Он взял меня под руку и предложил пойти в какое-нибудь другое место.
— Они обсуждают бюджет, — сказал он глубоким хрипловатым голосом и поправил рюкзак на мускулистом плече.
— Разве ты не должен быть там?
— Нет. На совещаниях обязаны присутствовать только те, кто оформлен на полную ставку, а я устроился сюда не на полный рабочий день. — Он одарил меня сногсшибательной улыбкой, и я невольно выпрямила спину. Кристиан был настолько неотразим, что непроизвольно начинаешь на него засматриваться: волевой подбородок, широкие плечи, безупречная тёмная кожа и поразительные тигриные глаза. Изящество и грация его спортивного тела свидетельствовали о зрелости.
— Кроме того, здесь не место для серьезных разговоров. А нам нужно многое обсудить с тобой, девушка.
Проскользнула надежда, что кто-то наконец-то расскажет мне нечто полезное о сестре. Мы прошли мимо закусочных автоматов по почти пустынному подвалу здания, и зашли в учебное помещение без окон. В помещении гудели лампы дневного света, мы уселись в складные металлические стулья. Я подумала, наверное, Алина тоже, раз или два занималась в этом классе. Не тратя времени даром, я спросила Кристиана, как он познакомился с ней. В моей голове вертелся вопрос: был ли он одним из тех мальчиков, с которыми она встречалась вначале, прежде чем ей промыл мозги Гроссмейстер. Я уверенна, что встречалась. В другой, нормальной, жизни.
— Она приходила в нашу Кафедру. Ей нужен был специалист, чтобы перевести текст.
— Какой именно текст? — Я тут же подумала о Синсар Даб.
— Не знаю. Я не смог его перевести. Я обращался к своим дядям, они тоже не смогли.
Я предположила, что его дяди — лингвисты и спросила об этом.
Он лишь слегка улыбнулся Думаю, его развеселил мой вопрос.
— Они — историки, в некотором смысле, хорошо разбираются в предметах старины. Я ещё ни разу не видел текста, который бы они не смогли перевести.
— Так ты узнал, что это было или нет?
— Моя очередь, Maк. У меня есть несколько вопросов к тебе. Что случилось с тобой тем вечером? Почему ты не пришла?
— Я уже говорила тебе. Позвонил папа, во время разговора он сказал, что маме становиться все хуже. Я потеряла счет времени. После телефонного разговора мне стало плохо. Скорее всего, я что-то не то съела на обед. Я так плохо себя чувствовала, что единственное, на что я была способна — это поскорее лечь спать.
— Хорошая попытка, — произнес он сухо. — А теперь скажите мне правду.
— Я только что это сделала.
— Нет, не сделала. Ты лжешь. Я слышу это в твоем голосе.
— Нельзя определить по голосу ложь это или правда, — усмехнулась я. — Возможно, что язык тела может выдать что-то…
— А я могу отличить. — Прервал он меня, и на его лице отобразилось слабое горькое подобие той сногсшибательной улыбки. — Буквально. Ты лжешь, я слышу это. Хотел бы я не слышать. Ты понятия не имеешь как часть лгут люди. Все чёртово время — обо всем, даже разные глупости, абсолютно бессмысленные, ради которых не стоит даже напрягаться. Так что Мак, выбирай сама. Или ты говоришь мне правду, или молчишь. Но одурачить меня ты не сможешь. Даже не пытайся.
Сначала я хотела снять свое пальто, но передумала, вспомнив о своём арсенале. Я облокотилась на спинку своего стула закинула ногу на ногу и слегка покачивала своим каблуком. Я посмотрела на его лицо. Боже мой, он не шутил.
— Ты действительно знаешь, когда люди лгут?
Он кивнул.
— Докажи.
— У тебя есть бой-френд?
— Нет.
— Человек, которым ты интересуешься?
— Нет.
— Ты врешь.
Я напряглась.
— Не вру.
— Врешь. Может, ты и не встречаешься с ним, но он тебе настолько нравиться, что ты думаешь о сексе с ним.
Я уставилась на него.
— Не вру. Ты не можешь с такой уверенностью утверждать это.
Он пожал плечами.
— Мне очень жаль, Мак, но я слышу правду даже тогда, когда человек даже себе не смеет признаться в этом — Одна темная бровь на его лице поднялась. — И это не я. Ведь так?
Я покраснела. Он только что заставил представить нас… обнаженных… Ничего себе! Я — совершенно здоровая женщина, а он — великолепный мужчина.
— Нет, — смущенно ответила я.
Он засмеялся, в глазах заблестели золотые искорки.
— Ложь. Наглая ложь. Тебе бы понравилось. Я уже говорил тебе, что всегда готов исполнить женские фантазии?
Я закатила глаза.
— У меня даже мыслей таких не было, пока ты не сказал об этом. Ты заставил меня представить это. И получается, что я думала об этом.
И это беспокоило меня. Потому что прежде, чем Кристиан заставил меня подумать о сексе с ним, в основном я думала только о двух людях — если их так вообще можно назвать — с которыми хотела заняться сексом, и оба варианта были ужасны.
— Это ничего не доказывает.
— Предполагаю, что до тех пор, пока ты получше не узнаешь меня, ты будешь требовать доказательств. А я верю тебе. Я не прошу доказать, что ты можешь видишь Эльфов.
— Люди думают о сексе все время, — раздраженно сказала я.
— Ты контролируешь каждую свою мысль о сексе?
— Святые небеса, конечно нет. Я тогда только этим бы и занимался. Большую часть времени эти мысли звучат у меня в голове как музыкальный фон, что-то вроде «секс-секс-секс-найти-с-кем-прежде-чем-отличная-сперма-пропадет-зря», такой тихий чувственный ритм. И вдруг появляется кто-то, вроде тебя, и музыка начинает громыхать как Nine Inch Nails, которую мой дядя все время ставит для своей жены. — Он скривился. — Когда он ставит эту песню мы уходим подальше из замка.
— Твой дядя слушает Трента Резнора? Ты живешь в замке? — Я удивленно моргала. Одна новость была более странной, чем предыдущая. Я не знала, что думать.
— Да, я живу в большом замке, полном сквозняков. На самом деле он не столь внушителен, как это может прозвучать. И не все мои дяди такие же крутые, как Дейгис. Мужчины хотят быть похожими на него. Женщины обожают его. На самом деле это раздражает. Я никогда не знакомлю своих подруг с ним.
Если он был хоть немного похож на Кристиана, я то могу понять почему.
— Короче, Мак, не ври мне. Я узнаю. И не потерплю.
Я обдумывала его требование. Мне было известно, что значит, уметь делать то, что другие считают невозможным. Я решила поверить ему и посмотреть, что из этого выйдет. Время покажет. — Так этот дар у тебя с рождения? Наподобие того, как я родилась ши-видящей?
— Ты же не считаешь свои ши-видящие способности подарком судьбы. Свое… небольшое отклонение я так же не считаю подарком. Да, я с этим родился к большому неудобству моих родителей. Иногда ложь необходима. Ну или по крайней мере безобидная ложь. Такую я не слышу. И не собираюсь слушать сейчас.
Алина тоже говорила, что иногда ложь просто необходима.
— Хорошо, но в этом есть и свои плюсы. Если бы ты не слышал ложь, они бы периодически лгали тебе, друг другу. Думаешь легко общаться с человеком, в присутствии которого ты должен говорить только правду… ой! — Я оборвала сама себя. — У тебя не очень много друзей, да? — Он промолчал, но что-то подсказывало мне, что я была права.
Он окинул меня ледяным взглядом.
— Итак, почему вчера ты не пришла?
— У меня было опасное столкновение с Темной реликвией. После этой встречи мне было сложно пошевелиться, настолько у меня все болело. Я была слишком близко от неё.
Он наклонился вперед, поставил локти на колени и восхищенно смотрел на меня. — А вот это уже чистая правда, девушка! Ты видела Тёмную Реликвию? Какую?
— Откуда тебе известно про Тёмные Реликвии? Кто ты и как связан с этим? — В моей жизни и так хватает таинственных мужчин.
— Сколько правды ты можешь мне сказать?
Я колебалась лишь несколько секунд. Из всех мужчин, которых я встретила в Дублине, он был очень похож на меня. По виду нормальный, но обладает даром, который он не хотел, и который в действительности только отягощает жизнь. — Столько, сколько смогу, если ты ответишь мне тем же.
Он кивнул, удовлетворенный моим ответом, и облокотился на стул.
— Я принадлежу клану, который в древние времена служил Эльфам.
Кристиан рассказал мне, что много тысяч лет назад Келтары были Великими Друидами у Туата Де Данаан. В те времена Эльфы пытались быть хорошими и мирно сосуществовать с людьми. Потом что-то случилось и этот хрупкий мир был разрушен. — он вскользь упомянул эту часть.
— Но что бы это ни было, — продолжил он, — после случившегося пути людей и Эльфов разошлись. И разошлись они не друзьями. Был заключен Договор. На одной планете жили и люди и эльфы, но в разных измерениях. На Келтаров была возложена обязанность исполнять ритуалы, для поддержания стен между ними. Тысячелетиями они честно выполняли свои обязанности. Даже если они и ошибались, то очень быстро исправляли свои ошибки.
Но в последние годы ритуалы проходят не так, как должны. В определенные ночи, когда Келтары должны были провести свой ритуал, какая-то черная магия вмешивалась и мешала им. Чтобы нейтрализовать это влияние они увеличили десятину, но это мало помогло. Конечно, эта сила не разрушила стены между нашими мирами, но она очень сильно ослабила их. Дяди Кристиана полагают, что стены падут, если следующий ритуал им е дадут провести должным образом. Королева Видимых, Эобил, которая в былые времена всегда появлялась при возникновении трудностей, до сих пор так и не появилась. Хотя они призывали её всеми известными им заклинаниями.
Меня захватила эта история. Мысль о том, что в течении тысяч лет клан в горной местности Шотландии защищал все человечество от Эльфов, очаровала меня. В особенности, если все защитники были такими же красивыми, сексуальными, сдержанными как Кристиан. Мне стало спокойнее от осознания того, что в мире существуют и другие кланы с особенными, необычными возможностями. И не одна я знала, что на самом деле творится в нашем мире. Мне встретился кто-то, кроме Берронса, кто знал намного больше, чем я и он был готов поделиться этой информацией со мной!
— Мои дяди считают, что что-то случилось с Королевой, — сказал он. — И если её сила слабеет, то другая сила возрастает. Стены становятся все тоньше и, если мы не придумаем что-нибудь ко времени проведения следующего ритуала — они рухнут.
— А что будет после этого? — тихо спросила я. — Договор будет расторгнут?
— Мои дяди подозревают, что Договор уже расторгнут, и что стены держатся только за счет того, что они увеличили десятину, которую платят. Магия Эльфов — странная вещь. — Он остановился, а затем продолжил натянутым тоном. — В последних ритуалах нам пришлось использовать кровь, кровь Келтаров, как в языческих ритуалах. Раньше мы никогда не использовали в своих ритуалах кровь. Дядя Кейан знал, как это делается. Это грязная магия. Я чувствую это. Мы не должны были так делать. Это неправильно, но это единственное, что мы могли сделать.
Я понимаю это чувство. То, что я сделала с Джейни, не было мне по душе, но альтернативы у меня не было. Это, конечно, не грязная магия, а всего лишь грязный чай. Это манипуляция. Это безжалостно. Но я начала понимать, что ты можешь позволять себе играть честно, только когда ставки невелики.