Мэкон брезгливо поморщился. Похоже, слова прорицательницы переполнили его чашу терпения. Он шагнул вперед. В лунном свете его скуластое лицо казалось пугающей маской.
— Мне надоели твои игры. Вчера вечером в мой дом проникла темная чародейка, что само по себе невозможно. Через защитный барьер ее провел твой подопечный Итан. Это может означать лишь одно: он обладает силой. Какие факты ты еще скрываешь от меня?
— Чушь! Мой мальчик не имеет магических сил! Это так же верно, как то, что у меня нет хвоста.
— Ты ошибаешься, Эмария. Спроси у своих Великих. Проконсультируйся с костями. Я не нахожу другого объяснения. Все дело в Итане. Мой дом был защищен. Никакая темная чародейка не смогла бы пройти через барьер без мощной магической поддержки.
— Ты сошел с ума. Он не имеет силы. Я растила его с детских лет. Неужели ты думаешь, что, будь у него какие-то необычные способности, я не узнала бы о них?
— На этот раз я тебе не верю. Ты слишком привязана к нему, твои чувства затуманивают разум. К сожалению, ставка слишком высока, чтобы совершать ошибки. Мы оба наделены особым даром. Прислушайся к моим словам. В твоем парне есть что-то, чего мы не можем понять.
— Хорошо. Я спрошу у Великих. Если они что-то знают, то это станет известно и мне. Не забывай, Мелхиседек! Мы должны прислушиваться не только к живым, но и к мертвым. Даже если их советы нам не по душе.
Она покопалась в своей сумочке и вытащила нить с нанизанными крохотными шариками.
— Амулет из костей мертвецов. Возьми его. Великие предки хотят, чтобы ты использовал его чары. Они защищают добрых духов от злых — покойников от покойников. Этот амулет почти не помогает смертным. Но дай его своей племяннице. Он не навредит ей, Мэкон. Просто отпугнет от нее темных чародеев.
Мэкон осторожно взял нить двумя пальцами и тут же завернул ее в носовой платок, словно какую-то опасную и ядовитую личинку.
— Я передам это Лене.
Эмма с сомнением кашлянула.
— Я точно передам, — добавил Равенвуд. — Скажи Великим, что все будет сделано. Не сомневайся, Эмария.
Он взглянул на луну, как будто сверяясь с часами. Затем его фигура исчезла в болотном тумане — Равенвуд просто взял и растворился в воздухе, как будто его сдуло порывом ветра.
10.10
КРАСНЫЙ СВИТЕР
Устав до костей, как сказала бы Эмма, я лег в постель лишь перед самым рассветом. Через пару часов, проснувшись и с трудом собравшись в школу, я вышел на перекресток, где меня должен был забрать Линк. Несмотря на солнечный день, мое настроение было мрачнее тучи. И еще меня мучил голод. Этим утром я не отважился зайти на кухню. Эмма с первого взгляда догадалась бы, что мне известно о ночной прогулке, поэтому я решил не рисковать. Голова шла кругом. Меня одолевали тысячи сомнений. Эмма, которой я доверял, как своим родителям, казалась мне теперь чужой и ненадежной особой. Она скрывала от меня знакомство с Мэконом. Они решили разлучить нас с Леной. Их опасения каким-то образом были связаны с медальоном и днем рождения Лены. Я не мог самостоятельно сложить эти куски головоломки в одну понятную картину. Мне срочно нужно было поговорить с Леной Дачанис. Мысль о ней была такой неотвязной, что я не удивился, когда из-за угла вместо «битера» появился черный катафалк.
— Ты опять копалась в моей голове?
Я сел на пассажирское сиденье и бросил под ноги свой рюкзак.
— Интересно, о чем ты сейчас думал?
Лена с робкой улыбкой передала мне бумажный пакет.
— Наверное, о пончиках? Я пока ехала в город, всю дорогу слышала, как урчал твой живот.
Мы посмотрели друг на друга. Она потупила взор и смущенно вытянула ворсинку мохера из красного облегающего свитера. Такую модель можно было найти только на чердаке у Сестер. Вряд ли Лена купила его в саммервилльском магазине. Но, кстати, с каких пор она вдруг стала носить красное?
Судя по всему, она не находилась сегодня «под плохим облаком». Я даже назвал бы ее настроение игривым и беззаботным. Похоже, она не читала мои мысли и не знала о встрече Эммы и Мэкона. Ей просто захотелось увидеть меня. Наверное, что-то из сказанного мною вчера вечером улеглось в ее сознании, и она решила дать нам шанс. Я улыбнулся и открыл бумажный пакет.
— Надеюсь, ты голодный. Мне пришлось сражаться за них с вашим толстым копом.
Она отъехала от тротуара.
— Значит, тебе захотелось подвезти меня в школу?
Это было что-то новенькое.
— Вот еще!
Она опустила боковое стекло. Утренний ветерок развевал ее локоны. Сегодня это делал он, и магия была ни при чем.
— У тебя есть план получше?
На ее лице появилось мечтательное выражение.
— Меня устроит все, кроме занятий в школе.
На одном из поворотов я взглянул на ее руки, сжимавшие руль. Там не было никаких нарисованных чисел. Никакого обратного отсчета до дня рождения. Сегодня она не заботилась о своем будущем. Я знал, что осталось сто двадцать дней. Зато это число как будто отпечаталось на моей собственной руке. Сто двадцать дней до того момента, когда случится нечто такое, чего боялись Мэкон и Эмма.
Мы свернули на трассу номер девять. Я уставился в окно. Мне хотелось, чтобы Лена оставалась такой как можно дольше. Я закрыл глаза, сфокусировав внимание на баскетбольных приемах. Пасс и пробежка. Заградительный барьер. Обходной маневр. Групповой прессинг. К тому времени, когда мы приехали в Саммервилль, я знал, куда она направлялась. Для здешней молодежи это место являлось единственной заменой трех последних рядов в «Синеплексе». Катафалк, поднимая пыль, помчался к водонапорной башне, стоявшей на краю поля.
— Мы паркуемся? Паркуемся у башни?
Линк ни за что не поверил бы этому. Шум двигателя затих. Нас овевал ветерок, влетавший в салон через открытое окно.
«Разве не здесь проводят время влюбленные пары?»
«Да, тут встречаются студенты и ребята из колледжа. Но только не утром. Не в начале школьного дня».
«Давай хотя бы раз забудем о школе. Неужели мы постоянно должны быть такими, как всегда?»
«Мне нравится, какие мы».
Мы расстегнули ремни безопасности, и я усадил ее к себе колени. Приятно было чувствовать, как она, такая теплая и счастливая, устроилась на мне.
«Так вот, значит, как паркуются у башни!»
Она захихикала и протянула руку, чтобы отбросить волосы с моего лба.
— Что это?
Я сжал ее правую руку. На запястье Лены была намотана нить, которую Эмма дала Мэкону во время их встречи на болоте. Мне стало не по себе. Я знал, что испорчу Лене настроение, но она должна была услышать правду.
— Амулет. Мне подарил его дядя.
— Сними эти бусины.
Я повернул ее запястье, выискивая узел.
— Что?
Улыбка Лены угасла.
— О чем ты говоришь?
— Сними амулет.
— Почему?
Она отдернула руку.
— Этой ночью кое-что случилось.
— Что случилось?
— Когда я вернулся от тебя домой, ночью меня разбудил странный шум. Я увидел, как Эмма выскользнула тайком на улицу посреди ночи. Это было очень странно, и я отправился за ней. Она сначала добралась до Топкого ручья, а затем отправилась на болото, где у нее состоялась встреча с одним человеком.
— С кем?
— С твоим дядей.
— Что они делали?
Лицо Лены стало молочно-белым. Я понял, что парковочная часть дня на этом закончилась.
— Они говорили о тебе. Точнее, о нас… И о медальоне.
Она насторожилась.
— Что ты узнал насчет медальона?
— Это какой-то темный талисман. Они не уточняли его предназначение. Твой дядя сказал Эмме, что я не закопал его. Судя по всему, мое упрямство злит их обоих.
— Откуда им известно, что медальон является талисманом?
Я почувствовал волну раздражения. Мне показалось, что она обращает внимание только на второстепенные детали.
— Лучше спроси, откуда они знают друг друга! Ты не в курсе их дел?
— Нет. Дядя Мэкон не докладывает мне о своих знакомствах.
— Лена, они обсуждали наши отношения! Они хотят забрать медальон и изолировать нас друг от друга. Я так понял, что твой дядя считает меня угрозой. Я чем-то мешаю его планам. Он думает…
— Что?
— Он думает, что я обладаю магической силой.
Она громко рассмеялась, и это рассердило меня еще больше.
— Почему он так решил?
— Потому что я провел в Равенвуд темную чародейку. Твой Дядя сказал, что это мог сделать только человек, обладающий силой.
— Он прав, — нахмурив брови, согласилась Лена.
Я не ожидал от нее такого ответа.
— Ты шутишь? Если бы я имел магическую силу, то, наверное, знал бы об этом?
Она пожала плечами.
Конечно, откуда ей было знать. Но я-то про себя знал все! Мой отец писал романы. Мать до дня своей гибели исследовала биографии офицеров Гражданской войны. В моей жизни не было магии, за исключением кукол и мешочков Эммы. О какой такой силе могла идти речь? Ридли наверняка пробралась в особняк Равенвуда с помощью какой-то хитрости или лазейки. Очевидно, в системе безопасности чародейского дома сгорел один предохранитель. Похоже, Лена пришла к такому же выводу.
— Расслабься, Итан. Я уверена, что этому найдется объяснение. Зато теперь нам известно о знакомстве Мэкона и Эммы.
— Я смотрю, ты не очень расстроилась.
— О чем ты говоришь?
— Они обманывают нас. Твой дядя и Эмма договорились разлучить нас друг с другом. Они хотят отобрать у меня медальон.
— Разве это обман? Мы же никогда не спрашивали их, знакомы они или нет.
Почему она не соглашалась со мной? Почему не расстроилась и не рассердилась?
— Значит, если не спрашивали, то нечего и удивляться? А ты не находишь странным, что твой дядя пришел ночью на болото, встретился там с Эммой и попросил ее пообщаться с духами? Я не понимаю, почему ты так спокойна! Лично мне их гадание на куриных костях показалось дикостью!
— Конечно, все это выглядит дико. Но я уверена, что они просто заботятся о нас. Возможно, пытаются защитить от чего-то…
— От чего? От правды? Хотя они действительно говорили о какой-то женщине. Твой дядя хотел узнать, где сейчас обитает какая-то Сара или Сэра. Потом он сказал, что если ты уйдешь во Тьму, то станешь проклятьем для всех нас.
— Что он имел в виду?
— Я не знаю. Может, тебе лучше расспросить своего дядю? Заодно посмотрим, расскажет ли он тебе правду.
Однако я зашел слишком далеко.
— Дядя Мэкон готов отдать жизнь, защищая меня. Он всегда был добр ко мне. Он приютил меня в своем доме, хотя знает, что через несколько месяцев я могу превратиться в чудовище.
— А ты знаешь, от какой беды он защищает тебя? От чего или от кого именно?
— От меня самой! — сердито ответила Лена.
Она сползла с моих коленей, открыла дверь и вышла из машины. Чтобы не привлекать внимание жителей Саммервилля, мы остановились в тени массивной белой башни. Я лишь сейчас заметил, что погода изменилась. Там, где несколько минут назад синело безоблачное небо, вскипали черные тучи. К нам приближалась гроза.
Лена не хотела продолжать разговор, но я уже не мог остановиться.
— Нет, причина не в тебе! Подумай сама. Почему твой дядя назначил Эмме тайную встречу? На болоте! Ночью! Они говорили о медальоне. Почему они не хотят, чтобы он оставался у нас? И главный вопрос! Почему им так не нравится наша дружба?