— Тем не менее…
— Тем не менее — что? — Айви пристально смотрел на нее, и Сидни тщетно пыталась не обращать внимания на его обнажившуюся под расстегнутой рубашкой мускулистую грудь. — Тебе не по душе мое присутствие? А я надеялся, что ты мне обрадуешься… По-моему, отдыхать в одиночестве — сомнительное удовольствие.
— Мне все равно, делай что хочешь, — заявила Сидни не вполне искренне. — Салли тоже приехала с тобой?
Айви бросил на нее быстрый взгляд.
— Нет, не приехала, — голос его звучал недовольно. — Что бы ни говорила моя мать, мы с Салли вовсе не так уж неразлучны. У нее свои занятия, у меня — свои.
— Но вы ведь живете вместе, не так ли? — с нарочитым безразличием спросила Сидни: ей хотелось понять, каков же все-таки статус его подруги.
— Вовсе нет, — отрезал Айви, — она живет со своими родителями. А разве мать сказала тебе что-нибудь другое?
— Нет-нет, — торопливо заверила его Сидни: ему незачем знать, что они вообще говорили о нем.
— Отлично.
Встав на ноги, Айви скинул рубашку, стащил с себя джинсы и, как ни в чем не бывало, растянулся на топчане рядом с ней.
На некоторое время наступило молчание. Возле бассейна почти никого не было: большинство постояльцев отеля использовали сравнительно прохладные утренние часы для экскурсий или поездок в город. Единственными доносящимися до них звуками были тихий плеск воды и шуршание пальмовых листьев под легкими порывами океанского бриза.
Сидни вновь взяла свою книгу, хотя это явно было бессмысленно. Она читала и перечитывала ничего для нее не значащие фразы и внезапно поняла, что раздумывает над тем, не завести ли легкий курортный роман с кем-нибудь вроде Айви…
Господи помилуй, что же со мной творится? — раздраженно спросила себя Сидни. Можно подумать, я никогда раньше не видела обнаженного мужского тела! К тому же Айви вовсе не полностью раздет — на нем совершенно приличные плавки. А то, что между его ног виднеется… весьма многозначительный бугорок, не имеет ровным счетом никакого значения.
Однако Сидни отлично понимала, что все это действительно не имело бы значения лишь в том случае, если бы она не испытывала к Айви интереса. Какое счастье, что сам он абсолютно не подозревает об этом! Что же касается Джоханны… Страшно представить себе, что с ней было бы, узнай она, о чем сейчас думает Сидни! Ведь сестра уже не раз давала понять, что считает ее скорее своей сверстницей.
Собственно говоря, так оно и есть, призналась сама себе Сидни и перевернулась на бок, чтобы не видеть Айви. Поправив верх купальника, она порадовалась, что не надела бикини. К счастью, послеоперационный шрам не позволял ей сделать этого.
— Как у тебя сейчас со стариком? — неожиданно услышала она.
Оглянувшись, Сидни увидела, что Айви уже поднялся с топчана и уселся в стоящий рядом шезлонг.
— Мы с ним разговариваем, — ответила она и тоже села, спустив ноги с топчана. — Правда, он быстро устает, но, кажется, рад видеть меня. Часто вспоминает мою мать… Мне даже кажется, что он иногда принимает меня за нее.
— Что ж, его можно понять. — Голос Айви прозвучал как-то необычно, и Сидни насторожилась. — Лора была необыкновенной женщиной…
Сидни не знала, что ответить ему. С тех пор как она приехала сюда, ее взгляды в значительной степени переменились. Да, она могла сильно ошибаться, ведь тинэйджеры так наивны…
— А что насчет моей матери? — спросил Айви. — Какие у тебя с ней отношения?
— Прекрасные, — ответила Сидни и инстинктивно опустила на глаза темные очки.
— Она так и не поговорила с тобой откровенно? — Он бросил на нее испытующий взгляд. — Впрочем, это на нее похоже. Мать прекрасно умеет избегать деликатных вопросов.
— Полагаю, мы все пытаемся это делать, — беззаботно возразила Сидни, но Айви насторожился.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ничего особенного.
— Может быть, ты имеешь в виду меня? — полюбопытствовал он, и она торопливо замотала головой.
— Вовсе нет. С какой стати?
— Кто знает? — Айви нахмурился. — Старик мог сказать тебе что-нибудь… Он упоминал о бабушке?
— Ты имеешь в виду мою мать?
— Нет, мою бабушку, его первую жену.
— Кажется, ничего не говорил. Но я уверена, что ее он тоже любил, — на всякий случай сказала она. — Однако… Людям в какой-то момент становится одиноко…
— Думаешь, я ищу сочувствия?
— Ничего я такого не думаю. Просто мне непонятно, к чему ты клонишь.
— Непонятно? Ты хочешь сказать, что твой отец ничего тебе не рассказал? — Айви скептически усмехнулся. — Я всегда полагал, что этот человек был бы только рад опорочить нашу семью.
Сидни так вся и встрепенулась.
— Если ты опять собираешься чернить моего отца!..
— Нет, не собираюсь, — прервал ее Айви. — Я же обещал, что буду держать свое мнение при себе. Но он сильно обидел мою мать, это нелегко простить.
— Я знаю, он не одобрял то, что она… оставила тебя. — Сидни тяжело вздохнула.
— Это только часть истории, — с горечью ответил Айви. — А впрочем, к тебе все это не имеет отношения. Мне просто хотелось узнать твое мнение, но раз он ничего не сказал тебе…
— Может быть, это имеет какое-то отношение к твоему отцу? — осторожно спросила Сидни, но, увидев, как моментально застыло его лицо, тотчас же пожалела об этом. — Нет, я никак не могу понять, к чему ты клонишь.
— Не имеет значения, — сказал Айви и встал с шезлонга. — Я и так уже достаточно надоел тебе. Пора идти.
— Айви! — Уже не заботясь о том, как она выглядит, Сидни вскочила с топчана и схватила его за руку. — Неужели мы с тобой не можем забыть о прошлом? Или, по крайней мере, не позволять прошлому влиять на настоящее?
Он взглянул на ее руку и, когда Сидни нехотя отпустила его, отступил в сторону.
— Если бы только это было возможно… Мне, пожалуй, стоит показаться матери, а то она решит, что я снова избегаю ее.
Сидни молча смотрела, как Айви одевается, и думала о том, что он прав. Она не понимала только, почему это не волновало его раньше. Ведь до тех пор, пока разговор не зашел о прошлом, он не вспоминал о том, что мать может обидеться на него за невнимание.
Сидни решила пообедать в своей комнате. Она почему-то чувствовала себя усталой, а если говорить честно, ей просто не хотелось вмешиваться во взаимоотношения Джоханны с сыном. Это было не трусостью, а просто инстинктивной самозащитой. К чему ей, в самом деле, чужие тайны?
Однако недавний разговор с Айви не шел у нее из головы. Сидни чувствовала, что напрасно упомянула о его отце, хотя и не могла понять почему. Может быть, дело в Джоханне, которая осталась матерью-одиночкой? Или в самой личности отца Айви? Как бы то ни было, с тех пор прошло слишком много времени. Не думает же Айви, что все это имеет для нее значение?..
Два следующих дня прошли без всяких происшествий. Понимая, что так можно совсем закиснуть, Сидни решила попросить Джоханну одолжить ей машину. В этот приезд на Ямайку она не побывала даже в Монтего-Бей, не говоря уж о столице, Кингстоне. Но главной целью поездки было, конечно, посещение кладбища с памятником покойной матери.
Джоханна охотно дала ей машину и даже предложила сопровождать Сидни. Правда, выразила опасение, не повредит ли поездка ее здоровью.
— О, уверена, что все будет в порядке. — На самом деле Сидни об этом даже не подумала, потому что в последнее время действительно чувствовала себя гораздо лучше. — А вот отрывать тебя от дел мне хотелось бы.
— Как скажешь, дорогая, — согласилась Джоханна и даже одолжила сестре соломенную шляпу с красной лентой на тулье — немного вульгарную, на взгляд Сидни, но хорошо защищающую от солнца. Тронувшись наконец в путь, она с удовлетворением поняла, что слабость, доставлявшая ей такое беспокойство, абсолютно прошла, а правильное питание помогло вновь обрести форму.
Гавань Монтего-Бей некогда служила пристанищем пиратам, потом — контрабандистам, которые, если судить по количеству доживших до наших дней старых трактиров, отнюдь не отказывали себе в удовольствиях. Припарковав машину, Сидни решила прогуляться по набережной, но вскоре, почувствовав жажду, нашла небольшое кафе и, усевшись под большим полосатым тентом, заказала лимонад. Было десять часов утра, так что времени на то, чтобы побродить по городу, вполне хватало.
Интересно, подумала она, выйдя из кафе, где тут живет Айви? Судя по его словам, где-то недалеко, но вряд ли он работает дома. Адвокат должен быть легкодоступен для своих клиентов, а ей казалось, что Айви Паркер не из тех людей, которые допускают посторонних в личную жизнь.
И вдруг всего в нескольких ярдах от себя она увидела его! Он разговаривал с каким-то человеком. Сидни замерла в нерешительности. Было ясно, что Айви занят делом. К тому же ей совсем не хотелось, чтобы у него создалось впечатление, будто эта встреча не случайна.
Пока она колебалась, не зная, что предпринять, Айви распрощался со своим собеседником и, повернувшись, заметил ее. Лицо его расплылось в улыбке. Широкими шагами он направился к ней, так что предпринимать что-либо было уже поздно.
7
Похоже, Айви был искренне рад ее видеть, и Сидни вздохнула с облегчением.
— Как ты здесь оказалась? — спросил он вместо приветствия и добавил, усмехнувшись: — Неплохая шляпка.
— Ничего, правда? — Обеими руками она пригнула поля к щекам и скорчила гримасу. — Хочешь верь, хочешь не верь, но я приехала сама. Джоханна одолжила мне машину. А ты тут работаешь?
— Да, совсем неподалеку. Но как же ты вела машину?
— У меня есть права. — Сидни улыбнулась, но, почувствовав, что этот разговор доставляет ей слишком большое удовольствие, тут же согнала с лица улыбку. — Кроме того, со времени операции прошло уже шесть недель, и я абсолютно поправилась.
— Да, вижу. — Его взгляд неторопливо скользнул по ее фигуре, особенно задержавшись на ногах, и Сидни смутилась. — Но раз уж ты здесь — и одна — может, я могу пригласить тебя на ланч?
— Я, право, не знаю. Прежде всего мне надо на кладбище…
Увидев, что она в нерешительности, Айви предоставил ей путь к отступлению:
— Конечно, а потом ты, возможно, захочешь вернуться в отель и отдохнуть. Извини, я просто не подумал об этом.
Не хватало еще, чтобы он считал ее старой развалиной!
— Не думаю, что это так уж меня утомит. В общем, я с удовольствием пообедаю с тобой. — Она помедлила. — Где мы встретимся? Ты знаешь город лучше.
Айви подумал.
— Почему бы тебе после кладбища не вернуться сюда? Я покажу тебе свой офис — он вон там, над спортивным магазином. Войдешь в боковую дверь и поднимешься наверх. Буду тебя ждать.
— Хорошо.
На постаменте памятника матери Сидни обнаружила небольшую бронзовую табличку с выгравированными на ней словами «Я по тебе скучаю». Рядом стояла огромная ваза со свежими орхидеями и лилиями. Все это было трогательно до слез.
На кладбище кроме нее никого не было, и Сидни опустилась на каменную скамью, явно поставленную для того, чтобы посетители могли присесть и почувствовать умиротворяющую атмосферу этого места. Она тоже ощутила ее. И ушла, уверившись в том, что мать ее простила…
Когда Сидни вновь оказалась перед спортивным магазином, уже перевалило за полдень, и она чувствовала, что страшно устала. Теперь ей больше всего действительно хотелось отправиться прямо в отель, но отступать было поздно: ведь она так старательно изображала перед Айви полную сил молодую женщину.