— Хватит Егор, в жизни всякое бывает, не повод горячится. Давай разберемся для начала.
— Для начала я его выкину из дома! Пусть поживет один, помается, тогда может что поймет!
— Ярослав, ты, где был? — не обращая внимания на реплику брата, спросил Вадим. Парень уставился на него из-подлобья:
— А это неважно.
— Ясно. Важно — почему, правильно?
Парень отвел взгляд, подтвердив тем самым предположение мужчины.
— Тогда объясни — почему?
— Отец знает.
— Да?! — изумился и возмутился Греков-старший. — Ты гаденыш всю ночь где-то таскаешься, потом руку на меня поднимаешь, и я оказывается в том виноват?! Знаю, да? Да?!! — качнулся к сыну.
— Да!! — выкрикнул тот ему в лицо. Егор отпрянул, замер, соображая какой бес вселился в мальчишку и выдал:
— Знаю: ты сошел с ума.
— Это ты, ты сошел с ума! — заплакал вдруг парень. — Ты!
— Вадим, вызывай псих бригаду, — качнул головой Егор, всерьез озаботившись психическим состоянием сына. Ярослав зло оттер слезы, ненавидя себя за несдержанность, а отца за то, что он претворяется в том, что ничего не понимает.
— Вам все можно, вы взрослые, — прошипел.
— Да! Потому что мы осознаем свою ответственность за слова и поступки, за таких глупых щенков, как ты! — выкрикнул, откидывая окурок в форточку.
— Егор, перестань. А ты, — обратился Вадим к племяннику. — Не мямли, изволь объяснится внятно: в чем по-твоему виноват отец? Я не вижу логической связи меж твоим отсутствием дома, отвратительным поступком по возвращении и отцовским долгом вразумить тебя, чтоб впредь было неповадно волновать родителей. Мать, прежде всего, если уж на отца и сестру тебе все равно.
— А ему? — махнул рукой парень в сторону Егора. Сморщился, боясь опять заплакать. — Ему мать не жалко? А других? Ему не все равно? Да он же плевать хотел и на мать, и на… Лику.
Свесил голову Ярослав.
— Лику? — удивленно воскликнули Грековы в унисон.
— А она-то причем? — нахмурился Егор.
— Какая Лика? Ты был у Лики? — услышав имя домработницы, спросила грозно Вера, входя в помещение. Маша, выглядывая из-за её плеча, виновато посмотрела на Вадима.
`Не смогла её удержать — не слушает', - качнула головой:.
Ярослав поджал губы, всем видом показывая, что теперь он партизан и не слова врагу не скажет, хоть пытайте!
Вадим настороженно прищурился: мальчика узнал об отце и Лике? А раньше не знал? Как узнал сейчас?
— Поясни. Это серьезное обвинение.
— Какое обвинение? — влезла Вера, усаживаясь рядом с сыном, чтоб поддержать его и защитить если надо. — Я хочу знать, что случилось. Я не верю, что мой сын, которым я гордилась, который, я уверена, не способен на низость, мог просто так бросаться на отца. Что случилось Ярослав? Расскажи мне, я обещаю — не буду ругать, слова не скажу, только объясни сынок, в чем дело? Отчего вы повздорили с отцом? Откуда у тебя столько ненависти к нему? А может, и ко мне?
Парень сморщился отворачиваясь.
— Это не ответ, — презрительно бросил Егор. — Я хочу знать, в чем ты меня обвиняешь, по какому праву оскорбляешь?! И причем тут наша домработница?!
— А ты не знаешь? — в упор уставиося парень на отца. — Ответа требуешь, да?
— Да!
— А ведь я скажу. Не боишься?
— Тому, у кого совесть чиста, бояться нечего!
— А у тебя, чиста, да? У тебя?!
— Ярослав, перестань говорить загадками, — попросила мать, обняв сына. — Скажи в чем дело?
— При тебе не буду, — буркнул парень. Вероника выпрямилась, побледнев: реплика сына и была ответом. Женщина пристально посмотрела в глаза мужа. — Ты… и Лика… это правда? — прошептала в ужасе.
— Да вы что все, с ума сошли?! — взвился Егор, постучал себе по лбу. — Как вам в голову такое может прийти?!!
— А скажи, что ты не трахал её вчера здесь? Я тебе звонил, и твой телефон пиликал в квартире! — скривил презрительно губы парень. Вероника прикрыла рот ладонью, позеленев от ужаса. Она понимала, что этого быть не может, и все же допускала столь кощунственную мысль, понимая, что Ярослав врать не может. И если уж возмутился, дошел до того, чтоб не ночевать дома, противодействовать отцу — значит, действительно что-то знает. Но что?
— Вчера? — побелела и Маша, обвиняющее уставившись на отца. — Опять?
— Да кого вы слушаете?!! Я забыл телефон! Я даже дипломат забыл с документами!!
— Он не станет врать! — закричала Маша на отца, махнув рукой на брата. — Он ничего не знал!
Ярослав настороженно уставился на сестру: как понимать её слова? Не знал?! А она знала? Значит отец с Ликой не первый раз? Не первый год, возможно? И все кроме него знают?! И мать?! И терпят?!! И Лика еще работает у них, и мать еще терпит отца?!
Юноша открыл рот, но сказать ничего не смог — слов не было. Он посмотрел на отца и мать, на сестру и вдруг расхохотался, тыча пальцем в мужчину:
— Ты… Лику… Ненормальную…
— Замолчи, — устрашающе тихо сказал Вадим. Парень смолк, удивленно уставившись на него:
— Защищаете, да?
— Констатирую. Ты сделал неверные выводы, поспешил, и мало дров надломал, так еще и оскорбляешь женщину…
— Да эту суку убить мало! — прошипела Маша. — Если я её еще раз здесь увижу…
— Мило улыбнешься, — закончил за неё Вадим. — Лика не была с твоим отцом, не могла быть, это я вам гарантирую, — обвел твердым взглядом присутствующих. Вероника и Ярослав судя по взгляду пытались сообразить о чем он говорит. Маша, видимо предположила, и плюхнулась от своей догадки на диван. Егор с ужасом смотрел на брата, потеряв дар речи. Минуту длилась немая пантомима и каждый её участник думал только то, что хотел думать.
Ярослав облегченно вздохнув, потер лицо ладонями:
— Это вы были с Ликой, — выдохнул еще не понимая, как к этому относится, но что не так как адюльтеру отца — точно.
— Да, — кивнул Вадим.
— Ты и Лика? — не поверила Вероника. Маша молча смотрела на Вадима, пытаясь найти в его лице хоть грамм лжи, и молила взглядом: скажи, что ты специально выдумываешь! Егору стало плохо: лицо превратилось в маску мертвеца, взгляд стал потерянным, плечи поникли. Кажется, его единственного серьезно потрясло сообщение Вадима:
— Нет, нет, — прошептал, сползая на пол, и хватаясь за сердце.
Егора уложили в постель, дали валидол. Пока Вера хлопотала около мужа, Маша смотрела на них, как на насекомых не веря, что отцу действительно плохо, не веря матери, что её действительно волнует его здоровье, и Вадиму она тоже не поверила, и брата видеть не хотела, а Лику… убила бы прямо сейчас.
Ярослав виновато поглядывал на родителей и все пытался промямлить извинения отцу, но тот смотрел в потолок пустыми глазами и словно никого и ничего не слышал и не видел. Вадим подтолкнул парня к выходу, чтоб не мешался. Следом вышла Маша, но в отличие от брата не ушла к себе в комнату, притаилась у приоткрытых дверей.
Вадим заметил её маневр, но промолчал. Сел в кресло, поглядывая на Егора и Веронику.
— Это правда? — спросила она, пытливо разглядывая мужчину.
— Нет, сама знаешь, — сказал то, что она хотела услышать. С братом он разберется потом.
Егор, услышав ответ, повернулся к Вадиму, вопросительно уставился на него.
— Зачем же солгал? — спросила Вера, не видя, как смотрит на мужчину её муж.
— А что я должен был сказать? Как еще разрядить обстановку и вразумить Ярослава?
Егор зажмурился, застонав:
— Черт возьми, Вадим! — выдохнул в исступлении.
— А что ты так переживаешь? — выгнула бровь Вера. — Может у тебя действительно роман с домработницей?
— Да думай ты, что хочешь, — махнул тот обессилено рукой.
— Тебе все равно? А мне — нет. Я хочу понять причину происходящего. Ярослав обвиняет тебя в связи с Ликой. Твой брат заявляет, что был с ней, а потом отказывается от своих слов. Так где, правда? Не знаю… Одно могу сказать — ноги Лики здесь больше не будет…
— Будет! — взвился Егор.
— Твоя привязанность к дочери знакомой слишком подозрительна.
— Тебе все равно не понять, что такое благодарность, милосердие, взаимопомощь!
— Ага. Это то, что продемонстрировал твой брат, прикрыв тебя спиной?
— Я вам не мешаю? — мило улыбнулся женщине Вадим.
— Ну, что ты! Твой благородный поступок всех потряс… только истина от этого не открылась.
— А может и не стоит её открывать?
Маша, слыша каждое слово взрослых, сжала кулачки от ярости: ну, Лика, ну, олигофреничка! Мало тебе досталось! Жалко, что тебя не убили тогда! Но отец-то?! Что ему эта ненормальная? Что его так и тянет к ней? Чем она лучше матери? Последняя любовь?
— Не согласна. Слишком неприятная история, чтоб оставить её. Замешаны дети. Нет, я не могу оставить все как есть. Я хочу знать: мой муж изменяет мне?
— Нет! — прошипел Егор с таким видом, словно сожалеет о том.
— Тогда почему именно это решил Ярослав?
— А ты спроси у своего паразита!
— Он твой сын!
— Нет, твой! Весь в мать!..
— Вы ругайтесь, а я, пожалуй, пойду. Не возражаете? — спросил Вадим, поднимаясь. Грековы промолчали, сообразив, что гостю не стоит знать и видеть их `теплые' отношения. Достаточно того, что он уже видел и слышал. Вероника смутилась.
— Не думай плохого, — попытался сгладить впечатление Егор.
— Что ты, даже не собирался. В каждой семье случаются ссоры. Утрясется.
— Да, — заверил Егор, поглядывая на брата с благодарностью.
Вадим кивнул:
— Отдыхайте. Меня не теряйте, я не Ярослав.
— Опять не будешь ночевать?
— Дела.
— Ах, да… я кстати, во вторник уже смогу предоставить тебе то, о чем мы с тобой говорили.
— Быстро.
— А что ждать? Я тебе верю.
— В понедельник поговорим.
— Да, а во вторник подпишем документы?
— Почему нет, если хочешь? Отдыхай.
Вадим вышел, плотно прикрыв дверь. Посмотрел на Машу и пошел одеваться.
— Зачем ты прикрыл отца? — спросила девушка тихо, ничуть не смущаясь тем что подслушивала и Вадим узнал о том.
— Затем, чтоб охладить горячие головы.
— А смысл?
— Спроси позже — отвечу.
— Спрошу.
— Но сначала узнай с чего Ярослав решил, что его отец встречается с Ликой, а то получится еще одна неприятная ситуация с толпой невиновных.
— Спасибо за намек. У Ярослава я узнаю, но не думаю, что он станет придумывать на пустом месте. Он не тот человек.
— Да вы все не простые, — протянул Вадим с нехорошим прищуром. Поправил ворот плаща и шагнул к девушке. — А скажи мне, милая племянница: ты в свое время с чего решила, что твой отец и Лика — любовники? Застала их в постели?
— Нет, — немного растерялась девушка.
— Нет, — задумчиво кивнул Вадим. — И все-таки сделала вывод и стала действовать… А если Ярослав так же придумал на пустом месте?….
— Отец постоянно ходил к ней! Постоянно! В ее квартиру, на час, на ночь! Они вместе гуляли и…
— И?
— Улыбались, смотрели друг на друга так, что любой поймет — любовники!
— Н-да? Думаешь, дружелюбные или любящие взгляды повод калечить одного, обвинять другого, и чернить обоих? — прищурился мужчина. Качнулся к уху девушки. — Милая моя Машенька, ты на меня смотришь тоже, далеко не по родственному, и улыбаешься мне и по улице рядом идешь, но если мне память не изменяет, мы с тобой не любовники.