Кажется, они были на предрождественском концерте в церкви Святого Катберта.
– Я бы не спрашивал, если бы вы удосужились это записать, – строго сказал Ребус, но, пристально глядя в лицо констеблю, он без труда угадал вопрос, который тому хотелось задать: «А на черта это нужно?» Тем не менее констебль не рискнул произнести вслух ничего подобного, пока инспектор мог его услышать.
Шивон Ребус обнаружил в фургоне экспертной лаборатории, где она разговаривала со старшим группы криминалистов. Сегодня это был Том Бэнкс, для близких друзей – Томми. Кивнув Ребусу в знак приветствия, Томми поинтересовался, приглашен ли он на отвальную.
– Не понимаю, почему вам всем так не терпится проводить меня на заслуженный отдых, – проворчал Ребус.
– Ничего удивительного… – Томми подмигнул. – Это будет то еще зрелище! Я почти уверен – высшее полицейское начальство в полном составе явится на твои проводы с осиновыми кольями, чтобы ты, не дай бог, не восстал из могилы. Ну и конечно, всегда приятно выпить на халяву. Правда, Шивон говорит, ты так подтасовал расписание, что твоя последняя смена выпала на субботу. Уж не затем ли, чтобы не нужно было тратиться на отвальную?
– Это получилось случайно, – уверил его Ребус. – Чайку не осталось?
– Полчаса назад ты заявил, что не будешь пить эти помои, – поддразнил его Бэнкс.
– Так ведь это было полчаса назад!
– У нас так: кто не успел, тот опоздал, Джон.
– Я как раз спрашивала, – вмешалась Шивон, – не обнаружил ли Том и его ребята что‑нибудь интересненькое для нас.
– И он наверняка ответил, что нам нужно набраться терпения.
– Примерно так, – согласился Томми, просматривая поступившее на его мобильный телефон текстовое сообщение. – Поножовщина у паба на Хаймаркет, – пояснил он.
– Да‑а, веселенький выдался вечер, – заметила Шивон и, повернувшись к Ребусу, добавила: – Врач считает, что жертву оглушили и, возможно, насмерть забили ногами. По его словам, девять шансов против одного, что причина смерти – многочисленные удары тупым тяжелым предметом.
– Ну, я с ним спорить не буду. – Ребус вздохнул.
– А я тем более, – кивнул Томми, потирая переносицу. – Кстати, – добавил он, поворачиваясь к Ребусу, – знаешь, кто этот молодой констебль? – И он кивком указал на Тодда Гудира, который помогал Нэнси Зиверайт забраться в патрульную машину. Билл Дайсон, видимо осваиваясь со своей будущей гражданской профессией, сидел за рулем.
– Никогда его раньше не видел, – признался Ребус. – А что?
– Мне казалось, ты должен хорошо знать его деда… – Бэнкс не договорил, давая Ребусу возможность самому догадаться. Тому, впрочем, не потребовалось много времени.
– Он что, внук Гарри Гудира?
Бэнкс молча кивнул. Шивон это имя ничего не говорило, поэтому она тотчас спросила, кто такой этот Гарри Гудир.
– Это очень старая история, – ответил Ребус.
Эти слова ничего не проясняли, что, впрочем, было вполне в его стиле.
Ребус отвозил Шивон домой, когда ей на мобильник позвонили из городского морга. Пришлось разворачиваться и ехать обратно на Каугейт. Там Ребус припарковался рядом с неприметным белым фургоном, стоявшим у приемного покоя, и первым вошел внутрь, показывая дорогу.
Сегодняшняя ночная смена в морге состояла всего из двух человек. Один – крепкий сорокалетний мужчина, похожий на бывшего заключенного: из‑за воротника его рабочего халата виднелась выцветшая синяя татуировка, поднимавшаяся почти до половины шеи.
Ребусу потребовалось совсем немного времени, чтобы понять, что татуировка изображает что‑то вроде змеи. Второй санитар был намного моложе – неуклюжий худой парень в очках.
– Как я понимаю, – обратился к нему Ребус, – это ты – любитель поэзии?..
– У нас его прозвали Лордом Байроном, – проговорил старший из мужчин неприятным, скрипучим голосом.
– Я почему его и узнал… – заторопился молодой санитар. – Только вчера я был на вечере, где он читал свои стихи… то есть уже позавчера, – поправился он, поглядев на часы. Это движение напомнило Ребусу, что полночь уже миновала. – И он был одет в точности как сейчас.
– Ну, опознать его по лицу довольно сложно, – скептически заметила Шивон.
Молодой человек согласно кивнул.
– И тем не менее… К тому же я хорошо запомнил его прическу… и куртку. И ремень в джинсах.
– Так как же его звали? – спросил Ребус.
– Федоров. Александр Федоров. Он русский, поэт. У меня в подсобке лежит книжка с его автографом. Он сам мне ее надписал.
– Теперь она, должно быть, стоит целую кучу бабок, – заметил старший санитар, проявляя неожиданный интерес к поэзии.
– Не мог бы ты ее принести? – попросил Ребус.
Молодой санитар по прозвищу Лорд Байрон с готовностью кивнул и, повернувшись, вышел. Ребус молча созерцал ряды металлических дверец многосекционного холодильника.
– Где он лежит?
– В третьем отсеке. – Санитар с татуировкой постучал костяшками пальцев по нужной дверце.
Ребус заметил, что в специальные пазы на ней уже вставлена карточка с датой и временем, но без указания имени.
– Я думаю, Лорд Байрон не ошибся, он у нас парень башковитый.
– И давно он здесь работает?
– Месяца два… По‑настоящему его зовут Крис Симпсон.
– Как вы думаете, когда сделают вскрытие? – вставила Шивон.
– Как только патологоанатомы соизволят появиться.
Ребус взял со стола свежий выпуск «Ивнинг ньюс» и стал рассеянно его просматривать.
– Не везет «Сердцам», – сказал санитар. – Присли выперли из капитанов, да и постоянного тренера у них тоже нет как нет.
– Сержант Кларк болеет за другую команду, – ответил Ребус и, подняв газету, показал Шивон первую страницу. В Пилриг‑парке неизвестные напали на подростка‑сикха и отстригли ему косичку.
– Скинхеды орудуют, – вздохнула Шивон. – Слава богу, не наш район.
Позади раздался звук шагов, и все трое обернулись, но это был всего лишь Крис Симпсон, который держал в руках тоненькую книжицу в твердом переплете. Ребус нетерпеливо шагнул к нему и, завладев книгой, повернул ее так, чтобы рассмотреть фотографию на задней стороне обложки. С фотографии на него глядело худое, неулыбчивое лицо.
Ребус показал книгу Шивон, но та только пожала плечами.
– Куртка та же самая, – сказал Ребус. – А на шее какая‑то цепочка.
– На вечере, когда Федоров читал свои стихи, цепочка была на нем, – подтвердил Симпсон.
– А на парне, которого доставили к вам сегодня вечером?
– Не было. Я бы заметил. Вероятно, они ее забрали… ну, те, кто на него напал.
– Или все‑таки не он?.. Сколько времени Федоров пробыл в Эдинбурге?
– Я не знаю точно. Насколько мне известно, он приехал, потому что получил в университете что‑то вроде преподавательского гранта. В России Федоров не живет уже несколько лет – по политическим причинам, как мне помнится.