Из недр лавки выбежала девушка и тут же скрылась вновь, но вернулась через минуту, неся стакан с водой. Господин Литин отобрал у нее стакан и поднес мне. Но я оттолкнула его, продолжив задыхаться. И тогда Дамиан набрал в рот воды и прыснул на меня. Я оторопело заморгала, глубоко вдохнула и перевела на него взгляд.
- Ну слава Всевышнему, – удовлетворенно сказал молодой человек, достал из кармана платок и принялся осторожно обтирать мне лицо. – Что же ты у меня такая впечатлительная, бабочка? – с доброй улыбкой спросил он. – Это всего лишь я, а не чудовище из морских глубин.
- Это действительно ты, – прошептала я, порывисто обнимая его лицо ладонями. – Дамиан…
Девушка, служившая мадам Фотен, вновь исчезла, и мы остались одни. Дамиан оторвал от своего лица мои ладони и теперь целовал их, а я была на самом краю Преисподней.
- Дамиан, – испуганно воскликнула я, отнимая у него свои ладони, – зачем ты здесь? Господин Литин…
Я поднялась со стула и отошла от него, нервно теребя манжет своего платья. Дамиан распрямился следом за мной и теперь пристально следил за моими метаниями. Его взгляд сжигал мою больную душу дотла, но не хватало сил остановиться и посмотреть в глаза господина лейтенанта.
- Дамиан, я не сдержала слова, я не дождалась тебя, – наконец, выпалила я. – Через три дня я выхожу замуж.
- Я все знаю, – спокойно ответил молодой человек. – Из-за этого я бросил все дела и примчался сюда.
- Но откуда? – я обернулась. – Ах, да, твои родители…
- Нет, – он улыбнулся и отрицательно покачал головой. – Твоя матушка.
- Что?! – я потрясенно смотрела на Дамиана.
- Ей бы полком командовать, – усмехнулся он. – Не женщина, а таран. Я готов перед ней преклонить колени в дань моего вечного уважения. Если бы не ее письмо, я бы приехал через несколько недель и нашел здесь только разбитое сердце. Ада, – молодой человек подошел ко мне. – Я здесь и этому спектаклю конец. Я сам объяснюсь с графом.
- Нет! – воскликнула я, отшатнувшись от него в ужасе.
Дамиан нахмурился и теперь глядел на меня исподлобья.
- Объяснись, – потребовал он.
Что я могла объяснить? Что я запуталась? Что папенька и граф столько денег потратили на эту свадьбу, что мне даже страшно подумать о том, что она отменится, и папенька будет зол на меня? Или что мой отказ ляжет позором на голову его светлости и моих родителей? А может о том, как мне стыдно перед самим Дамианом, и я не верю, что он сможет простить мое вероломство и не вспомнить мне после?
- Я дала слово, – потеряно прошептала я.
- Мне ты его дала раньше, – жестко ответил господин Литин.
- Помолвка уже оглашена…
- Помолвка может быть расторгнута, – последовал немедленный ответ.
- Ты никогда не простишь мне…
- Тогда почему я здесь? – Дамиан улыбнулся и шагнул ко мне. – Глупенькая бабочка, я тебя не отпущу, неужто ты думала, что я шучу?
Я опустила голову, придя в окончательное смятение. И в этот момент открылась дверь в лавку.
- Ада? – я подняла голову и за пеленой слез не смогла рассмотреть графа Набарро.
Он стремительно приблизился к нам с Дамианом и оттеснил меня, закрыв собой.
- Милостивый государь, потрудитесь держаться подальше от чужой невесты, – холодно произнес он.
- Могу адресовать вам то же требование, – голос господина лейтенанта был сух, но в нем угадывалась насмешка.
Обстановка накалялась. Мужчины буравили друг друга воинственными взглядами, и нужно было что-то делать, пока не случилось взрыва. Мне вспомнились слова графа о поединке. Дамиан на это сказал, что не примет вызова, но сейчас в это верилось менее всего.
- Господин Литин, если вы не оставите вашей настойчивости, я буду вынужден принять меры, – угрожающе произнес Онорат.
- Всегда к вашим услугам, – уже не скрывая насмешки ответил Дамиан, и я больше не могла медлить.
Я вышла вперед, взяла за руку господина королевского лейтенанта и посмотрела ему в глаза.
- Поздно, Дамиан, – прошептала я. – Ничего уже не изменить. Простите меня, если сможете, и прощайте. Онорат, – я обернулась к графу, – уведите меня отсюда.
- С удовольствием, – ответил он, взял меня за руку и повел к выходу.
- Это мы еще посмотрим, – услышала я слова Дамиана.
Я была благодарна ему, что он ничего не предпринял и не привлек к нам внимания. Но его слова встревожили меня, и я решила до свадьбы дом не покидать, чтобы не столкнуться где-нибудь с господином лейтенантом. На Онората я не смотрела, а он молчал, и за это я тоже была благодарна.
Матушка вышла после нас. Она уселась в коляску, кивнула графу и сердито посмотрела на меня. Ее взгляд я тоже проигнорировала. Вот и все, я сделала выбор, пути назад нет. С этой минуты я окончательно приняла свой отказ от господина Литина.
Ночью я закрыла окно на щеколду, опасаясь неожиданных визитов, но уснуть не могла, все время смотрела на окно и ждала. Наконец, не выдержала и задернула шторы, но уже через пять минут перед моим внутренним взором предстала картина, как Дамиан пытается открыть окно, стоя на узком карнизе, срывается и падает вниз, а я сплю здесь за закрытыми шторами.
Я подскочила с кровати и бросилась обратно к окну, распахнула шторы и открыла настежь рамы. Затем выглянула вниз и вздохнула с облегчением. Никакого тела на земле не было. Постояв немного у окна и проветрив лицо и мысли, я ушла в гостевую спальню, так и оставив окно открытым. Если уж придет, то хотя бы не сорвется в тщетных попытках попасть в комнату.
В гостевой спальне я неожиданно быстро провалилась в сон, хотя думала, что буду прислушиваться всю ночь к звукам, слышным в доме. Сны мне снились тревожные, и встала я с головной болью. К тому же в доме поднялась суета, когда обнаружили распахнутое окно в моей спальне и мое в ней отсутствие. Началась беготня и крики, поднявшие меня с постели. Когда я выбралась из гостевой комнаты, первая, кто бросилась ко мне, была Лили. Женщина сдавила меня в медвежьих объятьях и оглушила причитаниями:
- Дитятко наше, нашлась!
- Где? Где моя дочь? – прибежала на ее крики матушка. – Ада, несносное дитя, где ты была?!
- В гостевой спальне, а что случилось? – изумилась я.
- Она еще спрашивает! – возмутилась матушка, отнимая меня у Лили. – Как мы должны были отреагировать на твое исчезновение? Лили утром зашла к тебе, постель пуста, окно распахнуто. От рева этой женщины даже хрусталь полопался, не то, что мои нервы. Зачем ты спала в гостевой спальне?
- В своей мне не спалось, – ответила я, досадуя, что из-за меня случился переполох.
- Это все нервы, – заявила матушка. – То ли будет дальше, когда будешь ложиться в постель с графом…
- Матушка! – возмущенно воскликнула я. – Я не желаю обсуждать с вами эти вещи!
- Тут обсуждай, не обсуждай, а спать ты будешь с графом, и уже послезавтра. Вот представь…
- Матушка!
Я развернулась и бросилась в свою комнату, закрыв уши ладонями. Матушка превзошла саму себя! Мое возмущение не знало предела. Такие разговоры, это же ужас! Но уже в комнате я тяжело осела на кресло и уставилась на свои руки. Но ведь от этой данности не уйти, и то, что так нервирует меня, все ближе… А может сказать, что у меня женские недомогания? Ох, я просто не смогу выдавить из себя такое, и значит…
- Ада, – матушка заглянула ко мне в комнату, – жду тебя на завтраке.
- Я скоро буду, матушка, – ответила я, поднимаясь с кресла.
Проследив за тем, как я направляюсь в умывальную комнату, матушка закрыла дверь и удалилась. Вскоре появилась Лили. Она помогла мне с волосами, на удивление молча и горестно вздыхая.
- Что с вами, Лили? – спросила я.
- Да как же? Ведь вижу, как вы мучаетесь, а матушки не слушаете, а она дело говорит. И зачем себя терзаете? – ответила она.
- И вы туда же, – возмутилась я и направилась в столовую.
Матушка сидела с газетой в руках, закинув ногу на ногу, и потягивала чай. Она косо взглянула на меня из-за газеты и вернулась к своему занятию. Я заняла свое место и принялась за омлет. Аппетита не было вовсе. Головная боль все усиливалась, и я сидела, ковыряясь вилкой в омлете, пытаясь отогнать невеселые мысли.
- Я вот понять не могу, – заговорила мадам Ламбер, – как же люди могут сами себе жизнь портить.
- Матушка, сколько можно? – я откинула вилку и взялась за чай.
- Что, дитя? – она недоуменно подняла брови. – Вот, смотри сама. В Андалийском герцогстве беспорядки. Работники на винограднике устроили драку с управляющим, обвинив того в удержании жалования. И что теперь? Работы нет, попортили лозу, штраф хозяину за ущерб, а жалование просто в дороге задержалось. Его и удержали в счет долга. Вот так-то. Я и говорю, умеют же люди, не подумав, себя несчастными сделать.
- Я думала, вы обо мне, – немного ворчливо ответила я.
- А что о тебе? Ты ведь знаешь, что тебе хорошо, – невозмутимо сказала мадам Ламбер. – Вчера сам Дамиан тебе сказал о том, что его намерения прежние, а ты опять свое.
Чашка с шумом опустилась на блюдце, расплескав чай. Я с негодованием посмотрела на матушку.
- Зачем вы писали ему? Как вы вообще узнали, где его искать? – зло спросила я.
- Кто хочет, тот найдет не только лейтенанта королевского флота, – все так же невозмутимо ответила она. – Ежели ты себе яму роешь, так хоть я тебе веревку скину, чтобы могла уцепиться и выбраться. Кто, ежели не родная мать?
- Вы только все усложнили! – я вскочила из-за стола.
- Нет, дорогая, усложняешь ты. Я нахожу простые пути решения твоих проблем, – матушка отложила газету и насмешливо посмотрела на меня. – Тебе ведь в тягость брак с графом.
- Помнится, вы радели за него, – ответила я, вновь падая на стул.
- Так то когда было. Я же видела, что ты ему по сердцу пришлась. Но тебе он не приглянулся, потому я и не настаивала, когда твой папенька графу отказал от дома. А теперь появился тот, к кому ты неравнодушна. Так к чему рвать себе душу?
- Никто не может утверждать, что я буду с ним несчастна.
- Пф, – фыркнула матушка.
- Или непременно счастлива с Дамианом, – я прикрыла глаза и потерла виски.
- Пф, – вновь фыркнула мадам Ламбер.
- А если любовь пройдет быстро?
- Три раза пф, – пренебрежительно отмахнулась она. – Я наводила о нем справки, лейтенант Литин описывается, как целеустремленный, не способный к предательству человек.
- Ах, матушка, вы так хлопочете за Дамиана, так берите его себе, – от головной боли я уже плохо понимала, что говорю.
Мадам Ламбер откинулась на спинку стула.
- Никак не могу, дитя, – спокойно ответила она. – Вот была бы я в твоих летах, да свободная, и этот мужчина мне был бы нужен, можешь не сомневаться, я бы его уже получила. Но я стара для него, у меня есть твой папенька, и я все еще люблю его, хоть он и отрастил свои ужасные усы. Однако я знаю, что Дамиан Литин нужен тебе, и я несу его тебе на блюдечке. И где благодарность? – мой стон отвлек матушку от рассуждений. – Что с тобой? Голова? Ох, Ада-Ада, даже в мелочах ты себе жизнь усложняешь.
Матушка поднялась с места и покинула столовую. Она вернулась со своим излюбленным настоем от головной боли. Накапав в ложку, мадам Ламбер влила мне это в рот и вновь покинула столовую, не говоря более ни слова. Я подошла к окну и распахнула его, подставляя лицо ветерку. Стало легче, а вскоре подействовали и матушкины капли. Головная боль отступила, даря отдохновение и даже добавляя немного благодушия.
Вскоре матушка собралась на прогулку. Я отказалась ехать с ней, опасаясь очередного свидания с Дамианом. Мадам Ламбер не настаивала. Она оставила меня на попечение Лили и укатила. Я же велела говорить всем, кто будет спрашивать меня, включая графа, что меня нет дома. Мне хотелось провести последние дни свободы в одиночестве. На Онората я еще успею насмотреться и наслушаться его рассказов. А сейчас я лучше займусь вышивкой, чтением, музицированием, чем угодно, лишь бы отвлечься и не думать.