– Я знаю, у нас с Бобом просто кризис в отношениях. Как только он вернется, мы поговорим и попробуем решить проблему вместе, если не получится…
– По-моему, проще сразу же поставить точку в этих отношениях и заняться симпатичным искусствоведом Фредериком. Особенно если он великолепно целуется.
– Я боюсь Фредерика. Он похож на стихию. Я ни за что не смогу остановить его, а ты же знаешь, я слишком привыкла все держать в своих руках, все контролировать.
– Пора отучаться. Ты же слабое создание! Позволь мужчине брать инициативу в свои руки. Иногда ты будешь удивлена результатом.
– Ох, уже почти двенадцать! – воскликнула Энн, бросив случайный взгляд на часы. Оказывается, она совершенно не замечала, как быстро летит время, погруженная в свои проблемы и переживания. – Ну и заболтались мы с тобой!
– Завтра сложный день? – участливо спросила Клер.
– И не говори! Тут появились поставщики сырья. Предлагают свой товар по подозрительно низкой цене. Шеф велел брать все, вроде бы они чисты, мы проверяли, но я решила чуть затянуть процесс, кое-что еще проверить. Завтра должны прийти запрошенные мной бумаги. Надеюсь, я была права.
– У тебя отличное чуть. Думаю, ты не ошиблась и в этот раз. Удачи, Энн. И звони мне чаще!
– Мне так неудобно… Я тебе позвонила только для того, чтобы свалить на тебя свои проблемы! – покаялась Энн.
– А для чего еще существуют друзья? – Клер звонко рассмеялась. – Может быть, сходим куда-нибудь пообедать на неделе? Ты ведь так и не научилась готовить?
– Нет. Может быть, ты меня к себе позовешь?
– Не могу: я ремонт начала. Если бы знала, что это такое, ни за что бы не согласилась!.. – И Клер пустилась в долгий рассказ о красках, бессовестных подрядчиках и подвесных потолках.
Когда Энн ложилась спать, стрелки на часах показывали два часа сорок пять минут.
Утром, судорожно собираясь на работу, Энн проклинала и свою мягкотелость, и болтливость подруги. Но она появилась в офисе вовремя, как всегда безупречная и готовая к бою.
– Мисс Ланкастер, мистер Польмертц просил вас зайти к нему сразу же, как только вы появитесь! – окликнула ее секретарь.
Энн пожала плечами, мало ли что могло понадобиться с утра пораньше шефу, и свернула к кабинету своего начальника. Она постучала и вошла.
– Ага, значит, вы все же пришли. А мы уже и не ожидали!
Энн удивленно посмотрела на заместителя Польмертца Грегори Джоулса. Он всегда недолюбливал успешную Энн Ланкастер, уверенно продвигающуюся в направлении его кресла. Но чтобы так открыто выражать свою неприязнь! И вдруг Энн поняла, что в кабинете сидит совет директоров в полном составе. Она ошеломленно посмотрела на своего начальника. В ответ Польмертц лишь нервно дернул плечами и жестом предложил ей садиться в кресло. Энн сразу же почувствовала себя будто перед судом присяжных. Двенадцать пар глаз обвиняюще смотрели на нее. Глаза Джоулса – радостно, наконец-то он избавился от серьезного конкурента; глаза Польмертца – укоризненно, он разочаровался в своей любимице; еще десять пар глаз – с вежливым любопытством, ожидая объяснений.
– В чем дело? – сухо спросила Энн.
– Хватит ломать комедию, мисс Ланкастер! – воскликнул Джоулс, вскакивая с места.
– Потише, Джоулс, пусть говорит мистер Польмертц, он ваш начальник! – осадил кто-то из директоров не в меру ретивого подчиненного.
– У нас есть подозрение, что вы находитесь на дотации у наших конкурентов, – мрачно, стараясь не встречаться с Энн глазами, сказал Польмертц.
Энн недоуменно уставилась на него.
– Контракт на поставку сырья, того самого сырья, сегодня подписали не с нами, а с «Шип корпорэйшн». Как вы объясните тот факт, что всеми силами затягивали заключение сделки?
– Я не доверяю поставщику. У меня есть предположение, что нас собирались кинуть с этой сделкой. Я сразу же сказала, что от нее нужно отказаться, каким бы заманчивым это предложение ни выглядело.
– Доказательства, мисс Ланкастер! – попросил кто-то.
– Если мне будет позволено отправиться на мое место, я представлю вам доказательства. Утром на мое имя должен был прийти факс, подтверждающий мои подозрения.
– Вот этот факс! – Голос Джоулса просто звенел от счастья. – Как видите, господа, ничего криминального нет.
– Не может быть! – растерянно произнесла Энн. – Я была уверена…
– Вы временно отстранены от работы, мисс Ланкастер. Мы возбудили в отношении вас служебное расследование. Я бы настоятельно просил не выезжать пока из города и находиться дома, – голосом робота сказал ее босс.
Мистер Польмертц смотрел мимо Энн. На лице его читалось разочарование. Он давно приглядывался к молодой и инициативной сотруднице и думал, что она вполне могла бы занять его место в недалеком будущем. Но сегодня Энн его разочаровала, и сильно разочаровала.
– Все ясно, – спокойно сказала она.
– Мы будем держать вас в курсе. До свидания.
– До свидания.
Из кабинета она выходила, держа спину прямой и высоко подняв голову. Ей вовсе не хотелось показать всем, насколько сильно она выбита из колеи, и тем самым доставить удовольствие Джоулсу. Выдержки Энн хватило, чтобы добраться домой. Но как только она закрыла дверь, слезы фонтаном брызнули из глаз.
– Все из-за тебя, Фредерик Стрейт! – сердито сказала она, вытирая глаза кулаком. Тушь размазалась, и под глазами появились ужасные черные круги. Но сейчас Энн это совершенно не волновало: ее выстроенная, выверенная жизнь рушилась от одного толчка, словно карточный домик. – Ты ворвался в мою жизнь для того, чтобы разрушить ее?
5
Энн валялась на диване и смотрела в потолок. К сожалению, ничего нового за последние два часа там не появилось. Тогда Энн вздохнула и перевернулась на бок: все же с такой позиции гораздо удобнее пялиться в пространство. Впервые в жизни оставшись без работы, она не знала, чем себя занять. Энн всегда с некоторой долей презрения относилась к людям, которые имели какое-то хобби. Для нее это значило одно: человек занимается на работе нелюбимым делом, а любимое так и не смог сделать своей работой.
Но сегодня Энн сожалела, что так и не научилась вышивать крестиком или плести макраме: все лучше, чем разглядывание потолка или обоев на стенах.
Интересно, сколько продлится расследование? – вяло подумала Энн, словно речь шла о расследовании кражи мешка кокосов где-нибудь на полинезийских островах. Одно радует: я успела заплатить за этот семестр. Конечно, узнав, что произошло, Кэтрин ни за что не стала бы обвинять меня, но до конца жизни я бы чувствовала себя виноватой в том, что она так и не окончила университет.
Энн чуть-чуть успокоилась и уже начала подумывать о том, чтобы приготовить себе чашечку кофе, как в дверь кто-то позвонил. Она удивленно посмотрела на часы. К ней и так не слишком часто заходили гости, а в разгар рабочего дня тем более.
Может быть, не открывать? Мне и так плохо. Не хочу никого видеть! – подумала Энн, но тут же упрекнула себя в безответственности. Пришлось вставать и тащиться к двери.
– Кто там? – спросила она, искренне надеясь, что это посыльный с документами от адвоката Бернера и через пять минут она вновь останется в одиночестве. А раз уж поднялась с дивана, можно будет действительно приготовить кофе.
– Это я, Кэтрин!
Энн распахнула дверь и в недоумении уставилась на сестру. Кэтрин выглядела отвратительно: давно не мытые волосы висели сосульками, глаза обведены огромными черными кругами совершенно натурального происхождения. Кожа Кэтрин цветом неприятно напоминала кожу утопленника, а лицо казалось раздувшимся, словно все у того же утопленника.
– Что с тобой? – испуганно спросила Энн. – Ты заболела?
– Могу я войти? – поинтересовалась Кэтрин.
Энн отступила и пропустила сестру в квартиру.
– Что случилось-то? И почему ты не в Оксфорде? Ведь сейчас разгар учебного года! Ты больна чем-то серьезным? Это лечится только в Лондоне?
– Прошу тебя, Энн, замолчи! – попросила Кэтрин. – Меня сейчас стошнит!
Энн подумала, что это просто оборот речи, но сестра не слишком вежливо оттолкнула ее и бросилась в ванную. Она вышла оттуда через пять минут с лицом еще более землистого цвета. Хотя, казалось, куда уж землистее!
– Господи, Кэтрин, да что же это такое? – совершенно растерялась Энн. – Хочешь чаю?
– Мне при одной только мысли о чем-то в моем желудке становится плохо, – пожаловалась Кэтрин.
– Это отравление, да? Может быть, тебе лучше прилечь? – Энн была серьезно обеспокоена. В последний раз сестра болела в средней школе, и это была обычная простуда. На этот раз все обстояло гораздо серьезнее.
– Ты уже не хочешь получить ответы на свои вопросы? – Кэтрин вымученно улыбнулась.
– Хочу, конечно, но тебе сейчас лучше лечь и поспать. Как только ты немного придешь в себя, мы поедем в больницу.
– Не нужно в больницу. – Кэтрин обреченно махнула рукой и упала на диван, на котором десять минут назад страдала Энн. – Я и так знаю, что со мной творится.
– Ты уже была у врача?
– Да.
– И что это такое? Прости, Кэт, но ты похожа на привидение!
– Через несколько месяцев я буду похожа на кита, если мы не решим эту проблему.
– Ничего не понимаю! – призналась Энн, присаживаясь рядом с сестрой и кладя руку ей на лоб. Энн ожидала температуры, лихорадки, но лоб Кэтрин был совершенно нормальной температуры.
– Ох, Энн, у тебя есть серьезный повод возненавидеть меня! – Кэтрин скинула руку Энн со лба и села, старательно избегая взгляда сестры.
– Да в чем дело-то, в конце концов?! – не выдержала Энн.
– Я… у меня… в общем, я беременна! – выпалила Кэтрин и замолчала, ожидая реакции сестры.
Энн хватило самообладания, чтобы не задать какой-нибудь дурацкий вопрос вроде «как же так?». Сейчас она поняла, что неприятности на работе и на самом деле были просто неприятностями. Не стоило из-за такой мелочи думать, что жизнь окончена.
Господи, что за странные мысли приходят сегодня мне в голову?! – испугалась Энн, внимательно смотря на сестру. Можно подумать, будто беременность повод так думать! Жизнь не окончена, скорее она начинается.
– Ребенок – это… – Энн не могла подобрать точные слова, но Кэтрин пришла ей на помощь:
– Это ужасно! Особенно сейчас. Я ведь должна была участвовать в одном очень привлекательном проекте! Я билась за место почти два года. И вот теперь…
– Ничего ужасного нет, – спокойным рассудительным голосом сказала Энн. Способность трезво размышлять возвращалась к ней с каждой секундой. – Уверяю тебя, это не последний проект в твоей жизни.
– Я тут подумала, может быть, стоит сделать аборт? – мрачным тоном заявила Кэтрин.
Энн всплеснула руками.
– Ни в коем случае! Как ты только можешь об этом думать! Слышала бы тебя мама! Ребенок – это замечательно! – Энн наконец вспомнила, что она хотела сказать сестре, как только услышала эту новость.
– К сожалению, а может быть, и к счастью, мама меня не слышит, – отрезала Кэтрин. – Энн, мы столько сил и средств вложили в мое образование! Если я рожу ребенка сейчас, я не смогу окончить колледж!
– Глупости! – оборвала ее Энн. – Насколько я помню, ты сможешь восстановиться в течение трех лет. Три года вполне приличный срок. Тебе хватит времени, чтобы подготовить ребенка к садику.