Мишель покусывала карандаш, как делала это всегда, когда волновалась. Давать советы, когда Хилари была далеко, просто. А сегодня, услышав ее голос, Мишель запаниковала. Ее вчерашний совет может завести в тупик.
Не может же она вечно говорить, что Джордан занят или отсутствует. Хилари умная девочка и поймет, что от нее что-то скрывают.
В этот момент раздался звонок, и Мишель взяла трубку в полной уверенности, что это Хилари.
— Это Хилари, — услышала она. — Мистер Вульф может поговорить со мной?
— Сожалею, Хилари, но у него сейчас очень важный клиент. Боюсь, что не могу прервать разговор. — Мишель говорила любезным отстраненным голосом и ненавидела себя за это.
— Что ж, — сухо ответила Хилари, — очень жаль.
— Я сказала ему, что вы звонили, — попыталась смягчить ситуацию Мишель. — Он очень рад.
— Спасибо, мисс Роуз, я позвоню позже.
Хилари положила трубку и поняла, что разозлилась. Что происходит, черт побери?! Кто придумал, что родная дочь не может поговорить с отцом, когда ей это жизненно необходимо? Кто это устроил? Мисс Роуз? Но Хилари знала, что секретарша отца пользуется в редакции постоянным и абсолютным уважением. Она никогда не унижает людей, но строго следует указаниям отца. Значит, это придумал отец.
Что же могло случиться за те несколько дней, пока они не виделись? Хилари настолько привыкла к тому, что каждый вечер говорит с отцом по телефону или они вместе ужинают, что вынужденное отторжение восприняла как угрозу заведенному порядку жизни.
Разлучить их могла только женщина. Значит, у отца появилась любовница. То, чего так боялась Хилари, случилось… И он по каким-то причинам не хочет пускать дочь в свою жизнь… Неужели отец может поступить с ней так же, как когда-то поступила мать?
Нет, она не может ждать и сходить с ума от неизвестности. Она сейчас же пойдет к нему и потребует объяснений. А если он не захочет с ней говорить, значит, у нее больше нет отца.
Хилари отложила бумаги и решительно поднялась. Когда она уже подходила к дверям, зазвонил телефон. Хилари кинулась к столу, подумав, что это отец и проблема сейчас решится сама собой.
— Добрый день, — услышала она голос, от одного звука которого позвоночник покрылся мурашками, — могу я поговорить с Хилари Вульф?
— Это я, — твердо ответила она. — Добрый день, мистер Фортье.
— Хилари, — искренне обрадовался он, — как хорошо, что вы на месте!
— А где я могу еще быть? — не удержалась она от ехидного тона. — К вашим услугам.
— Мне кажется, мы не закончили наш разговор… — Теперь он приглушил нотки радости и говорил спокойно и немного насмешливо. — Вы так быстро ушли. Я пытался связаться с вами на следующий день, но это было невозможно.
Если бы ты действительно искал меня, то мог бы найти, потому что я торчала в аэропорту почти целый день, подумала Хилари.
— Вы хотите мне что-то сказать? — Хилари выводила из себя его манера заставлять ее поворачивать разговор в деловое русло. — Я внимательно вас слушаю.
— Да, действительно, я звоню, чтобы кое-что вам предложить, — усмехнулся он.
— И что же? Сжечь все мои работы?
— Хилари, не будьте экстремисткой, — ласково укорил он ее. — Я же сказал, что они мне понравились. Я никогда не лгу. У меня появилась идея.
— Надеюсь, конструктивная?
— Я тоже надеюсь.
— И?..
— Вам нужно съездить в Париж.
— Да? Так просто? — засмеялась Хилари. — Мне нужно съездить в Париж!
— А разве это нелогично? — удивился он. — По-моему, чтобы нарисовать корову, надо хотя бы раз увидеть ее живьем.
— Конечно, вы правы, — согласилась Хилари. — Я поеду в Париж, посмотрю на него и тут же обрету способность угадывать вашу сложную творческую душу.
— Юпитер, ты сердишься… — Он потешается над ее попытками уязвить его. — Зря вы отказываетесь. У вас есть великолепная возможность узнать что-то новое о жизни, о мире, о людях… К тому же это совпадает с вашими профессиональными интересами.
— Не думаю, что издательство будет в восторге от идеи отправить меня в Париж. — Хилари ослабила сопротивление, потому что он прав, она и сама думала о том же. Но гордость не давала согласиться с этим, потому что вслух идею высказал он. — К тому же я не уверена, что этот проект не передадут кому-то другому…
— Не передадут. — Он сказал это настолько безапелляционно, что Хилари опять возмутилась. Видимо, он понял это, поэтому пояснил: — Я говорил только что с мистером Вульфом и просил, чтобы именно вы были художником.
Хилари чуть не подпрыгнула от этого сообщения: она полдня не может поговорить с собственным отцом, а этот…
— И что же он вам сказал? — не удержалась она.
— Сказал, что совершенно со мной согласен.
— Согласен с тем, что я срочно должна отправиться в Париж?
— Нет, — возразил Рауль. — О Париже мы с ним пока не говорили.
— Вот и не говорите! — взвилась Хилари. — Это мои проблемы, и решать их я буду сама!
— Боюсь, Хилари, что это наши общие проблемы, — поправил он. — Не забывайте, у меня есть кое-какие права на эту книгу.
— Извините, мистер Фортье. — Хилари поняла, что перегнула палку. — Я… у меня кое-что произошло… я не сдержалась…
— Я могу помочь?
Хилари поняла, что он задал этот вопрос из вежливости.
— Спасибо, я справлюсь сама. Это личные дела.
— Конечно, мисс Вульф. — По его тону она поняла, что его совершенно не задело, что у нее есть какие-то личные дела. — Предлагаю вам подумать до конца недели. Я позвоню, и вы скажете мне о своем решении.
— Я обязательно должна сообщать вам об этом? — удивилась Хилари.
— Конечно, ведь мне придется скорректировать свои планы, — объяснил он. — Кто же сможет показать вам мой Париж, кроме меня. Мы поедем туда вместе.
— Вместе?! — Хилари чуть не задохнулась.
— Думайте, Хилари. — Он сделал вид, что не расслышал ее возгласа. — Я позвоню в конце недели. До свидания.
Хилари не успела ничего ответить. Она медленно опустила трубку на рычаг и села на стул. Она перестала понимать, что происходит. Все, что казалось таким простым и ясным несколько дней назад, перестало таковым казаться. Она не могла разобраться в своих чувствах, в том, что происходит с отцом, зачем в ее жизни появился этот странный человек и чего он от нее хочет. Если бы он был не он, стал бы он звать ее в Париж? А если бы она была не она, стала бы отказываться?
У Хилари закружилась голова. Впервые за много лет ей захотелось, чтобы рядом вдруг оказалась мама, которая прижала бы ее к груди и тихо погладила по голове, успокоила и посмеялась бы над ее страхами.
Так. Стоп. Она должна делать все по порядку. Сначала надо понять, что происходит с отцом, а потом заняться своими чувствами. Хилари запретила себе думать (пока) и отправилась в приемную.
Мишель ждала ее. Рано или поздно Хилари должна была прийти, чтобы расставить все по местам.
— Он на месте? — спросила девушка, подходя к дверям кабинета.
— Хилари, мне очень жаль, — секретарша развела руками, — но мистер Вульф уехал пять минут назад. Предупредил, что сегодня уже не вернется.
— И он ничего не просил передать мне? — уточнила Хилари, хотя и так все было понятно.
Мишель с сожалением пожала плечами. Надо срочно что-то предпринимать, иначе ситуация еще больше осложнится.
— Хилари, — наконец решилась она, — думаю, что моя просьба покажется вам странной, но все же…
— Да, мисс Роуз, — перебила ее Хилари. — Я слушаю вас.
— Мне необходимо поговорить с вами…
— Я слушаю.
Мишель видела, что девушка еле сдерживается, чтобы не заплакать.
— Разговор долгий, и не думаю, что удобно говорить здесь, — замялась Мишель. — Не откажетесь ли вы поужинать сегодня со мной. Если это не нарушит ваших планов.
Хилари на какое-то мгновение потеряла дар речи. Секретарша отца никогда особенно не подчеркивала какую-то близость к шефу и вела себя с Хилари предельно вежливо и предупредительно. И только. О чем она хочет говорить?
Самые страшные подозрения Хилари оправдывались: у отца есть женщина и мисс Роуз хочет рассказать ей об этом. Какая низость! Никто не имеет права вмешиваться в их жизнь!
У Хилари от бессилия сжались кулаки. Она набрала воздуха в грудь, чтобы очень вежливо и очень холодно отчитать секретаршу, но та опередила ее:
— Хилари, я не собираюсь сплетничать, — сказала она. — Разговор касается меня. У меня возникли некоторые проблемы, и мне хотелось бы обсудить их.
— Но почему со мной? — искренне удивилась Хилари.
— Потому… — Мишель действовала спонтанно, поэтому заготовленных ответов у нее, конечно, не было, — потому что мне нужен объективный взгляд на ситуацию. Вы мне кажетесь достаточно серьезной и чувствующей девушкой, поэтому…
— Мне это кажется странным, — покачала головой Хилари, — но если вы считаете, что я могу помочь, то пожалуйста. Тем более что сегодня мне все делают очень странные предложения, — добавила она почти шепотом.
— Может быть, иногда это полезно? — спросила Мишель, услышав последнее замечание.
— Может быть… — задумчиво проговорила Хилари и повернулась к дверям. — Я пойду. Встретимся после работы. Договорились?
— Спасибо, Хилари. — Мишель говорила это уже ей в спину. Господи, как же она будет выкручиваться вечером? Но это не самое страшное. Как и о чем говорить с Хилари, она придумает. А вот как она будет объясняться с Джорданом, это вопрос. Впрочем, будь что будет. Она должна ему помочь, а потом пусть делает, что посчитает нужным…
Женщины дружно решили, что ужинать будут в небольшом, но очень уютном и дорогом мексиканском ресторане «Вилла Панчо». Он располагался минутах в десяти ходьбы, поэтому их не задержали ни пробки на улицах в этот час, ни другие непредвиденные проблемы.
Они шагали рядом в вечерней спешащей толпе и были похожи на двух подруг, которые вырвались из рутины работы и обязательств и предвкушают удовольствие от уютного вечера за бокалом хорошего вина и приятным разговором. Обе красивые, высокие, прекрасно одетые. Мужчины провожали их долгими взглядами, а женщины чуть завистливо косили глазом.
Никому бы в голову не могло прийти, что эти две женщины панически боятся предстоящего разговора и жалеют, что до столика в ресторане осталось каких-то несколько десятков метров…
Они в первый раз искренне рассмеялись, когда выяснилось, что собираются заказать одно и то же. Тако с соусом «чили», острый овощной салат и фахитос. Только Мишель попросила фахитос с рыбой, а Хилари с курицей.
Разговор был легким и непринужденным с этого момента. Они обсудили достоинства мексиканской кухни, посмеялись над диетами и подсчетом калорий, немного поговорили об издательских делах. Обе не спешили говорить о том главном, что привело их сюда.
Первой не выдержала Хилари:
— Мисс Роуз, могу сказать, что мне очень приятно общаться с вами, но ведь вы пригласили меня с определенной целью? — спросила она прямо.
— Хилари, я понимаю, что отнимаю ваше время, но тема, которую мне надо обсудить, довольно тяжела, я никак не могу решиться начать, — ответила Мишель и опустила взгляд. — Это касается моей личной истории.