— В грех вводишь…
— Еще в какой! Попробуй коктейль для храбрости и поведай мне: что же Ярослав про Катерину — распрекрасную сказал?
Лика послушно отпила коктейль, и, смущаясь и смеясь, повторила слова Грекова — младшего:
— Он сказал, что… У Кати всего две извилины, прямые как шпалы уходящие в бесконечность. На одной надпись: деньги, на другой — … мужчины.
`Ах, какой прозорливый мальчик', - рассмеялся Вадим.
— Ах, какое точное определение. Виват юным и умным.
— Не правда, Катя хорошая девушка, только самовольная слишком. У нее комплексов совсем нет.
— Заметил. Их амбиции заменяют.
— Да, — кивнула, задумчиво потягивая коктейль. — Но их жизнь откорректирует. Главное, что она легкая и незлобивая.
— И не очень умная, — хохотнул Вадим. — Кстати, есть предложение: сходить завтра вчетвером в какой-нибудь кафе-бар, повеселиться. Ты как?
— Я — за, — пробасило в стороне. Лика, вздрогнув, развернулась на голос, увидела бритоголового незнакомца, и сжалась, расширенными от страха глазами уставилась на Вадима. Тот хмыкнул — Костя!
— Как нашел?
— Легко, — хохотнул мужчина, проходя. Разместил тело на стуле, и сложив руки на столе, подмигнул белой от страха Лике:
— Привет! Как зовут? — обратился к Вадиму, видя, что девушка находится с легком ступоре.
— Догадайся.
— Понял, — кивнул и протянул Лике ладонь. — Константин, старый друг Вадима.
Девушка посмотрела на руку мужчины, потом на Вадима, и увидев, что тот спокоен, и поощрительно кивает ей, несмело вложила свою узкую ладонь в протянутую руку:
— Лика, — прошептала.
— Ага? Со знакомством… Коктельчик-то давай допивай, да салатики жуй, а мы пока с Вадимом потрещим.
— Тебе что-нибудь заказать? — спросил Греков у Уварова.
— Не отказался бы.
Вадим щелкнул пальцами, привлекая внимание официанта и очертив рукой в воздухе стол, выставил два пальца.
Понял — кивнул официант и испарился выполнять заказ.
— Что скажешь? — спросил у Кости Вадим.
— Сейчас лялька ушки свернет и скажу. Новостей — море, — щедро улыбнулся Лике, окинув ее холодным взглядом. Девушка непонимающе моргнула:
— Меня зовут Лика.
— Слышал, что дальше? Может ты вообще погуляешь пока?…
— Нет, — отрезал Вадим. Костя удивленно посмотрел на него:
— Я что-то не догоняю, да?
— Сейчас Лика пообедает, ты перекусишь, и сообразим где пообщаться.
Уваров насторожился: покосился на девушку, потом на Грека, и предупредил:
— Разговор обещает быть долгим. Я по главному пункту информацией владею, так что, соображай.
— Кассета?
Мужчина распахнул полу куртки, показывая диктофон.
— Как тебя в верхней одежде вообще сюда пустили? — спросил Вадим.
— Догадайся, — с усмешкой парировал Уваров, демонстративно скорчив тупую мину и погладив себя по ежику волос на голове. Греков хмыкнул с пониманием: браткам везде у нас дорога.
— А мне говорили, что в России кончился век тупой пехоты.
— Ага, век кончился, пехота осталась.
Подошел официант и быстро расставив тарелки перед новым посетителем поспешил удалится. Костя принялся поглощать устрицы в сметане, заедая их блинами с икрой, Вадим потягивал вино и поглядывал на Лику, которая с опаской косилась на голодного мужчину.
— Ляля, ты об меня взгляд не мозоль, ты лучше пирожное жуй. Тебе полезно, — бросил тот раздраженно.
Лика озадаченно нахмурилась. Вадим спрятал улыбку:
— Костя прав, кушай, коктейль допивай.
— Может, я лучше пойду?
Уваров согласно кивнул: топай!
Вадим отрицательно качнул головой: нет.
Лика, вздохнув, свесила подбородок на грудь. Костя скривился, покосившись на друга: что за чудеса? На кой тебе эта девица?
Не лезь, — взглядом дал понять Греков. Мужчина хмыкнул: да мне-то, что?
— Кто девушку обедает, тот ее и танцует.
Вадим прищурился: а это идея.
— Лика ты нас с Костей не пустишь к себе в квартиру для беседы?
Девушка нехотя кивнула: Вадиму она отказать не могла, хотя с удовольствием бы избавилась от общества его друга. Нервировал ее Уваров, тревожил одним своим видом.
Тот криво усмехнулся, с пониманием покосившись на Вадима: стратег! И подмигнул девушке. Та сжалась и залпом выпила коктейль, надеясь таким незамысловатым способом, справится с волнением. И понятия не имела, что коньяк с медом довольно коварная штука.
Когда они покидали ресторан, Лика чувствовала себя легкой как пушинка и абсолютно счастливой. Вадим казался ей Ангелом, а его друг Архангелом. Девушку раздувало от гордости и умиления, что ее сопровождают двое из небесного воинства.
Ее изрядно шатало и заносило на каждом шагу, но она лишь слегка удивлялась дискоординацией движений, не более. Да и чему беспокоится, если Вадим рядом и крепко держит ее: значит она не упадет, и домой попадет, и вообще ничего плохого в его обществе с ней не может случится.
Они дошли до машины, и Греков прислонил девушку к авто, под насмешливым взглядом Уварова, открыл дверцу, помог Лике сесть:
— Не страшно?
— Нет. С тобой ничего не страшно, — заверила его девушка, блаженно улыбаясь.
— Хорошо, — сказал, закрывая дверцу.
— Специально накачал? — усмехнулся Константин. Вадим лишь мазнул по его лицу взглядом и сел за руль. Костя, благоразумно смолкнув, бухнулся на заднее сиденье.
— Ты не на машине? — спросил Греков.
— Не-а, ребята на ней работают, сюда подбросили и укатили.
— Что так бедно с транспортом?
— Да три разом встали. Невезуха.
— Бывает, — бросил Вадим, выруливая на проспект. Накрыл руку девушки своей ладонью, отвечая на ее нежную улыбку, немигающий, влюбленный взгляд, что очень нравился ему. Костя покосился на сомкнутые руки и озадаченно отвернулся: чтоб Грек бабу за руку держал, как юнец, должно случится что-то веское. Чудо, не иначе. Да только староваты они для чудес, да и девчонка на прекрасное ведение, от которого голову напрочь сносит, не похожа. Выходит, использовать ее Вадим решил для какой-то надобности? Против Грековых, как слепую пешку? Или погулять да откинуть? А вот это зря, грех так с убогими-то. А что убогая и без специалистов видно. Эх, Грек, что ж с тобой жизнь-то сделала?
— Что молчишь? — покосился на него Вадим в зеркало.
— Потом скажу, — буркнул и в окно уставился.
— Константин… а по отчеству? Нет, скажите, как ваше отчество? Как к вам обращаться? — пристала девушка к Уварову, когда они поднимались в квартиру. Мешала идти, выглядывала из-за плеча Вадима, то и дело, останавливалась. Тот нехорошо смотрел на нее, придерживая за талию, терпел и вот — надоело. Встал, прислонившись к перилам, покосился на друга и Костя понял, о чем подумал Грек: ему явно не нравилось внимание девушки к нему, ревность проглядывала в холодном прищуре Вадима. `Чудеса', - опять подивился Уваров и, зная друга, приготовился к выпаду. Так и случилось.
Тот резко отстранился от Лики, чуть оттолкнув ее к стене, и шагнул вверх. Снова остановился. Девушка оказалась на середине лестницы, меж мужчинами: наверху Вадим, внизу Костя. Он укоризненно глянул на Грека: не вовремя ты экспериментируешь.
Лика, качаясь, стояла и тоже во все глаза смотрела на Вадима, не понимая, почему он отстранился, что она не так сделала? Тот в упор смотрел на нее и не шевелился, хоть и видел, понимал, что она может упасть с лестницы, не устояв на ногах.
— А ты садист, Грек, — протянул Константин обвиняя. Приготовился подхватить Лику если та начнет падать. И опешил, услышав недовольное шипение:
— Не смейте оскорблять Вадима! Вы! А еще другом называетесь! Да какой же вы друг?!
Уваров скрипнул зубами и презрительно скривившись, уставился на Грекова:
— Ну, что? Добился? Это хотел услышать?
Вадим отвел взгляд, закаменев лицом, и шагнув к Лике, подхватил ее на руки:
— Тише, малыш, — попросил виновато. — Костя абсолютно прав. Извини меня.
Уваров успокоено зашагал следом, то и дело внимательно поглядывая на пару: хмурого Вадима, притихшую на его руках девушку. И чудилось ему, что Греков увяз в девчонке, только сам того еще не понимает или боится признаться себе.
`Надо бы ему мозги вправить, пока дел не натворил от большого ума. А то ведь устроит ад, а потом сам кается будет. Ох, Грек… — подумал.
А Вадим уже стоял у квартиры и помогал Лике открыть замок.
Дверь распахнулась, и гости на минуту замерли на пороге, не обращая внимания на приглашающие фразы хозяйки. В квартире пахло так, словно в комнатах цвели сады. Мужчины переглянулись:
— Яблоки, — предположил Костя.
— Черемуха и сирень, а еще мята, — тихо заметил Греков. Взгляд стал тоскливым, как у побитой собаки. — Я помню этот запах — мамин… Сколько лет прошло?… Её не помню, а запах…
— Любопытную ляльку ты себе нашел, — хмыкнул Уваров, подталкивая Вадима внутрь жилища. — Хорош ностальгировать. Лови подругу, пока носом линолеум не собрала.
— Она не лялька, — процедил Греков и пошел за Ликой.
Костя, закрыл дверь и сел на край тумбочки с телефоном, оглядывая квартирку: хороший обзор убогого жилища. Бедненько, но чисто и уютно. В принципе нечто подобное он и думал увидеть. И загрустил: а ведь он и Вадим выросли вот в такой, не особо изысканной, обстановке.
Лика забыв снять куртку закрутилась по кухне, радуясь что в кои-то веке принимает гостей. Ей хотелось проявить максимум гостеприимства, и она, борясь с туманов в голове, принялась вытирать и без того чистый стол.
— Что ты делаешь? — мягко спросил Вадим, отбирая губку. — Сними куртку, сначала.
Девушка смущенно улыбаясь, стянула верхнюю одежду и хотела повесить ее на вешалку, но Вадим не дал, отобрал:
— Я сам, — вернулся в коридор, скидывая плащ с плеч. Замер на пару секунд у стены, разглядывая прибитую к ней железную вешалку с черными шариками на крючках: когда он видел такую последний раз?
Костя повесил свою куртку, хлопнул мужчину по плечу:
— Да, старик, это не твоя импортная прихожая в квартире на Невском.
И пошел на кухню:
— Не хлопочи хозяйка, нам много не надо…
— Ой, да вы что? — всплеснула ладошками Лика. — Как это не надо? Сейчас все будет!
Принялась шарить в холодильнике в поисках закуски и вспомнила: коньяк! А к нему шоколад!
— Мужчины у меня есть очень хороший коньяк, и шоколад. Вот! — достала бутылку из шкафа и с гордостью водрузила на стол. — Господи, шоколад забыла!
— Ляль перестань, а? — попытался остановить ее Константин, чувствуя себя неудобно перед девчонкой. Но та не слышала, продолжала метаться по маленькому пространству: достала рюмочки, блюдце, открыла форточку.
— Это если курить захотите, пожалуйста, я не против, будьте, как дома.
Уваров покосился на Грекова: уйми ее, а?
Но тот не смотрел на друга. Взгляд Вадима был прикован к бутылке дорогого, французского конька. Початой. Выпитой на треть.
Шагнул к столу. Покрутил бутылку: где-то он такую уже видел, недавно… Да, в баре Егора.
— Лика, откуда у тебя коньяк?
Девушка, уловив недовольные нотки в голосе Вадима, подумала, что он заподозрил ее в пристрастии к алкоголю, и поспешила развеять его сомнения. Замахала руками смеясь: