Закончив красить, Улла отступила на шаг, любуясь гладкой свежеокрашенной стеной. Очень, очень неплохо, решила она с удовлетворением.
— Довольны своей работой?
Резко дернувшись от неожиданности, она взмахнула рукой, оставляя на груди Арне яркую зеленую полосу.
— Вы же напугали меня, — крикнула она, растерянно глядя на испачканную майку.
— Зеленый — цвет надежды, — сообщил он насмешливо, не сводя с нее выжидающего взгляда.
Улла замерла. Арне быстро схватил ее за плечи и прижал к своей испачканной груди. Отгораживаясь от него кистью, девушка подняла голову, посмотрела прямо в глаза.
— Мы же договорились, — прошептала она с укором.
— Я помню, — ответил он, — но это просто проявление дружбы.
Лицо его при этом так жалобно сморщилось, что Улле вдруг стало весело. Через минуту он тоже улыбнулся, хотя в глазах его все так же горело желание. Но она просто не могла вот так сразу сдаться, довериться ему.
— Пожалуй, тебе тоже не помешает немного освежиться, — сказал он, внезапно переходя на «ты», и, схватив ее руку, сжимающую кисть, внезапно мазнул Уллу по щеке, а потом по носу.
Мгновенно отреагировав, она дернула рукой, покрыв его лицо зелеными брызгами.
— А тебе идет зеленый, — сказала она со смехом.
— Тебе тоже. Особенно — к глазам, — ответил он, наклоняясь к ее лицу.
Улла затаила дыхание, но Арне сдержал обещание. Вместо того чтобы поцеловать ее в губы, он лишь коснулся своим носом кончика ее носа.
— Эскимосский поцелуй. — Она улыбнулась, стараясь скрыть разочарование.
— В душ, — ответил он с такой же улыбкой.
— Что?
— Эта краска так не сотрется. Нам придется смывать ее в душе, — пояснил он.
— Ясно. — Улла отвернулась, чтобы скрыть мгновенно возникшие нескромные мысли. — В душ — значит, в душ.
9
Стоя под горячими струями, Арне яростно оттирал с лица и груди краску, одновременно представляя себе Уллу, отмывавшуюся этажом ниже.
Тяжело вздохнув, он переключил горячую воду на холодную. Что он может с собой поделать? Он борется из последних сил. Но он всего лишь мужчина. А Улла — женщина. Друг, любовница… жена.
Арне так долго убеждал себя в том, что никогда не женится. От одной мысли о женитьбе его прошибал холодный пот. Но с тех пор, как он встретил эту девушку, что-то в нем изменилось. Ей нужна была любовь… и верность.
Интересно, что за отношения у Уллы с родственниками? Она рассказывала о них немного, но всегда не то с досадой, не то с раздражением. Она их, конечно же, любила, но что-то мешало ей проявлять эту любовь в полную силу. Девушка пряталась в своей скорлупе, и было очень сложно вытащить ее оттуда.
Под твердой скорлупой скрывалось существо нежное и уязвимое. В этом Арне убеждался уже не раз. Она оказалась такой трепетной, как бабочка… И такой же пугливой. Кто бы мог подумать!
Арне встряхнул мокрой головой и, схватив полотенце, энергично растерся. Стены и зеркало вокруг него запотели; он с трудом мог разглядеть свое отражение сквозь туманную дымку — незнакомое лицо, лишь смутно напоминающее его собственное. Кто он, этот незнакомец? Чего хочет от жизни?
Арне протер зеркало ладонью. Да, он похож на своего отца, но только внешне. В отличие от отца он сможет стать хорошим мужем. Но только после того, как расскажет Улле о себе. А до тех пор он просто лжец.
Быстро одевшись и засунув испачканную футболку в свою незаменимую спортивную сумку, Арне вышел из ванной. По дому разносился вкусный запах — Улла уже что-то жарила.
— Спасибо за душ, — заметил он, босиком входя в кухню.
— На здоровье. — Она улыбнулась, поворачиваясь в его сторону.
Девушка переоделась в джинсовые шорты и короткую голубую футболку. Влажные пепельные волосы рассыпались по плечам. Она выглядела прохладной и свежей и влекла к себе, как горный родник в жаркий день.
— Сейчас найду свои ботинки и пойду, — сообщил Арне, не сводя глаз со сковороды, на которой жарилось мясо с луком. Он вдруг понял, что голоден как волк.
— Ты можешь поужинать вместе со мной, — предложила Улла, застенчиво глядя в сторону. — Здесь вполне хватит на двоих. Я еще варю макароны. Самые обычные, — прибавила она.
Ему очень хотелось сказать, что все вокруг необычно, когда она рядом. Но Арне решил промолчать. Он и так сегодня чуть было не нарушил их уговор. Спокойнее, сказал он себе, обойдемся пока без комплиментов.
— Обожаю макароны. — Руки он на всякий случай засунул поглубже в карманы; чтобы не было искушения обнять ее. — Я могу чем-нибудь помочь?
— Как насчет салата?
— Готовить или есть?
— Как ты ешь салат, я уже видела. А готовишь?
— Ничуть не хуже.
Некоторое время они молча занимались каждый своим делом. Улла следила за макаронами и делала соус; Арне мыл и резал капустные листья и другие овощи, вкладывая в это всю свою энергию и стараясь не думать о близости Уллы, не замечать ее.
Потом она попросила его перенести журнальный столик на веранду и открыть там окна. Старые рамы поддавались с трудом. Как хорошо здесь будет с новыми окнами, думал Арне, расшатывая в гнезде заржавевший шпингалет.
В распахнутые окна подул теплый летний ветер, и старая веранда наполнилась ароматом цветов и свежей земли, а также запахом жареного мяса со специями.
После еды они некоторое время просто сидели молча, обдуваемые ветерком, вдыхая летние запахи. Арне нарушил молчание первым.
— Было очень вкусно, Улли. И я рад, что ты простила мне попытку нарушить наш договор.
— Чего не скажешь после бесплатного ужина. — Она шутливо наморщила нос.
— Нет, правда. — Он подался вперед. — Я чуть было не нарушил обещание.
— Да и я вела себя не лучше, — сказала Улла, глядя в сторону. — Ответственность — пополам.
— Но, если это взаимно, то в чем же проблема, Улли? — В нем снова проснулась надежда.
Она нервно пригладила волосы, и Арне с удивлением заметил, что руки ее немного дрожат.
— Мне не нужна мимолетная интрижка, Арне. Я слишком долго берегла себя для чего-то другого.
Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы вникнуть в скрытый смысл сказанного. Он тоже не хотел мимолетной интрижки, но Улла имела в виду нечто большее.
— Ты хочешь сказать, что никогда… что еще…
— Что я никогда не спала с мужчиной. Тебе это, наверное, кажется странным.
— Вовсе нет. Я… восхищаюсь тобой.
— Ну конечно, я понимаю.
У нее задрожали губы, и она резко замолчала.
— Что с тобой, Улла? — Вскочив с места, Арне приблизился к ней, присел на корточки рядом с ее креслом. — Скажи мне. Ты можешь мне доверять.
Слеза скатилась у нее по щеке, и у Арне защемило сердце.
— Если тебя кто-то обидел…
— Нет. — Она покачала головой. — Была задета только моя гордость, да и то это случилось очень давно. Тогда я тоже думала, что могу доверять.
— Но мне-то ты можешь верить. — Он слегка запнулся, вспомнив, что не совсем откровенен.
— Я не верю никому еще с институтских времен. Что было, то прошло. Теперь уже ничего не изменишь. Да это и не важно.
— Нет, это важно!
Улла вжалась в спинку кресла, и Арне тут же поднялся с колен и снова сел на свое место.
Только бы не спугнуть ее, не помешать открыться.
Они помолчали.
— Ты больше не будешь есть? — Улла уже вытерла слезы.
— Нет, спасибо. — Он взял со стола салатник. — Давай я помогу тебе убрать со стола, а потом можно выйти в сад. Что скажешь?
Она согласно кивнула.
В саду было хорошо — жара спала, солнце золотило волнующиеся на ветру верхушки деревьев. Устроившись в шезлонге напротив Уллы, Арне вдруг подумал, что неплохо было бы сейчас рассказать ей о себе и своем отце. Это поможет ей расслабиться и в то же время собраться с мыслями, даст возможность разговориться. Но, с другой стороны, а вдруг она почувствует себя обманутой, одураченной? Тогда их отношения закончатся навсегда, едва начавшись. Он сам загнал себя в угол.
Арне с тоской посмотрел на Уллу. Девушка сидела, глядя куда-то вдаль. Лицо ее было грустным и спокойным.
— Розами пахнет, — сказала она, почувствовав его взгляд.
Он молча кивнул, не отрывая глаз от ее лица и страстно желая коснуться губами ее губ, волос, шеи…
— Когда я училась в институте, у меня был молодой человек, — сказала вдруг Улла. — И я верила ему.
Она помолчала.
— Может быть, это глупо, но я мечтала выйти за него замуж. Думала, у нас будет семья. Многие мои однокурсницы какое-то время встречались с ребятами, а потом расходились. Иногда бросали они, иногда их… Девушки оставались одни, нередко уже беременные. Но я так не хотела. Мне нужно было, чтобы все — как положено. Свадьба, потом постель, дети. И, как мне казалось, мой молодой человек хотел того же, что и я. Но потом он вдруг переменился.
Арне с удивлением заметил, что кулаки его гневно сжаты.
— Он обидел тебя?
Девушка покачала головой.
— Поначалу он был нежен и добр со мной. Но чем больше я сопротивлялась, тем настойчивее он становился. Это было унизительно.
Арне заерзал в кресле, подумав про себя, что и молодого человека можно отчасти понять.
— Не то чтобы я не испытывала никаких чувств, — продолжала тем временем Улла. — Просто для женщины все гораздо сложнее, чем для мужчины. Я не хотела рисковать своим будущим.
— И ты ушла от него?
— Наверное, надо было так поступить. Но я не могла себя заставить, я слишком привязалась к нему. К тому же мне нужно было доказать самой себе, что я не хуже Агнессы.
— Агнессы?
— Она была моей лучшей школьной подругой, а потом вышла замуж за моего брата. Стуре — ее сын. Агнесса всегда и во всем оказывалась лучше меня, она всегда нравилась мальчикам…
— Значит, это он тебя бросил? — Арне неинтересно было слушать про Агнессу.
— Не совсем. — Улла болезненно поморщилась. — Пока я мечтала о дружной семье, он вовсю ухаживал за одной из моих однокурсниц. Об этом знали все, кроме меня. А я узнала, когда эта девушка уже ждала ребенка. — Улла опустила голову. — Какой же я была дурой!
— Это он был дураком. — Арне ласково положил ей руку на плечо.
— Я так верила каждому его слову, не подозревала ни о чем, пока он водил меня за нос.
Арне внутренне сжался. Он тоже в некотором роде водил Уллу за нос, прикидываясь небогатым плотником-одиночкой, хотя на самом деле был весьма обеспеченным человеком.
— С тех пор я никому не верю. — Она грустно усмехнулась. — Или верю, но с большим трудом. В какой-то момент мне показалось, что ты тоже лжешь.
— Я? — Он испуганно замер.
— Ну да. Я подумала, что ты, наверное, женат.
Он громко рассмеялся. Пожалуй, слишком громко.
— Женат?! Ну нет. Никогда.
— Никогда? — мягко переспросила Улла.
— Теперь уже я в этом не уверен. — Арне потянулся вперед и взял ее руку в свою. — В моей жизни произошли некоторые изменения. — Он заглянул Улле в глаза.
Ему очень хотелось упасть перед ней на колени и признаться во всем — немедленно. Но он слишком боялся порвать ту тонкую нить, которая натянулась между ними. Нет, нельзя так сразу — взять и бухнуть всю правду. Надо все обдумать, выбрать верные слова. Главное — не потерять ее доверие.