— Разумеется, — вежливо сказала Леся.
Мы вышли.
На улице — даже странно! — все еще не стемнело. По городку по разным направлениям сновали туристы — в основном русские.
Когда мы сели в машину, Леся, задумчиво улыбнулась:
— По-моему, меня впервые в жизни пытались купить…
Я кивнул.
— По-моему, тоже. Ну, и что ты думаешь по этому поводу?
Девушка передернула плечами.
— Я ему уже все сказала. Подставлять Родиона я не буду.
— Ты такая правильная.
— Нет, я не правильная. Я просто не хочу начинать свою карьеру со лжи и подтасовок.
— Можно подумать, тебе квартира в Москве не нужна.
— Нужна. Но ты заметил: его обещания прозвучали очень уж неопределенно: поможем, посодействуем, возможно, даже квартирный вопрос решим…
— Значит, дело не в принципах? Вы просто в цене не сошлись? — я посмотрел на нее в упор.
Леся отвела глаза.
— Включи, пожалуйста, печку. — А потом с вызовом глянула на меня: — Я ведь уже все сказала — ему . Почему я еще должна оправдываться — перед тобой?
Она была права. Я промолчал.
Девушка тряхнула волосами и проговорила помягчевшим голосом:
— А вообще, когда тебя пытаются купить, это, оказывается, довольно приятно…
Я улыбнулся.
— Да, потому что это свидетельствует о твоем высоком профессионализме.
— Мой профессионализм мне еще придется доказывать…
Я сменил тему:
— У Бокова был разговор — к тебе. И предложение — к тебе. А зачем он позвал нас обоих?
Девушка ответила, не задумываясь:
— Чтобы был свидетель нашего разговора. Чтобы я не смогла неправильно интерпретироватьего слова. Если мне вдруг придет в голову.
Разговор в закрытой машине с напрочь запотевшими стеклами снова сблизил нас. Опять показалось, что мы одни в целом мире. Я улыбнулся:
— Может, Боков просто боялся приглашать в номер тебя одну?
Девушка кокетливо повела шеей:
— А что, я такая страшная?
— Наоборот! Ты сама-то не боишься остаться с мужчиной наедине в номере гостиницы?
Она вдруг покраснела, но гордо вздернула подбородок.
— Я — нет.
— А в густом лесу?
— Смотря с каким мужчиной, — кокетливо ответствовала она.
— Например, со мной.
— Только если у тебя к ногам будут привязаны лыжи.
— Раз так, давай пробежимся? Уйдем куда-нибудь за синие леса, за высокие горы…
Леся улыбнулась:
— Поехали. Мне надо помозговать. А на бегу классно думается.
Хорошая отмазка (перед самой собой) для прогулки с мужчиной по лесу. Я согласен, Лесечка, я даже постараюсь не мешать тебе мыслить.
Я стронул свою «Хонду» с места, и мы помчались в наш коттедж: за лыжами и переодеваться. Не знаю, о чем на самом деле думала Леся, но я предвкушал некое подобие свидания. Наши отношения возвращались на круги своя. Начинали второй виток.
У нас с Леськой оставалось четыре дня и пять ночей пребывания в Лапландии. Интересно, со второго захода сумею я продвинуться с ней дальше лыжных прогулок?
8 января
Предыдущую запись я сделал вчера после ужина. Однако позже произошли события, о которых нельзя не рассказать, потому что…
Но постараюсь быть последовательным. К слову, несмотря на то что метель улеглась и стояла ясная погода, тело Пети так до сих пор и не нашли. Снегу с тех пор везде, особенно под горой, намело целые сугробы, в человеческий рост. Возможно, Горелов остался погребен под белой пеленой. А может, его труп унесла незамерзшая река…
Однако поиски продолжались, теперь финская полиция и спасатели привлекли собак. Вероятно, операция продолжится и сегодня. Бедный Петя!.. Как же подло поступила с ним его законная супруга! И жутко думать, что я, в какой-то степени, тоже стал причиной его нелепой гибели. Я не столь виноват, конечно, как его жена, но все же, все же, все же…
Так о чем это я? На самом деле, покуда мы с Леськой носились по серебристым лапландским лесам, выгоняя из крови адреналин вместе с потом, — мне пришла в голову одна неплохая мыслишка. Когда мы вернулись домой, я о ней расточительно забыл. Но после того, как все в нашем коттедже — и чета Большовых, и Саня — улеглись, а я в гостиной сидел за ноутом и бесцельно блуждал по Сети, то вдруг снова вспомнил. И тогда достал свой телефон: ведь им я снимал странички из блокнота безвременно нас покинувшего (в смысле: уехавшего в неизвестном направлении) Родиона.
Кстати: не наш ли с Лесей самопальный обыск напугал его? И стал причиной исчезновения? Уж такой человек, каким он оказался, наверное, должен был заметить, что в его вещах рылись…
Невзирая на род занятий Родиона (отныне известный нам благодаря геноссе Бокову) я не переставал ему симпатизировать. Спокойный, умный и уверенный в себе мужик, без грамма понтов и выпендрежа. И почему-то до сих пор не верилось, что он может оказаться вдобавок убийцей. Да и зачем ему было убивать Вадима?
Я опять сбиваюсь… Итак! Я отыскал на своем телефоне фотку — снимок листка из блокнота Сыромятского. Там значилось:...
БНГК — МРМН: 18—22
МРМН — РВНМ: 2—3
РВНМ — СТКГЛ: 2—3
Еще на бегу, в лесах, я, кажется, понял, что означала эта абракадабра. Теперь я проверил себя, с помощью Интернета, — и практически перестал сомневаться.
Время было еще детское, всего одиннадцать вечера (правда, в Финляндии — наверное, из-за полярной ночи — многие стали рано ложиться спать, но ко мне это не относилось). Я оделся и отправился через лесок в другой коттедж, занимаемый нашей компанией. Злодейка-судьба распорядилась так, что теперь там проживали исключительно дамочки: Леся со Светой, несчастные вдовы Женя с Настей, а также ставшая соломенной вдовой Стелла.
Я начал фантазировать на ходу: может, над домом тяготеет страшное заклятье? Может, отдыхала там когда-нибудь финская пара. Какая-нибудь чета, скажем, Нюханенов: Кокки, допустим, и Кайя. И рассердился однажды Кокки на жену свою Кайю, и одолели его бесы снежной равнины, и ударил он несчастную Кайю, и пала она наземь, и ударилась виском об угол камина, и испустила дух. И заплакал тогда Кокки, стал жалеть свою Кайю, плакать, обнимать ее хладное тело и звать обратно — но недвижима осталась Кайя. И тогда вышел из избушки Кокки и пошел куда глаза глядят, по безмолвной равнине, и затерялся в снегах, и пал, покрытый белым саваном… С тех пор живет в том доме дух несчастной Кайи и мстит всем мужчинам, оказавшимся в нем. Убивает их Кайя, или доводит до самоубийства, или изгоняет… А что, чем не сюжет для готического романа! Его можно было бы назвать «Вдовий домик». Кстати, проклятие злобного духа тоже ведь можно рассматривать в виде версии — она не лучше, но и не хуже, чем прочие. Только вряд ли ее примут всерьез финская полиция и Кирилл Боков. Да и Леся, донельзя правильная девушка.
Тогда, вчерашней ночью, я добрался до пресловутого «вдовьего домика» и увидел, что в Лесиной спальне еще горит свет. Я тихонько постучал в стекло. Жалюзи отодвинулись, появилась голова Леси. Девушка разглядела меня и удивилась. И, кажется, обрадовалась. Возможно, решила, что я пришел петь у нее под окном серенады.
Она открыла свой тройной стеклопакет.
— Что случилось?
— Выходи, поговорить надо.
— Сейчас.
Через семь минут она, одетая, появилась на крыльце.
— Прогуляемся? — предложил я.
— Что произошло?
— А ты гуляешь с мужчинами, только когда что-то происходит?
— Когда меня поднимают среди ночи — да, — парировала она.
— Тогда считай, что произошло.
— Опять кто-то пропал?
— Лучше. В мой мозг пришла роскошная мысль.
— Неужели? — не без иронии улыбнулась она (убить ее мало за эту иронию!). – Ну, выкладывай. Кстати, у тебя не найдется сигаретки?
Я протянул ей пачку.
— Я чувствую себя совратителем малолетних.
Она прикурила и подняла глаза:
— А ты самне чувствуешь себя жертвой совращения ?
Леся впервые упрекнула меня за эпизод с Женей, и я, признаюсь, слегка смешался:
— Для мужчин подобные взбрыки очень мало что значат.
— Да? Вот оно как? Ч тоже тогда для вас значит много ? Ты скажи, чтоб я знала. Для будущего общения с вашим братом.
Она пристально смотрела мне в глаза.
— Нну… Для мужчин важно глубокое искренне чувство. Привязанность. Непреодолимая тяга к партнеру.
Она усмехнулась.
— А ты молодец. Хорошо подготовился.
Мы стояли лицом к лицу, и самое время было ее обнять.
— Руки прочь!
Я, однако, попытался прижать девушку к себе.
— Руки прочь, я сказала! — воскликнула она яростно и высвободилась. — Я не люблю быть второй!
— О’кей, — я сделал вид, что и обиделся, и смирился. И тоже закурил.
Наш поганый дым, казалось, портил среду обитания на десяток километров в округе.
Мы молча пошли по пустынной дороге. Вокруг нас возвышались величественные, словно орга́н, ели, усыпанные снегом. Небо, впервые за все время нашего пребывания в Лапландии, было совершенно ясным, ни облачка. Сверкали мириады звезд — от хрустальных гвоздей до крошечных светляков. И забирал морозец.
— Ну, выкладывай, что ты там придумал.
Леся затушила сигарету о снег и, чтобы не засорять природу, дошла до ближайшего мусорного контейнера, стоявшего у пустующего коттеджа, и выкинула туда чинарик. Здесь мы все очень быстро стали закоренелыми чистюлями. Лучшее доказательство философской идеи, что бытие определяет сознание.
А мне уже расхотелось рассказывать. Да и вообще иметь с Леськой дело. Сколько еще она будет на меня дуться? Сколько мне еще придется устраивать вокруг нее танцы с бубном? Но раз уж пришел… И заинтриговал ее… Я нехотя молвил:
— Я расшифровал страничку из блокнота Родиона.
Я давно уже заметил, что Леся принадлежит той странной и непонятной мне породе женщин, кого работа возбуждает. И когда я завел разговор о расследовании, она немедленно оживилась:
— Да ты что!
Я показал ей на дисплее телефона записи Сыромятского....
БНГК — МРМН: 18—22
МРМН — РВНМ: 2—3
РВНМ — СТКГЛ: 2—3
— Знаешь, что это? График движения груза. Аббревиатуры — названия городов. БНГК — значит Бангкок. Бангкок у нас что? Таиланд, золотой треугольник… Наркотическая столица, даже бритому ежику ясно…
Леська слушала внимательно, заинтересованно.
— Второе слово, МРМН, — я думаю, Мурманск. Незамерзающий порт Заполярья. Значит, наркотик собирались везти из Бангкока в Мурманск. Видимо, по морю. По Тихому океану, потом Северным морским путем… А знаешь ли ты, женщина, что торговый пароход делает в среднем двенадцать миль в час? Стало быть, около пятисот километров в день. Вот и получается, что весь путь от Бангкока до Мурманска займет как раз восемнадцать — двадцать два дня. Разброс — в зависимости от штормов, ледовой обстановки и прочего…
— Слушай, ты такой умный, — грубо польстила мне Леся, и это был добрый знак.
— Ну, это не я, а Интернет, — решил я поскромничать. — А теперь вернемся к нашим баранам, то есть пароходам. Итак, груз приходит в Мурманск. Оттуда его везут по суше, через российско-финскую границу, в Рованиеми. Или, на таблице Родиона, — РВНМ. Дорога от Мурманска сюда, по его подсчетам, займет два-три дня. Уж не знаю, чем его повезут: грузовиком, машиной, оленьей упряжкой… А отсюда его отправят в СТКГЛ, то есть в Стокгольм…