— Очередная полоса неудач? — пошутила она.
Сорокадвухлетняя Френа тоже была разведена и появилась в редакции газеты восемь месяцев назад. Она была репортером. Свободная, несколько приземленная манера поведения Френы импонировала Корки, и они быстро подружились.
— Умираю от любопытства! Тебе удалось затравить льва в его логове?
Корки коротко описала встречу с профессором, стараясь, чтобы все выглядело самым обычным образом, даже эпизод с подгоревшим ужином.
Но Френу было трудно провести.
— И когда же свадьба? — игриво поинтересовалась она.
Корки рассмеялась:
— Он не принимает меня всерьез. Для него я всего лишь очередная надоедливая студентка, и он, видимо, думает, что на этот раз можно внести в процесс обучения какое-то разнообразие.
— Хмм! — Подруга бросила выразительный взгляд на шелковое платье. — Нужно быть слепой, чтобы не заметить, как ты сегодня привлекательна. Кстати, миленькое платьице. Собираешься куда-нибудь после работы?
Вопрос был задан самым невинным тоном, но Корки хорошо знала, в каком направлении работают мозги Френы.
— Нет, я не встречаюсь с профессором Шмидтом, как ты, может быть, вообразила. Просто решила, что хватит ходить распустехой.
— В таком случае почему бы нам не завалиться куда-нибудь сегодня вечером? Не подумай только, что я назначаю тебе свидание! — Шутка была вполне в духе Френы.
Корки хотела было согласиться, но вдруг вспомнила:
— Не могу. Завтра ко мне нагрянут наши. Нужно убраться и приготовить какую-нибудь закуску. Как насчет вечера в субботу?
— Идет!
В редакции, как всегда, было шумно.
Корки села за свой рабочий стол и вынула блокнот с макетной бумагой. Каждый лист был разбит на колонки, это помогало ей планировать размещение материала. На одной стороне она расположила снимки и копию набранного текста, затем откинулась назад, чтобы взглянуть на макет со стороны.
Редактор отдела для женщин уволился месяц назад, и Корки пришлось замещать его. Работы было навалом, не считая ее собственной рубрики, но она твердо решила, что должна справиться. Или, по крайней мере, не завалить все дело.
Однако сегодня мысли Корки витали далеко от редакции, гораздо ближе к дому в тени старых дубов.
«Светский» и «импозантный» — эти два слова одинаково подходили для описания дома и его хозяина. Возможно, вчера место показалось ей немного сумрачным, потому что солнце уже заходило и только несколько фонарей горело во дворе. Но кому нужен свет, когда рядом Кристофер Шмидт?
И все-таки дом был мрачноватым. Возможно, Крис так обставил его, чтобы соблюсти траур? Элинор была не только его женой, но и коллегой. Каждая вещь, каждая фотография в рамке, каждая книга, написанная совместно, говорили о светлом прошлом и подчеркивали печаль настоящего.
Как, должно быть, нелепо я выглядела, появившись там в джинсах и олимпийке, снова подумала Корки. Он, наверное, был недоволен моим вторжением. Но тогда почему он назвал меня солнечным зайчиком?
— Корки? Видно, ты сегодня очень спешила, впрочем, как обычно. Мне пришлось дожидаться автобуса.
Берениса Элдер прервала ее размышления. Она стояла у стола и смотрела на Корки взглядом судебного обвинителя. В руках у нее была стопка страниц, мелко исписанных карандашом.
Корки вздохнула. Колонка светской жизни, как всегда, опаздывала. И, вне всякого сомнения, именно она была виновата в том, что Беренису подвел транспорт.
Репортерша жила недалеко от Корки, но редко пользовалась своей машиной. Она заявляла, что бережет окружающую среду от избытка выхлопных газов, однако при этом никогда не упускала возможности прокатиться на машине Корки и ни разу не заплатила за бензин. Но хуже всего было то, что по дороге она без умолку болтала, задавала бестактные вопросы и совалась с неуместными советами.
— Берениса, я не разбираю твой почерк. — Корки вернула пачку листков. — Напечатай, пожалуйста.
— Вот еще! — огрызнулась Берениса. — Я писательница, а не машинистка!
— А я редактор, а не медиум. — Корки не удалось скрыть раздражения.
Берениса вскинула голову и гордо удалилась из комнаты. Ей было около пятидесяти, и она работала в газете с незапамятных времен. Но и в двадцать лет Берениса наверняка доставляла окружающим немало головной боли.
Корки снова вернулась к работе над макетом. Ее колонка полезных советов находилась на левой стороне листа, а остальное пространство занимали рецепты приготовления хот-догов.
Из художественного отдела прислали картинку: сияющую копченую колбаску в сдобной булочке, танцующую с баночкой горчицы. Куда бы лучше поместить рисунок?
Часом позже, когда Корки дописывала последний заголовок, перед ее столом остановился главный редактор Гарри Раглз.
— Загляните ко мне на минуту.
Гарри ушел, а Корки встала и стряхнула с платья катышки от ластика. Конечно, надо бы надевать фартук, подумала она, но это не вязалось с ее новым обликом.
Она прошла через комнату редакции новостей, мимо спортивного редактора и копировальной машины, стараясь подавить неприятный холодок в душе.
Корки всегда волновалась, когда Раглз вызывал ее к себе. Даже родители отнеслись с недоверием к ее заявлению о том, что она будет зарабатывать на жизнь газетными заметками. Корки хорошо понимала, как рисковал Гарри, дав ей работу. И все-таки она два года продержалась в редакции!
Корки нажала ручку двери и вошла.
— Я слушаю, Гарри.
— Садитесь. — Он откинулся на спинку стула, попыхивая трубкой.
Начало не обещало ничего хорошего.
— Что-нибудь случилось?
— Вы знаете, что сейчас нам приходится выдерживать жесткую конкуренцию.
— Да, я заметила, что реклама пошла на спад. Я подумала, что конкуренты предложили новые цены. Если так, то мы получим свой рекламный тираж через несколько недель, когда вопрос с деньгами утрясется. Не могут же они взвинчивать их до бесконечности.
— Верно, но владелец нашей газеты хочет, чтобы мы немного подстегнули события. Ваша колонка пользуется большой популярностью.
— Правда? — Корки не знала, как реагировать на похвалу.
— Я хочу сказать, что сейчас мы не можем брать нового редактора женской рубрики, поэтому я хочу попросить Френу помочь вам и взять на себя часть редакторской работы. Мне бы не хотелось, чтобы «Советы» потеряли свою привлекательность из-за вашей загруженности.
— Отлично. — Корки была очень довольна. И если к тому же Френа сможет работать с ней полный день!.. — А не хочет ли наш босс оживить рубрику городских новостей?
— Конечно, — согласился главный редактор. — Мы собираемся напечатать несколько серьезных статей. Нечто такое, что действительно заинтересовало бы читателей.
Корки задумалась. Френа всегда мечтала написать что-нибудь в этом роде.
— К счастью, у нас есть опытный репортер, хорошо знакомый со вкусами наших читателей. — Говоря это, Гарри отвел взгляд в сторону, и Корки вдруг поняла, что он поддался на очередную бредовую идею хозяина. — Эту серию будет вести Берениса. Мы назовем ее… кхм… «Апельсиновый сок».
— Апельсиновый? — Корки подавила смешок. Похоже, Гарри и без ее зубоскальства было несладко.
— Видите ли, это созвучно с названием нашего города, и писать она будет о «сочных» новостях. Мне кажется, это удачный каламбур.
— Надеюсь, это не означает, что мы скатываемся до уровня желтой прессы?
Гарри скорчил гримасу, словно у него заболели зубы.
— Я уже предвижу, что меня забросают гнилыми помидорами, когда новость дойдет до остальных сотрудников.
— Не стоит раньше времени унывать. А вдруг у Беренисы получится? Я же со своей стороны сделаю все возможное, чтобы поддержать популярность своих «Советов». — Корки встала, собираясь уйти.
— Спасибо. — Гарри выпустил колечко дыма. — Я знал, что могу положиться на вас.
Когда она вернулась к себе, Френы на месте не оказалось. Корки немного подождала, ей хотелось рассказать подруге о последних новостях. Но Френа все не появлялась. Корки отправилась обедать в одиночестве, а вернувшись, узнала, что Френа уже ушла на сессию городского ученого совета и не вернется до конца дня.
Корки решила поговорить с ней вечером. Она надеялась, что подруга не примет слишком близко к сердцу потерю возможности освещать события их жизни города. Впрочем, это было настоящее безобразие, так как Берениса ей и в подметки не годилась.
Один из макетчиков вернул Корки к реальности, бросив макет на стол перед ее носом.
— Вы разместили материал на двух колонках, а заголовок сделали для трех, — сказал он безразличным тоном. — Размер снимка тоже не подходит.
— Есть еще замечания? — Корки недовольно поморщилась. Хорошо, что рядом не оказалось свидетелей ее невнимательности.
— Ваша колонка мала. Придется добавить еще заметку.
Он подождал, пока Корки исправит заголовок, заново измерит снимок и добавит один из дежурных материалов вроде «Не забудьте удалить осадок со дна вашей кофеварки…»
Возвращая макет, Корки чувствовала себя неуютно под взглядом этого человека, словно он внутренним взором видел осадок на дне ее собственной кофеварки.
Корки удалось избежать встречи с Беренисой, и она поехала домой, вновь возвращаясь мыслями к Кристоферу Шмидту.
Не заехать ли ей по дороге в Фулертон и не сказать ли ему, что у нее абсолютно нет времени на кулинарные уроки? Нужно покончить с этим раз и навсегда. Ведь у нее есть вполне уважительная причина. Разве босс не сказал, что она должна максимально сосредоточиться на новых задачах издательства?
Если ей повезет, то, возможно, Криса не будет дома, и тогда она отделается запиской.
Но, с другой стороны, если он дома, Корки снова окажется с ним один на один в этом странном доме.
Что он сделал со мной? — не переставала удивляться Корки. За три года, прошедшие после замужества, она встречалась с несколькими молодыми людьми, но ни один из них не произвел на нее столь неизгладимого впечатления.
Нет, лучше подождать до вторника и сказать ему все после лекции, решила она, и внутренний голос тут же шепнул: «Трусиха».
Корки была настолько поглощена этими мыслями, что забыла заехать по дороге в магазин. Поставив машину в гараж, она прошла прямо на кухню и сунула пару чизбургеров в микроволновую печь.
Затем она принялась за уборку, строго придерживаясь советов, которые давала другим.
Прежде всего она смастерила фартук из целлофанового мешка для мусора, прорезав дырки для головы и рук. Затем принесла из гаража домкрат и подняла диван, чтобы пропылесосить как следует.
Когда она закончила уборку, был уже девятый час. Следующая задача состояла в том, чтобы сварить десяток яиц. Мурлыкая себе под нос популярную песенку, Корки положила яйца в кастрюльку с водой и поставила на плиту.
Потом она набрала номер Френы, но никто не ответил. Должно быть, заседание продолжалось допоздна.
Чем же заняться, пока варятся яйца? Кажется, в корзине накопилось много грязного белья. Не снимая своей целлофановой туники, Корки спустилась на первый этаж, выстирала ночную рубашку и нижнее белье.