— Помогите мне пристегнуть ремень! — потребовала она.
Ее спутник послушно протянул ремень от плеча к талии Элизы. Застегивая ремень, Кеннет — нечаянно или нарочно? — прикоснулся к ее бедру. Элиза надеялась, что он не будет больше прикасаться к ней, слишком уж это ее будоражило.
— Куда мы едем? — резко спросила она.
— Я хотел найти место, где мы могли бы спокойно поговорить, и дал таксисту адрес моего отеля, — не глядя на нее, сообщил Кеннет. — Вы успели перекусить?
— Я не поеду ни в какой отель, я хочу вернуться на работу!
— Вы можете позвонить и сказать, что неожиданно вам стало плохо, — возразил Кеннет, — это чистая правда. Так вы успели перекусить?
— Да, — солгала Элиза и с досадой заметила, что в его глазах опять появился холодный насмешливый блеск.
— Где? Вы выбежали из своего агентства, вскочили в автобус и доехали прямо до магазина. И где же вы могли съесть что-нибудь?
— Вы следили за мной?! Шпионили?! Как вы смели?! Вы не имели права! — захлебнулась криком Элиза, краснея от возмущения. — Я не видела вас в автобусе. Где вы прятались?
— Меня там и не было, я ехал следом в такси, а потом пошел за вами в магазин.
Элиза задумалась, хмурясь.
— А как вы узнали, где я работаю?
— Ваш жених сказал, где он работает, я подъехал к офису, спросил у швейцара, работаете ли здесь и вы, он ответил утвердительно, и я стал ждать.
Как все просто, подумала Элиза, когда узнаешь порядок действий. Она не сомневалась, что Кеннет может выследить ее, если захочет, но не предполагала, что у него появится такое желание.
— Меня приглашали войти, но кто-то из девушек сказал, что вы уже спускаетесь и идете в какой-то магазин. И действительно, через минуту я увидел, как вы выходите из лифта, и последовал за вами.
Элиза потеряла дар речи. Он считал совершенно нормальным преследовать человека, шпионить за ним, и его это нисколько не смущало! Нет, это просто возмутительно!
Кеннет насмешливо улыбнулся, блеснув глазами.
— Не стоит так злобно смотреть на меня, Элиза. Я хотел видеть вас. И вы знали об этом с той минуты, как наши машины прошлой ночью столкнулись на шоссе. Вы знали, что мы должны встретиться, — нам есть о чем поговорить.
— Нам не о чем говорить! Я вообще не желаю с вами разговаривать! Я хочу вернуться в свой офис и забыть об этой глупой истории!
Элиза так нервничала, что непрестанно поправляла выбившуюся прядь волос. У нее дрожали руки, она понимала, что наблюдательные умные глаза Кеннета все замечают, но не могла остановиться.
— Вы уверены, что искренне этого хотите? — медленно протянул он, придвигаясь к ней вплотную.
Элиза отшатнулась к самому краю сиденья.
— Конечно. — Она боялась взглянуть на Кеннета.
Он протянул руку, длинные пальцы скользнули по ее щеке.
— Какой смысл лгать, Элиза? Вы стараетесь убедить не столько меня, сколько себя.
Она оттолкнула его руку.
— Не прикасайтесь ко мне!
Такси подъехало к отелю. Элиза знала, что здесь хороший ресторан, хотя никогда в нем не была — цены кусались. Неплохо, наверное, было бы посидеть здесь вечерком. Но не с Кеннетом Уордвиком.
— Вы можете идти в свой отель, а я вернусь в офис, — упрямо заявила Элиза, вцепившись в сиденье.
Кеннет оставил ее слова без внимания и расплатился с таксистом.
— Прошу! — Он отстегнул ремень Элизы и открыл для нее дверцу.
Элиза хотела закричать или завизжать, ударить Кеннета, вцепиться в безупречно причесанные волосы, но швейцар в роскошной ливрее с золотыми галунами, улыбаясь, уже приглашал их войти. Элиза не могла себе позволить устроить публичный скандал.
— Я не хочу. Позвольте мне уйти, — робко пролепетала она, все еще цепляясь за сиденье.
— Позвольте вам помочь, — проворковал Кеннет и, обхватив за талию, чуть не на руках вынес Элизу из машины.
Она не успела и глазом моргнуть, как очутилась в лифте, плавно скользящем вверх. В кабине кроме них никого не было, и Элиза, с трудом держась на ногах от слабости, прижалась к стенке, глядя на Кеннета с неприкрытой злобой.
— Как вы смеете распускать руки! И, если вы думаете, что я войду в вашу спальню…
— Скандалить вам не к лицу, Элиза, — холодно проронил Кеннет. — Успокойтесь, в номере есть гостиная, там мы и побеседуем.
— Я не пойду с вами! В спальне ли, в гостиной — мне все равно, я нигде не хочу быть с вами наедине.
— Вы уже наедине со мной, — насмешливо сообщил Кеннет, наклонившись к ней.
Его приближение вызвало в Элизе бурю чувств.
— Отойдите от меня… — прошептала она дрожащими губами.
— Кого вы боитесь, Элиза? Меня или себя?
Смутившись, она пробормотала:
— Что за глупости! Как можно бояться себя?
— Вы боитесь собственных инстинктов и желаний. — Кеннет выпрямился и теперь пристально смотрел на нее. — Вы в ужасе оттого, что чувствуете. Вот почему вы ищете убежища, прячетесь за ненависть ко мне. Вы не хотите рисковать и не хотите даже смотреть на меня. Разве я не прав?
Элиза покраснела, ее глаза забегали.
— Я не понимаю, о чем вы говорите. Кстати, к вашему сведению, в конце недели я выхожу замуж.
Лифт остановился, и дверь открылась. Кеннет схватил Элизу за руку и бесцеремонно потащил за собой.
— Я не пойду! Пустите!
Она, пытаясь вырваться и удрать, поцарапала ему щеку, потом двинула его по скуле и вскрикнула от боли — кость оказалась твердой.
— Успокойтесь! — Кеннет потер свободной рукой щеку, на которой появилось красноватое пятно. — Вам больнее, чем мне.
Дверь ближайшего номера отворилась, и из нее выплыла пожилая леди в брючном костюме и в нелепой соломенной шляпке.
— Что-нибудь случилось? — недовольно проквакала она.
Элиза на секунду замешкалась, но, прежде чем она собралась с мыслями, Кеннет ответил:
— Она испугалась резкой остановки лифта. Свадебный месяц, нервы… Вы знаете, как женщины теряются в таких случаях.
Старая леди неожиданно вспыхнула румянцем и улыбнулась. Элиза сердито взглянула на Кеннета. Вот уж дамский угодник, и с годами оттачивает свое мастерство!
— Я отнесу тебя, дорогая! — заворковал он и, подхватив Элизу на руки, пронес ее мимо старой леди, застывшей на месте с романтической улыбкой на губах.
Элиза знала, что может ругать его самыми последними словами, вырываться, драться, делать что угодно, но не в присутствии посторонних. На публичный демарш она просто не осмелилась бы. Воспользовавшись ее слабостью, Кеннет беспрепятственно донес ее до своего номера.
— Опустите меня! — потребовала Элиза.
Кеннет и ухом не повел. Он внес ее в спальню и аккуратно опустил на огромную кровать, прямо на белое покрывало, расшитое серебром. Сердце Элизы отчаянно колотилось, чуть не выскакивая из груди. Неужели он намерен…
Она резко вскочила на ноги, лихорадочно оглядываясь в поисках какого-нибудь предмета для защиты. Настольная лампа показалась подходящей, ее бронзовой подставкой можно было уложить наповал любого.
Но Кеннет, даже не взглянув на Элизу, направился к двери, небрежно бросив через плечо:
— Рекомендую заглянуть в ванную, ваша прическа растрепалась.
Дверь за ним закрылась. Элиза осталась в одиночестве и — пока — в безопасности. Она с интересом стала разглядывать роскошную комнату — французские окна с кружевными занавесками, старинную мебель, вазу с белыми розами.
Элиза прошла в ванную и, войдя, на всякий случай защелкнула замок. Ванная оказалась ультрасовременной, с цветным кафелем и хромовыми кранами. На полочке лежали крем для бритья, лезвия, шампунь. Почему-то рассматривать принадлежащие Кеннету предметы личной гигиены Элизе показалось неприличным. Она поспешила заняться делом. В первую очередь — волосы и косметика! Взглянув в зеркало, Элиза недовольно отметила лихорадочный блеск глаз, подрагивающие губы, бьющуюся на шее жилку.
Надо же было дойти до такого состояния, раздраженно подумала Элиза, какой идиотизм! Причесываясь, она сосредоточилась на поиске способа избавиться от Кеннета Уордвика. У него было время остыть — может быть, теперь он ее отпустит?
Выйдя из ванной, Элиза осторожно подошла к двери спальни и открыла ее. За дверью никого не было. Она на цыпочках прокралась через холл к выходу, но остановилась, услышав за спиной спокойное предупреждение:
— И не думайте.
Элиза, похолодев, обернулась.
В проеме двери, ведущей в гостиную, стоял, скрестив, руки на груди, Кеннет Уордвик. Позой, выражением лица он напоминал павлина, распустившего хвост и уверенного в своей неотразимости. Он знал слабость Элизы, ощущал свою власть над ней и явно наслаждался своим превосходством.
Элиза поняла, что уйти не удастся, все ее попытки вырваться на свободу все равно потерпят поражение. Она попыталась воспользоваться другим оружием.
— Но меня выгонят с работы.
— Я уже позвонил в офис, сообщил, что вы упали в обморок и поедете отлеживаться домой.
Волна ярости захлестнула Элизу.
— Вы не должны были звонить!
— Я успел заказать ланч, совсем легкий, — продолжал он как ни в чем не бывало. — Салат, немного сыру, холодная телятина, фрукты и кофе.
— Я ничего не хочу. Ешьте свой ланч, а я поеду в офис!
Элиза направилась к двери.
— Могу я хотя бы немного позаботиться о вас?
В голосе Кеннета проскользнули молящие нотки, и это было так неожиданно и трогательно, что Элиза снова остановилась и обернулась.
— Зачем вам это нужно? — с упреком спросила она. — К чему такая настойчивость? Вы женаты, я выхожу замуж — нам не о чем говорить.
И тут в дверь постучали.
5
Элиза превратилась в соляной столб. Кто это может быть? Неужели разыскивают ее? Да нет, чушь, наверное, пришли к Кеннету.
Тем временем Кеннет крикнул:
— Войдите!
Щелкнул замок, дверь открылась, и, сверкая дежурной улыбкой, появился официант, который катил перед собой столик на колесиках.
— Куда прикажете поставить, сэр?
— Возле окна.
Официант выполнил указание, протянул Кеннету счет и ручку. Кеннет подписал счет.
— Спасибо. Можете идти. С остальным мы справимся сами.
Официант ушел. Элиза хотела выскользнуть из номера следом, но Кеннет задержал ее.
— Прошу вас, останьтесь! Нам надо поговорить.
— Но я не хочу.
— Дело в том, что я теперь неженат, — сообщил Кеннет, и у Элизы внутри все болезненно сжалось от горечи его тона.
Широко раскрыв глаза, она уставилась на Кеннета, не веря своим ушам.
— Вы теперь неженаты? Что это значит?
Он сухо усмехнулся.
— Джун ушла от меня два года назад к чемпиону по теннису. Она всегда обожала теннис и часто бывала на турнирах. Познакомившись с чемпионом, который был на вершине вполне заслуженной славы, она захотела заполучить его. Но ей мало было любовной связи, она решила стать его женой. Джун попросила меня о разводе, я не возражал. Она тут же выскочила замуж, тем все и кончилось.
Элиза пристально наблюдала за ним. Интересно, что он почувствовал, когда жена попросила о разводе? Насколько Элиза помнила, Кеннет не хотел развода, даже и не помышлял о нем. Был он удивлен или потрясен, когда Джун заговорила с ним об этом?
— Я ничего не знала, — сказала она, — наверное, об этом писали в газетах, но я редко читаю светскую хронику. А с кем ваш сын?