времени.
Курт усмехнулся.
— Ага. Пока одна очаровательная дамочка не сообщила о том, что ты подлец и негодяй, каких свет не видывал, верно?