— Похоже, начинается буря, — сообщил Арне, входя в комнату.
— Может быть, вы убедите Стуре остаться, — расстроенно сказала Улла. — Ну куда мы сейчас поедем?
— Ни за что! — Стуре вскочил с места. — Можешь не отвозить меня, если боишься, — сказал он сердито. — Я поймаю попутку.
Улла молча пошла к выходу.
— Заприте, пожалуйста, за собой дверь, если не дождетесь моего возвращения, — попросила она Арне уже в дверях.
Тот кивнул в ответ.
Улла спустилась с крыльца, осторожно обошла мешки.
— Стуре, ты идешь?
— Иду, иду… — Кажется, он и сам расстроился, что подпортил своей вспышкой такой хороший день.
Стуре стремительно выбежал из дома и, по привычке, сделал большой шаг вперед. У него-то дома ни крыльца, ни ступенек не было.
Осторожно! — хотела крикнуть Улла. Но было уже поздно. Падая, Стуре зацепился ногой за мешок с цементом, на котором лежала лопата, а потом еще и ударился головой о перила. Громкий треск, вопль — и Стуре уже растянулся на земле, как-то странно, неловко подогнув под себя ногу.
Улла с Арне одновременно кинулись к нему с обеих сторон, но Арне оказался первым. Мальчишка лежал, скорчившись от боли.
— Цел? — Арне протянул парнишке руку. — Давай помогу встать.
Стуре начал подниматься, опираясь на руку Арне, но тут же, вскрикнув, осел на землю.
— Что, что с тобой? — побледневшая Улла схватила его за плечо. — Где у тебя болит?
— Нога… очень. И голова кружится.
Арне быстро ощупал ногу.
— Похоже на перелом, — сказал он сдержанно.
Улла охнула.
— Надо везти в больницу. Есть тут у вас какая-нибудь поблизости?
— Да, я даже знаю где, — ответила она жалобно.
— Держись за меня, слышишь, Стуре? — Арне осторожно подхватил мальчика и понес его к машине.
Стуре молчал, сжав зубы, и только время от времени издавал сдавленный стон.
Улла уже заводила мотор.
— Не волнуйтесь, все будет в порядке, — мягко сказал Арне. — У Стуре кости молодые, срастутся быстро.
Улла, сжав руки, стремительно ходила туда-сюда по пустынному больничному коридору.
Как, как это произошло? Все случилось в одно мгновение! Только что все было прекрасно, и вдруг — раз! И Стуре уже с переломом.
Прошло не так уж много времени, но Улле казалось, что они сидят здесь уже целую вечность. За окном монотонно стучал дождь. Арне что-то говорил, но она почти не слушала, хотя даже просто звуки его голоса звучали успокаивающе.
— Сначала сделают рентген, на это тоже требуется время. Сядьте, постарайтесь успокоиться. Беготня все равно не поможет.
— Вам легко говорить, это же не ваш племянник, — огрызнулась она.
— Нет, но он мне очень понравился, — ответил Арне, стараясь не показать, как задело его это замечание.
Улле стало стыдно. Закусив губу, девушка остановилась напротив Арне.
— Извините меня, я не хотела вас обидеть, — сказала она мягко. — Вы так помогли мне, а я на вас кидаюсь. — Девушка закрыла ладонями заплаканное лицо. — Зачем я пригласила его в гости? Зачем я вообще все это затеяла?
— Ну что вы, Улла. Вы сделали все правильно, и вы ни в чем не виноваты. Ну что поделаешь, если у мальчишек ноги работают быстрее головы. Такое могло случиться с ним где угодно. Скорее, это мне надо винить себя за то, что не нашел лучшего места для мешков с цементом.
— Но это ведь я велела вам их туда положить, — вскинулась Улла и осеклась, поймав его грустную ласковую улыбку.
Арне смотрел на нее с щемящей нежностью. Ему так хотелось утешить бедняжку, обнять ее за плечи, прижать к себе. Но он не смел. Кто он для нее? Неизвестно кто, наемный рабочий. А если бы она сейчас узнала правду об Арне, она, возможно, сочла бы себя обманутой, решила бы, что он хотел над ней посмеяться.
Он взял Уллу за руку, заставил сесть рядом с собой.
— Мы оба виноваты — точнее, никто не виноват.
— Я должна была предупредить его о ступеньках. — Улла в очередной раз отерла слезы, которые все никак не хотели останавливаться.
— Это Стуре должен был смотреть себе под ноги. Представляете, какой гневной тирадой он бы разразился, если бы вы осмелились учить его, взрослого человека, как спускаться с лестницы?
Девушка слабо улыбнулась.
— Это точно. Он хуже малого ребенка. И ничего с ним не сделаешь.
— Надо было учить, когда поперек лавки умещался, — пошутил Арне. — Теперь уже поздно. Но не огорчайтесь, Улли, он хороший парнишка. И привязан к вам так же, как вы к нему. Уверяю вас, это очень заметно со стороны. Теперь я понимаю, почему он переехал именно в наш городок — чтобы быть поближе к вам. Знаете, я даже завидую вам немного.
— Завидуете? — Она удивленно раскрыла глаза. — Чему?
— Вашим теплым отношениям, вашей дружбе. — Арне вспомнился вечно поглощенный собой отец, покинутая мать.
Улла внимательно смотрела ему в лицо.
— А у вас… нет семьи? — спросила она наконец.
— У меня есть отец. Но мы не очень близки, — ответил он с горечью. Сколько лет прошло, прежде чем он перестал мечтать о дружбе с отцом.
— Понятно. — Улла отвела глаза. — Жалко.
— Ничего, я привык. — Арне легко погладил ее по руке.
— Вы — родственники Стуре Олафсена? — К ним шел врач.
Улла торопливо вскочила и кинулась ему навстречу.
Арне следил за ней глазами, против воли любуясь изящной фигуркой, длинными, струящимися по спине волосами. Вот она внимательно слушает врача, оглянулась на него, Арне, затем снова отвернулась.
И так все время, подумал он; посмотрит — отвернется, то улыбнется — то фыркнет, как кошка, готовая оцарапать. Плюнет — поцелует, к сердцу прижмет — к черту пошлет. Арне усмехнулся собственным мыслям. Совсем голову ему заморочила, русалка зеленоглазая. А вдруг, правда, заманит его, да и утопит… Не зря же она поселилась в этом заброшенном доме на самом берегу озера.
Наконец Улла закончила говорить с врачом и вернулась к Арне. Лицо ее было испуганным, пальцы крепко сжимали ремешок перекинутой через плечо сумочки.
— Ну что? — спросил он, поднимаясь ей навстречу.
— Ему сделали обезболивающий укол и наложили гипс. Кроме того, врач подозревает сотрясение мозга. Стуре пока останется в больнице. — Улла смахнула слезы. — Надо звонить Ларсу. Или Агнессе. Это мать Стуре, — пояснила она, заметив непонимающий взгляд Арне. — Они с Ларсом давно развелись. Представляю, что будет…
— Может, лучше позвонить завтра, когда станет ясно насчет сотрясения? — предложил Арне.
— Лучше сразу. — Улла тоскливо покачала головой.
Арне мягко тронул ее за руку, и девушка подняла на него заплаканные глаза.
— Вы сегодня еще увидите Стуре?
— Да, когда его перевезут в палату. Хочу посмотреть, где он будет лежать. Вы идите, — добавила она. — Я вас и так задержала. Уже поздно.
— О чем вы говорите! — Неужели она думает, что он бросит ее одну, в таком состоянии, поздно вечером. — Я обязательно дождусь вас.
— Но…
— Никаких «но». Я подожду.
Улла не стала спорить. Она опустилась на стул, откинула голову на спинку. Арне сел рядом, сложив руки на коленях, хотя ему очень хотелось взять ее за плечи, притянуть к себе, пригладить растрепанные волосы.
— Думаю, эта проблема решилась сама собой, — проговорила вдруг Улла.
— Какая из них?
— Теперь Стуре точно придется поселиться у меня. Пусть хотя бы на какое-то время. У него просто нет выбора.
— Чего только в жизни не бывает, — усмехнулся Арне. — Не было бы счастья…
— Я чувствую себя такой виноватой, — сказала она неожиданно, бросая на него взгляд исподлобья.
— Виноватой? — Он изумленно воззрился на девушку. — Но почему?
— Я так сильно хотела, чтобы случилось что-нибудь, из-за чего Стуре захочет ко мне переехать. Вот и случилось. Как будто я наколдовала. Или сглазила.
Арне не выдержал и хмыкнул. И вправду, русалка. Потом взял Уллу за руку.
— Посмотрите на меня.
Улла неохотно подняла голову.
— Вы не можете всерьез обвинять себя в этом.
— Я понимаю, — сказала она убито. — Но… моя проблема отчасти разрешилась, зато теперь трудности возникли у вас. К тому моменту, как Стуре выпишут домой, комнаты должны быть готовы. По крайней мере, спальня. Вам придется поторопиться.
— Надо подумать, как сделать все поскорее. — Арне начал спешно соображать, что предпринять. Электрик, водопроводчик, пол, стены, обои… За несколько дней вряд ли он успеет. Если только работать днем и ночью…
— Обещайте, что не будете наблюдать за птицами. — Улла грустно улыбнулась, и сердце его дрогнуло.
— Клянусь. — Он крепко сжал ее руку. — Только не колдуйте, чтобы я этого не делал, хорошо? А то я еще, не дай бог, сломаю руку.
Тут она наконец-то рассмеялась — первый раз за весь день, а затем шутливо ткнула его пальцем в бок. Как с удивлением отметил про себя Арне, с неожиданной для такой хрупкой женщины силой.
Войдя в дом, Улла с удовольствием поняла, что Арне работает — несмотря на воскресенье. Услышав звук хлопнувшей двери, он тут же вышел к ней навстречу.
— Как Стуре? — спросил он.
— Спал, когда я уходила. Мне сказали, что небольшое сотрясение есть, так что он пока слабый, все время кружится голова. Но в целом все не так уж страшно.
— Хорошо. Я очень беспокоился.
Арне облегченно прислонился к дверному косяку, и Улла в очередной раз удивилась его искренности и способности сопереживать.
— Вы, наверное, без сил? — спросил он с сочувствием.
— Я плохо спала этой ночью, — устало кивнула девушка. — А сейчас надо звонить родителям Стуре. Как представлю — страшно становится.
Бросив сумочку на стул, она потерла виски.
— Отдохните пару минут, — посоветовал Арне. — Прилягте на диван; сейчас я притащу вам подушку. А пока вы будете говорить по телефону, я приготовлю чай.
Он вышел из комнаты, и Улла изумленно уставилась ему вслед. Чай? Подушка? Тем не менее она послушно улеглась на диван и с наслаждением вытянула ноги.
— Вот эта подойдет?
Он принес подушку из ее спальни, заметила Улла про себя. Интересно, мелькнуло у нее, а может, он и вправду спал на ее подушке? Тогда, давно? В памяти смутно всплыл запах мужской туалетной воды. Кажется, сейчас от него пахло чем-то похожим.
Несколько секунд Арне молча стоял позади Уллы, затем, осторожно проведя руками по ее волосам, начал мягкими движениями пальцев массировать ей виски.
— Так хорошо?
— О да… — Глаза закрывались сами собой, боль и напряжение отпускали.
Арне присел рядом на диван, продолжая массаж. Улла лежала неподвижно, ощущая, как от его рук расходятся теплые волны, как расслабляется тело. Под закрытыми веками плавали разноцветные пятна; постепенно они принимали форму, складывались в видения, от которых начали гореть щеки.
Словно догадываясь, о чем она думает, Арне склонился ниже. Теперь она чувствовала на своем лице его горячее дыхание. Улла замерла, боясь показать волнение. Рассуждая здраво, она должна была немедленно остановить массаж, но не могла, не хотела прекратить это удовольствие. Поцелуй, мягко коснувшийся ее губ, заставил Уллу вздрогнуть от наслаждения, тело ее изогнулось, желая продолжения ласки.
Но тут же где-то в глубине сознания сработал сигнал тревоги… Как срабатывал всегда. Девушка сжалась, и Арне сразу отодвинулся от нее. Нежно коснувшись пальцем ее вздрагивающих губ, он провел ладонью по ее щеке, по волосам, затем встал с дивана.