— Не вижу, чем плохи мои ответы.
Кэролайн вновь вздохнула, на этот раз немного громче. Было уже поздно, глаза ее устали, да и не в настроении она вновь затевать дебаты по поводу того, как и что отвечать ему на свидетельской трибуне. А этот упрямец, постукивая ручкой по бумагам, продолжал с прищуром смотреть на нее.
Большой начальник не мог не видеть, что она, его подчиненная, спокойна лишь в те минуты, когда они оба погружены в работу. А стоит ему немного отвлечься, девушка тотчас внутренне сжимается, испытывая крайнюю неловкость. Кэролайн старалась не подавать виду, но он улавливал малейшую перемену в ее настроении, и его, кажется, это страшно забавляло.
— Тяжелый вы человек, мистер Браун. Ну, ладно, уже поздно. Давайте продолжим в понедельник, я к тому времени приготовлю кое-какие записи.
Она встала, а Джастин, следя за каждым ее движением, откинулся на спинку кресла, лениво потянулся и сцепил руки на затылке, так что его стройное мускулистое тело весьма эффектно обрисовалось под великолепной тканью костюма.
Нет, это просто невыносимо, подумала Кэролайн. Давно бы пора выработать в себе иммунитет против его прилипчивых и назойливых взглядов, просто не замечать их. Но вот ведь, никак не удается. Он донимал ее взглядами и во время работы, и беседуя с кем-то по телефону, и в конце их занятий. А у нее от них мгновенно и весьма неприятно пересыхал рот.
Вот и сейчас, стараясь не смотреть на него, она почти физически ощущала прикосновение его взгляда.
— Тяжелый человек? Поясните, что вы имеете в виду под данным определением.
Кэролайн молча прошла через зал, сняла с вешалки и надела пальто, после чего вернулась к столу за портфелем.
— Я слишком устала, — наконец проговорила она, взглянув ему прямо в глаза. — Эта неделя далась мне нелегко.
— Вы правы, Кэрри, — удивив ее мягкостью голоса, согласился он. — Задерживаться на работе в пятницу хуже всего.
Мистер Браун прочесал обеими пятернями свою шевелюру, тряхнул ею, затем освободился от галстука, запихнув его в карман, и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. А Кэролайн вынуждена была стоять и смотреть на все эти манипуляции, ожидая, когда же начальник соизволит разрешить ей удалиться.
Да, день показался ей воистину бесконечным. И вообще столь тесное сотрудничество с руководством здорово изводило нервы.
— Пятница, — задумчиво проговорил он, — сулит отдых, а потому и тянется так долго. Вот и летишь потом домой как на крыльях, навстречу желанным выходным.
Она пожала плечами, оставив сие рассуждение без ответа.
— Увидимся в понедельник.
— Я вас подвезу.
— Нет, спасибо, сама доберусь.
Они вышли, и, когда двери лифта закрылись, он спросил:
— Большие планы на вечер?
— Не очень, но все же имеются. А у вас?
Он попытался заглянуть ей в глаза, но она отвернулась.
— Так говорите, планы не очень большие?
Кэролайн раздраженно поджала губы. Явной попытки вмешаться в ее личную жизнь не было, но с тех пор, как три недели назад босс позвал ее в итальянский ресторанчик, она все время держалась настороже. А сегодня у него что-то очень уж игривое настроение, надо держать ухо востро.
— Перекушу, почитаю, почищу зубы и лягу спать.
— Разве не то же самое вы делали и в прошлую пятницу?
Пальцы ее до боли сжались на ручке портфеля.
— Точно не помню, — невинно сказала она, не желая бороться с его разыгравшимся чувством юмора. — Может, так оно и было. Зубы вот, кажется, точно, чистила.
— А я помню все, что делаю. Это один из моих многочисленных талантов.
— Наравне с вашей скромностью.
Он усмехнулся.
— Надеюсь, вас не слишком переутомила работа? — Вопрос прозвучал просто и доброжелательно. — Не хотелось бы, сознаюсь, чувствовать себя виноватым в том, что ваша личная жизнь как-то из-за меня нарушилась.
Двери лифта открылись, и Кэролайн с облегчением вышла. Этот человек невыносим. Если уж он вцепится во что-нибудь, то хваткой бульдога. Для работы это хорошо, а для простого общения весьма утомительно.
— Не стоит беспокоиться о моей частной жизни, я сама ей хозяйка и не делаю ничего, что было бы мне не по нраву.
Когда они вышли из здания, шел противный мелкий дождь.
— Приятных выходных! — кивнул Джастин Браун и направился к входу в подземную автостоянку.
Минут через пять она увидела, как выехал его автомобиль и, сразу же набрав хорошую скорость, скрылся за поворотом.
Прикрыв голову портфелем, Кэролайн стояла у края тротуара, ожидая свободного такси. Тщетно простояв минут пятнадцать и здорово озябнув, девушка уже подумывала — не пойти ли пешком к подземке, но останавливало то, что ступни ее в новых туфлях на высоких каблуках горели будто огнем. Она уже решила вернуться в офис и вызвать такси по телефону, как вдруг к ней медленно приблизилось роскошное блестящее авто. Когда оно остановилось, стекло окна у водительского сидения опустилось, и Джастин, с усмешкой осмотрев ее мокрую фигуру, сказал:
— В пятницу с такси всегда проблемы, особенно в такой дождливый вечер. Вас подбросить?
Что оставалось делать? Под каким предлогом отказаться от его предложения? Сказать, что ей некуда торопиться, а немного прогуляться даже полезно… Смешно, в самом деле. Это она так прогуливается? Вся мокрая и с портфелем на голове. Еще немного, и она промокнет до костей. Нет, надо сдаваться.
Джастин потянулся открыть дверь пассажирского сидения, и Кэролайн, проклиная судьбу, погоду и собственный идиотизм, обошла машину и села в нее. Последним аргументом в пользу этого решения были невыносимо гудящие ноги.
— Спасибо, — сказала она, закрывая дверь. — Мерзкая погода. Боюсь подхватить простуду.
Слова обыденные, а самочувствие прегнусное.
— Ничего, в машине быстро согреетесь… Вам куда?
Назвав свой адрес, Кэролайн наполовину сняла туфли, откинула голову назад и прикрыла глаза.
— Вы что-нибудь забыли в офисе, что вернулись?
— Да, забыл кое-что…
— Но… — Она посмотрела на его четко очерченный профиль. — Вы ведь так и не зашли за тем, за чем вернулись.
— Нет, не зашел. Увидел мокрое и озябшее создание и решил, что все остальное прекрасно подождет до понедельника.
— Теперь надо смотреть внимательнее, — озабоченно проговорила Кэролайн, видя, что дождь припустил не на шутку. Струи так сильно заливали ветровое стекло, что щетки не успевали очищать его.
— Не беспокойтесь, я бывалый водитель.
Да, подумала она, большой босс находится в преотличном настроении. Что бы это значило?
— Надеюсь, не нарушила ваши планы на вечер?
— Ничуть. Даже не думайте об этом. Я собирался домой. Не верите? Честное слово! Решил сегодня отполировать и накрасить ногти и вымыть голову.
Кэролайн в темноте усмехнулась. Никогда не знаешь, что он скажет в следующую минуту: или что-нибудь простое, шутливое или агрессивно ехидное. В сущности, она совсем не знала этого далеко не простого человека. Он мог быть нахален, прямолинеен, настойчив, вполне бесшабашен, если не сказать, безумен, подчас — невыносимо саркастичен. Но иногда в нем проскальзывало нечто доброе и глубоко человечное. Когда было нужно, он становился весьма обаятельным, живым и непосредственным.
— За следующим семафором поверните, пожалуйста, налево.
— Как там ваш австралийский младенец? Удалось ему прорваться на волю?
— Какой младенец?.. — рассеянно спросила она.
— Тот, которого грозилась произвести на свет ваша невестка. Вы еще тогда страшно торопились домой в ожидании звонка из Австралии.
— А-а!.. Ну да! Как же я забыла! — воскликнула Кэролайн, грустно подумав, что даже ложь способна плодить детей. — Да, спасибо, она родила, оба здоровы и чувствуют себя превосходно.
Племянник у нее действительно родился, но год назад.
— Должно быть, ваша невестка рада, что свекровь при ней и всякую минуту может оказать помощь.
— Думаю, так и есть, — кратко отозвалась Кэролайн, полагая, что дальнейшего обсуждения ее семейных дел не требуется.
— Австралия — это так далеко, что и не знаю, как там живут люди. А давно ваша матушка уехала из Англии?
— Давно. Брат уезжал, и она вместе с ним.
Кэролайн отвернулась к боковому стеклу, за которым была темнота и дождь. Фонари, шевеля оптическими усиками, равнодушно проносились мимо. Голые и мокрые ветви деревьев отражали их свет. Грустно.
— А сами вы, Кэрри, бывали в Австралии? — Не дождавшись ответа, он проговорил: — Судя по вашему молчанию, вижу, что коснулся деликатной темы.
— Да вы постоянно касаетесь деликатных тем! — вдруг, не сдержавшись, выпалила она. — Теперь прямо и потом еще раз налево, третья улица справа будет моя.
— А как отнесся к переезду ваш отец?
Кулаки ее сжались. Она годами старалась не вспоминать об отце. И это ей удавалось, если, конечно, чье-нибудь праздное любопытство, чьи-то дурацкие расспросы о родне не напоминали об этом ненавистном человеке… О том, чьей смерти, как ни страшно говорить, в семье, облегченно вздохнув, обрадовались все.
— Он умер семь лет назад, — сдавленно проговорила мисс Вэйн.
Видно, дрожь ее голоса ввела Джастина в заблуждение. Он решил, что это от непреходящего горя, терзающего ее до сих пор.
— Могу ли я выразить вам свое сочувствие?
— Выражайте, что хотите, — равнодушно обронила Кэролайн.
Ее папаша вечно держал домашних в узде, терроризируя не только жену, но и дочку с сыном. Дети жили в страхе, ограниченные в своей деятельности множеством запретов и не видевшие от отца ни доброты, ни ласки. Сочувствие Джастина достойно было более теплого отклика, но по отношению к отцу ее сердило даже сочувствие.
— Мой дом третий справа. Но разве в такую непогоду что-нибудь разглядишь… Просто остановите здесь.
Машина притормозила, и Кэролайн повернулась к боссу, готовая выразить благодарность и надежду, что не доставила ему слишком много хлопот. Но он, выключив мотор, сказал:
— Хорошо бы сейчас выпить кофейку. Да и ехать в такой ливень не очень-то… Лучше немного переждать.
Глаза Джастина весело сверкнули, и она вдруг испытала к нему симпатию. В конце концов, он не обязан был подбрасывать ее до дома, ведь и путь не близкий… Изысканной еды в доме не имелось, но чашку кофе с бисквитами, перед тем как ему отправиться обратно, она предложить может.
— Конечно, мистер Браун, милости прошу на чашечку кофе.
Она выбралась из машины, только сейчас осознав, как сильно вымокла. Пальто тянуло к земле.
Мокрые волосы висели сосульками. Да, вид ничуть не лучше, чем у огородного пугала.
Зимой, уходя из дома, Кэролайн оставляла в прихожей свет, чтобы по возвращении не окунаться в кромешную тьму. И отопление автоматически включалось часа за три до ее прихода, так что по дому разливалось приятное тепло. Сейчас это было весьма кстати, поскольку ледяная дрожь пробирала ее до костей.
— А, может, у вас и пожевать что найдется?
— Смотря по тому, какую еду вы предпочитаете, — ответила она, стаскивая мокрое пальто и с недоверием глядя на гостя.
— В еде я не привередлив. Съем, что предложите.
Быстро сориентировавшись, Джастин прошел в маленькую гостиную с огромным фонарем у окна, выходящего в заросший деревьями дворик. Эту комнату, выдержанную в темно-зеленых и терракотовых тонах, Кэролайн очень любила и проводила в ней большую часть времени. Недавно она вновь вернулась от модного в прежние годы электрокамина, к старому, настоящему, проверенному временем. В нем и дрова, и огонь, и пепел — все было натуральным.