Пожалуй, он мог бы упомянуть еще и женский заговор, подумала Оливия, вспоминая, как гневно сверкали глаза Харви, прежде чем ему удалось взять себя в руки. Чувствовалось, что внутри у него все кипит, но он сумел подавить гнев. Возможно, трусливо нашептывало ей сердце, на время, потому что Харви не позволит себе дать волю чувствам в присутствии матери или прислуги. Особенно в присутствии матери. Но потом…
Оливия поежилась, затем решительно тряхнула головой и улыбнулась. Как бы то ни было, шоу под названием «Прочный брак» продолжается, по крайней мере, для посторонних. Небо безоблачно, на горизонте не видно ни тучки, а там — посмотрим!
— Это так увлекательно! — с завистью в голосе произнесла Пруденс. — Миссис Купер увидит знаменитые пирамиды…
— Мамуля обещала привезти уйму фотографий, — объявил Невил, уже мечтающий похвастаться ими в школе — пусть все ему завидуют!
Он больше похож на меня, чем на Харви, подумала Оливия. Не только внешне, но и характером: слишком нуждается в одобрении. Фил совсем другой, предприимчив, всегда поступает по-своему и твердо знает, что и как ему делать.
— Па-па, меня-меня! — потребовала Линнет, съезжая с колен бабушки. Она завидовала Филу, которого отец приласкал первым.
— Посиди с бабушкой, солнышко. — Харви улыбнулся дочери. — И ты, Фил, спускайся. Сдается мне, что мама приготовила какие-то напитки, и я не прочь выпить.
— Самолет, самолет, реактивный самолет!.. — закричал Фил и ринулся вниз, едва только его ноги коснулись пола.
Надувшаяся Линнет снова стала взбираться к бабушке на колени.
— Это «Джи» и «Ти», — пояснил Невил отцу, направлявшемуся к столу, возле которого все еще стояла Оливия. — Это значит «джин с тоником», папа. Мама сделала один и для бабушки, она тоже любит «Джи» и «Ти».
— Мне кажется, сегодня этот «Джи» и «Ти» понравился бы и маме, — заметил Харви, переводя взгляд на Оливию. В его тоне звучала явная насмешка. — Не так ли, дорогая?
У Оливии перехватило горло. Она покачала головой и подтолкнула к нему два бокала, тем самым показывая, что один бокал Харви должен передать матери — нужно же сохранять видимость семейной идиллии.
Харви взял бокалы, но не двинулся с места. И снова Оливия явственно ощутила, как накаляется в комнате атмосфера, как набирает силу возникшая между ними напряженность.
— Похоже, сегодня днем ты занималась очень полезными делами, — небрежно обронил Харви, пытаясь скрыть бушевавшие в его душе чувства.
У Оливии задрожали руки, но она тут же одернула себя: перестань волноваться, немедленно! У тебя были все основания поступить так, как ты поступила. И хватит сомнений!
На ее щеках появился яркий румянец, янтарные глаза приобрели цвет расплавленного золота и вызывающе сверкнули.
— Я предпочла бы заниматься чем-нибудь еще более полезным с тобой, — Оливия понизила голос, чтобы ее не услышали остальные, — но ты предпочел свою помощницу. Что же мне оставалось делать?
Глаза Харви зажглись холодным голубым огнем.
— Мне кажется, мы сумеем наверстать упущенное попозже, вечером.
— И ты будешь в форме? — поддела Оливия, все еще глубоко переживая обиду, которую Харви нанес ей сегодня днем.
— Неожиданно я обнаружил в себе огромный запас энергии. Возможно, ее разбудила перспектива второго медового месяца, о котором ты говорила Нэнси Тротвилл.
У Оливии упало сердце. Значит, ему все уже известно. Видимо, поэтому он и вернулся домой раньше обычного. А тут еще один сюрприз — неожиданно нагрянувшая мать. Есть от чего прийти в бешенство. И ни при чем тут второй медовый месяц. С трудом сдерживаемая ярость — вот источник энергии, о которой говорил Харви.
— Папа, папа! — закричала Линнет, устав ждать, когда же Харви наконец обратит на нее внимание. Она сползла с колен Фелисити и потопала к отцу.
Заметив это, Харви подошел к Невилу, углубившемуся в книгу, и проговорил:
— Передай бабушке ее бокал, сынок. Мне надо кое-что сказать твоей маме.
Оливия напряженно следила за мужем. Она могла только догадываться, о чем пойдет речь, раз Харви так тщательно готовит почву, чтобы без помех поговорить с ней.
Харви вручил Невилу бокал, и тот с энтузиазмом бросился выполнять поручение. В это время Линнет успела доковылять до отца, который, поставив свой бокал на стол, взял девочку на руки и повернулся к Оливии, держа дочь так, чтобы та могла победно смотреть через его плечо на своих братьев.
— Нэнси попросила меня напомнить тебе, чтобы ты утром принесла ей свой паспорт, — вкрадчиво начал Харви.
Оливия поняла, что ему доставляет примитивное удовольствие поиграть с добычей, прежде чем ее съесть.
— Когда ты говорил с ней? — поинтересовалась она. Ей почему-то показалось важным уточнить время.
— Около часа назад.
Ага, и, вероятно, после этого сразу отправился домой, подумала Оливия.
— Интересно, Аделайн Бидс знает об этом? — с вызовом спросила она и в ту же секунду, глядя на исказившееся гневом лицо мужа, поняла, насколько было Харви неприятно оказаться в дурацком положении, особенно по ее милости.
— Нет, не знает. — Тщательно подбирая слова, чуть ли не шепотом, он стал объяснять ей ситуацию: — После ланча я отпустил Аделайн до конца дня, так что, когда позвонила Нэнси, я был один. Мне повезло, иначе бы трубку сняла Аделайн и узнала, как моя жена действовала за моей спиной…
— Пока ты завтракал с ней, — подсказала Оливия.
— В ее день рождения, — возразил Харви.
— Значит, завтра Аделайн ждет сюрприз, не так ли?! Ее путешествие с тобой будет проходить в присутствии твоей жены. Я не собираюсь менять свое решение, Харви.
На его лице появилось выражение непреклонной решимости.
— А я не намерен менять свои планы, Оливия.
— Что ж, теперь я, по крайней мере, знаю, с кем ты будешь делить спальню.
— Оливия, для чего ты все это затеяла? — спросил Харви, глядя на нее с ядовитой улыбкой. — Чего ты добиваешься? Неужели ты всерьез думаешь, что сможешь жить в соответствии со своими новыми принципами?
— Я готова ответить тебе на этот вопрос в любое время. Именно ты сегодня уклонился от этого.
— Не уклонился, просто отложил на время. Посмотрим, как ты будешь чувствовать себя утром. Возможно, тебе придется изменить свое мнение.
Оставив последнее слово за собой, Харви, ласково разговаривая с Линнет, направился к софе, где сидела Фелисити. Та сказала, что переночует в одной из комнат для гостей, чтобы понаблюдать, как проходит утро в доме.
Глядя на беседующих мужа и свекровь, Оливия поклялась себе, что ни один пункт плана, намеченный ею на сегодня, не будет изменен.
А Харви в течение всего вечера продолжал с блеском играть роль хорошего сына и хорошего отца. Потом, когда Пруденс увела детей, чтобы уложить их в постель, он превратился в хорошего мужа и хозяина дома, не устающего развлекать за ужином своих домочадцев. Правда, в его поведении иногда чувствовалось показное оживление и деланная веселость, но Фелисити вполне могла приписать это некоторому волнению, связанному с предстоящей поездкой.
Однако Оливия знала истинную причину.
Без сомнения, все это время Харви прикидывал про себя, что будет делать и говорить, когда останется наедине с женой в спальне. Это явственно читалось в его глазах всякий раз, когда он останавливал на Оливии свой взгляд. И чувствовалось, что Харви смотрит на нее не так, как смотрят на мать своих детей.
Наверное, Фелисити, подумала Оливия, заметила, что я тоже взволнована. Взволнована, оживлена, весела. Так оно и есть. Харви уже давным-давно не уделял мне столько внимания, а следовательно, я на верном пути. Совершенно очевидно, что он напрочь забыл о Аделайн Бидс, ему сейчас не до нее.
Атмосфера за столом резко контрастировала с той, что господствовала во время вчерашнего ужина. Втайне от гостьи Оливия и Харви обменивались вызывающими взглядами. Страх, преследовавший Оливию, отступил. Она ликовала. Я не повержена, не побеждена! У меня есть плацдарм для маневра, и я обязательно воспользуюсь им.
Оливия с надеждой смотрела в будущее.
10
Харви стоял на верхней площадке лестницы, крепко держа Оливию за руку, будто опасался, что она вырвется и убежит. Они только что дружно пожелали спокойной ночи Фелисити, которая отправилась в свою комнату. Проводив мать взглядом, Харви стронулся с места, и они пошли по широкому коридору в сторону спальни. Харви молчал, ступал неторопливо, он словно наслаждался одиночеством в обществе Оливии. И, видимо, напряженно о чем-то думал.
Харви собирается полностью контролировать мою жизнь. Как раньше. Только зря он на это надеется, пронеслась в голове Оливии мятежная мысль.
Боевой дух, вселившийся в нее утром, нимало не был сломлен. Оливия не собиралась занимать ту нишу, которую, как она догадывалась, отвел ей муж.
— А я и не знал, что ты столь страстно желаешь делить со мной ложе, — сардонически заметил Харви. — Мне казалось, ты считаешь это уже пройденным этапом и только по инерции выполняешь свой супружеский долг.
— Интересно, почему ты так думаешь? — спросила Оливия, честно пытаясь понять, отчего у Харви сложилось это совершенно ложное представление.
Да, она совершила ошибку, не пытаясь показать Харви, как желает его, но ведь и ни разу не намекнула, что им следует иметь отдельные спальни. Даже когда была беременна.
— Хорошо, я скажу. Начнем с того, что ты выбрала кровать, на которой можно просто потеряться, — нарочито медленно заговорил Харви, иронически глядя на Оливию. — Мы с тобой давно спим фактически раздельно, хотя кажется, что ложе, похожее на футбольное поле, наоборот, располагает к любовным баталиям.
Так вот каково его мнение о кровати, которую я сразу невзлюбила! — подумала Оливия, однако, задетая неуместной иронией мужа, возразила:
— Кровать выбирала женщина-дизайнер, специалист по интерьеру. Она сказала, что столь большая комната нуждается в очень широкой кровати, это вопрос пропорции. Я тут ни при чем.
— Тогда почему ты не избавилась от этой кровати? — спросил Харви с явным недоверием.
— В то время я не нашла лучшей.
— Оливия, у нас с тобой было почти семь лет, чтобы разобраться с проклятой кроватью! Да между нами можно положить слона, и он даже не коснулся бы никого из нас! Только не говорил, что ты никогда этого не замечала.
— Мне наша кровать нравится не больше, чем тебе, — огрызнулась Оливия, уязвленная его сарказмом.
Они уже подошли к двери спальни. Харви взялся было за ручку двери, как вдруг повернулся к Оливии и посмотрел ей прямо в глаза.
— Ты полагаешь, что ложь поможет тебе в конце концов одержать верх?
— Я не лгу! — запротестовала она.
Холодный взгляд голубых глаз ни на секунду не оторвался от ее лица, пока Харви выстраивал неумолимую логическую цепочку:
— За семь лет, Оливия, ты могла в любой момент избавиться от ненавистной кровати. Ты сменила почти всю мебель, которая тебе разонравилась. Всеми деньгами, которые идут на содержание дома и участка, распоряжаешься только ты, я в это совершенно не вмешиваюсь. — Он ехидно поднял бровь и нанес завершающий удар: — Если тебе не нравилась эта кровать, почему ты не удосужилась приобрести новую?