'Конечно! Как и спрогнозировали ваши 'гениальные' ученые: бактерии, тараканы и одуванчики чувствуют себя почти замечательно, – тут он задумался. Хотя наверное одуванчикам скоро придётся не сладко – атомная зима всё-таки… Ладно, мы опять ушли в сторону от темы. В качестве своей доброй воли и придачи тебе некоторого энтузиазма, давай обсудим место какого правителя ты хочешь занять.' 'Ну вообще-то я родину люблю… Любил… Нет, люблю…'
'Хм, глупая привязанность к условностям. Ну да ладно. Значит со страной мы определились. Давай определяться со временем. Предполагаю, что кочующие в Средней Азии праславянские племена тебя не интересуют, как впрочем, и все чахлые образования до возникновения Киевской Руси… Ага, не интересуют. Ну, дальше у вас там все грустно было, века до шестнадцатого. Впрочем потом тоже не весело… Как насчет Петровской эпохи?'
Я заколебался. Петр сделал для страны многое, очень многое, несмотря на многочисленные ошибки и перегибы он вывел страну в великие державы. Стоит ли лезть со своим лобзиком в Третьяковскую галерею? 'Я понял, давай отложим этот вариант.'
'Прямо как продавец на рынке при покупке обуви,' – мелькнула у меня ассоциация. Дальше я внимательно выслушал историю своей страны, после чего призадумался.
'Давай помогу. Судя по твоей биографии ты человек решительный и по вашим меркам даже умный. Высшее образование как я посмотрю дважды получил. Но больше всего мне в тебе нравится настойчивость. Четыре раза пытаться влезть в N-нный бизнес и наконец с пятой попытки с успехом осуществить свои желания… Это да… Если бы не война, для тебя все могло бы вполне удачно сложиться… Так вот, чтобы ты не скучал, есть пару вариантов. Оптимальный отправить тебя в год эдак 1863…'
'А что там в 1863 было? Я кроме отмены крепостного права в 63 ничего и не вспомню.'
'Ты и отмену-то не вспомнил. В 61-ом она была, впрочем, не суть. Вообщем забот у тебя будет столько, что скучать не придется. Исходная ситуация – в стране почти ничего нет, все надо построить, а если что есть, то это почти непременно надо реформировать. Зато какие перспективы! Войн тоже в достатке. Вы люди их любите.'
'Ну, за время последней мы, все как один, в войнах летально разочаровались…'
'Хм, не поспоришь. Вообщем займешь место царевича Николая Александровича. Надеюсь на хорошее представление для себя.' 'Что-то я о таком не слышал.'
'Неудивительно, что не слышал. Николай на престол не взошел. Умер от менингита.'
'Здорово! Всю жизнь только и делал чтобы, воскреснув тут же умереть опять.'
'Ой, да будет тебе прибедняться! Будешь молодым и здоровым. Даже корону на голову сразу организую. Твоему 'отцу' ещё кучу лет править. А без него ты не будешь скован чужими указаниями и мне глядишь не так скучно будет. Так что умрет Александр Александрович вскоре после твоего прибытия от самых естественных причин…'
'Персиком подавится, не иначе,' – пошутил я, вспомнив знаменитый случай с английским королем Джоном Безземельным.
'Хватит ерничать! – Предлагаю лучше обсудить твои начальные планы. Да, кстати у вас уже на неплохом уровне развиты носители информации. Ты получишь аналогичный, но выполненный в виде книги или личного дневника. Примерный аналог последней разработки вашего мира, с умным поиском и способный самостоятельно анализировать информацию. Ладно давай к планам.' Голос выжидательно замолчал. 'Но, я ничего не смыслю в эпохе…', – слабо запротестовал я.
'Не боись, попробую слепить тебя с твоим реципиентом. Не знаю что получится, никогда такого раньше не делал, но, скорее всего, будешь обладать всеми его знаниями и навыками.'
От этих слов мне стало как-то не хорошо. Предполагаемый процесс 'слепливания' с цесаревичем Николаем меня отнюдь не радовал. Однако мой собеседник уже разглагольствовал о перспективах этого 'слияния' как о свершившемся факте. Я только и смог что нецензурно выругаться.
'Да не стоит тебе так переживать. Я же тоже рискую! А вдруг у меня ничего не получится? Времени на поиски в обрез', – попытался успокоить меня мой невидимый собеседник. – 'Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Так вот один раз ты уже умер. Сильно хуже скорее всего не будет…'
Хуже действительно быть не могло. Делать было нечего и я решился. Совместно мы окончательно утвердили на роль кандидата на внедрение Николая Александровича Романова, наследника престола Российской Империи. Дата была установлена на 15 октября 1863 г., когда 20-летний цесаревич посещал город Курск во время своего обзорного путешествия по России. Я намеренно выбрал время, когда цесаревич отсутствовал в столице и рядом с ним не было никого из родственников. Таким образом я выгадывал некоторое время на адаптацию. Так началась моя вторая жизнь.
Глава 1.
День первый.
Я лежал на широкой, просторной кровати, укрытый несколькими слоями одеял. Тяжёлые, парчовые, с золотом портьеры почти полностью заслоняли высокое арочное окно. В помещении царил полумрак. Воздух был свежий и очень холодный, видимо комнату не так давно проветривали. 'Похоже внедрение прошло успешно, но надо бы проверить' – мелькнула мысль. Откинув одеяла прочь, я обнаружил себя одетым в весьма приятную на ощупь пижаму. Свесив ноги с кровати, я осторожно встал. Никаких тапочек около кровати не было, а босым ногам пол казался очень холодный. Как выяснилось, он был ещё и очень скользким. Первая же попытка сделать шаг обернулся фиаско – не удержав равновесие я поскользнулся и упал, крепко приложившись затылком и зашиб запястье о что-то, в темноте напоминающее тумбочку.
– Твою мать! – сквозь зубы процедил я и с опаской посмотрел на почти сброшенную мной с тумбочки большую вазу.
Встав с пола, я подошёл к окну и отдёрнул портьеру. За окном лучи раннего утреннего солнца лениво сгоняли последние остатки темноты с украшенных лепниной и колоннами зданий провинциального городка. По улице, на которое выходило окно, медленно ехала в гору карета, запряжённая серой, в яблоках, лошадкой. На козлах, одетый в поношенный сюртук и широкий плащ, широко зевал кучер, прикрывая рот сжатым кулаком.
– Отлично, походу время правильно, – сказал я вслух и удивлённо прислушался к звукам своего голоса. Он значительно отличался от того что я привык слышать. Отвернувшись от окна, я ещё раз осмотрелся. Обстановка комнаты была довольно скудной: кровать, тумбочка, письменный стол, комод и стулья. На комоде было зеркало. Подойдя к нему, я внимательно себя осмотрел.
У меня были правильные черты лица, светлые волосы и голубые глаза, что в совокупности с горделивой осанкой делало меня настоящим красавцем. Вот только мускулатура подкачала, но это дело наживное.
Что странно, моя внешность не вызвала у меня ни малейшего удивления – такое чувство, что она мне была знакома. Ещё немного повертевшись перед зеркалом, я обратил внимание на серебряный колокольчик, стоящий на столике, рядом с кроватью, и чуть было сразу, как по привычке, им не воспользовался. Хорошо хоть вовремя остановился. Надо сначала немного подготовиться, собраться с мыслями.
В том месте где я упал, после того как не очень удачно вскочил с кровати, валялась книга в абсолютно черном переплете без единой надписи. 'Наверное, когда я падал, то скинул её с тумбочки', – промелькнула в голове мысль. Я наклонился за книгой, она оказалась неожиданно легкой с теплой на ощупь. Осмотрев её со всех сторон и не найдя никаких надписей, я заинтересовался и открыл её на первой странице.
'Приветствую тебя в новом теле Николай! Вот тебе мой подарок, положенный тебе по условиям проводимого исследования. Здесь собрано столько информации, что всей твоей жизни не хватит, чтобы прочитать хотя бы сотую её часть. Для облегчения пользование этим информационным носителем, тебе нужно знать, что ты можешь написать на любой странице вопрос, и книга ответит тебе, если будет знать ответ. Ещё знай – чтобы избежать твоей преждевременной смерти я не вылечил тебя не только от будущего менингита, но также от всех остальных твоих болезней и немного повысил уровень твоего природного здоровья. Желаю тебе удачи! А себе интересного представления'. Я перевернул страницу.
'Николай. Перед тобой универсальный источник информации. Он внешне выполнен в форме книги, чтобы соответствовать технологическому уровню выбранной тобой эпохи. Носитель настроен на твое биометрическое поле, что служит гарантией непопадания его ни в чьи другие руки (я решил подстраховаться на тот случай если ты захочешь нарушить условия эксперимента и покажешь его кому-либо). Для получения необходимой информации напиши, используя любые письменные принадлежности, интересующий тебя вопрос. Через некоторое время на страницах книги появится ответ. В случае недоступности запрошенной информации появится соответствующая запись. Книга способна воспроизводить любой объём текстовой или графической информации. Для получения дополнительной информации напиши в данной книге 'Универсальный источник информации. Инструкция'.
P.S. Отчет. Сообщаю, что временное смещения прошло успешно, впрочем как и внедрение. Для получения более подробной информации напиши в книге 'Отчёт по внедрению'.
Прочитав эту короткую записку, которая, кстати, немедленно исчезла после прочтения, я остался тупо стоять рядом с кроватью держа в руках книгу. Но босыми ногами на холодном полу долго стоять затруднительно и, спустя минуту другую, я вышел из ступора.
Немного поразмыслив, я нервно сглотнул и, подавив дурацкий приступ смеха, аккуратно положив книгу на тумбочку, отодвинул вазу с её края, после чего присел на кровать. Захотелось закурить, но, к моему сожалению, Николай Александрович не курил. И правильно, молодец. В общем, решив не тянуть кота, я протянул руку и позвонил в колокольчик. Едва я сделал это, в мою комнату вошла прислуга – наверно ждали под дверью. Хорошо не вошли, когда я грохнулся с кровати и, прикидываясь тюленем, валялся на полу переваривая информацию. Или когда стоя с пустой книгой в руках посреди комнаты, изображал одинокого суслика в степи, высматривающего, не ползет ли змея, не бежит ли лиса, не летит ли орел и получающего по лбу бампером проезжающей по дороге машины.
Пока меня облачали в одежду, память услужливо подсказывала мне, что я должен был делать, как себя держать и даже, как кого зовут! Наверное, я поглотил личность настоящего Николая и присвоил себе его память. Одеваться мне помогал, между прочим, не абы кто, а князь, лейб-гвардии Преображенского полка прапорщик Барятинский, мой ровесник и товарищ, ещё несколько человек стояли рядом и, по всей видимости, ждали моих распоряжений.
– Ваше Высочество, вы завели дневник? – обратился ко мне Барятинский.
О чем это он? Я проследил за взглядом князя и, в который раз за день, удивился. На бывшей раньше совершенно гладкой обложке моей книги золотым тиснением на французском было написано 'Mon agenda'. Я даже не сразу понял, что вдобавок ко всему на автомате сам перевел эти слова на русский язык как мои записи, мой дневник.
– Да, князь. Позвольте полюбопытствовать, отчего вас это так удивляет? – Мой адъютант чуть было не подавился – видимо я, только что сморозил отчаянную глупость. И точно, одновременно со словами прапорщика я как будто вспомнил, почему этот вопрос был несколько провокационным.