Это не как у некоторых — по десять мешков, а то и более грузили. У таких на пригорках лошадь сани вытянуть не могла, седоки соскакивали и подталкивали их. Впрочем, засидевшиеся на санях ездовые да купцы и рады были ноги поразмять — толкали сани с гиканьем и шутками.
За шумом и смехом Мишка не сразу услышал приближающийся слева шум скачущей конницы. Голову случайно повернул — и замер от удивления. По полю, наперерез им, неслись всадники. Далековато пока были — с полверсты, не меньше, но солнце, отражавшееся от сабель в поднятых руках, выдавало не самые добрые намерения.
— Тревога! — Мишка вскочил на мешок с солью и показал рукой налево. — Сани в круг ставьте!
С задних саней ответили:
— Ты чего раскричался? Тоже наши, порубежники! Хоть и купец ты, а молод ещё мне указывать!
Некоторые купцы слова Мишки услышали, засуетились. В выгодном положении оказались купцы, которые меха везли. Шкурки — они ведь объёмные, но лёгкие.
Ездовые стали нахлёстывать коней, стараясь уйти по санному следу в близкий уже лес — всего-то саженей триста и оставалось. Там дорога узкая меж деревьев вилась. Поставить сани поперёк — пяток охранников сотню сдержат.
Мишка медлил сначала, лихорадочно размышляя — что делать? Но потом, видя, как быстро приближаются всадники, решился.
— Савва, руби постромки! Садимся на лошадь — и в лес!
Савва широким и тяжёлым ножом рубил постромки. Мишка перебросил через плечо сумки с арбалетными болтами и взлетел на спину лошади.
— Садись за мной!
Савва схватил лук и колчан, что в санях лежали, и устроился за Мишкой. Ударил каблуками в бока. Лошадь потрусила неспешно. Не верховая она — тягловая, быстро бежать не привыкла. Савва вытащил из колчана стрелу и наконечником уколол лошадиную ляжку. Лошадка взбрыкнула и побежала более резво.
Пришлось забирать от санного пути правее.
Пытаясь вырваться вперёд, двое саней столкнулись, образовав затор. Соскочившие ездовые пытались растащить сцепившиеся сани.
«Глупцы! — подумал Михаил. — Бросать сани с грузом надо и верхами уходить — жизнь дороже».
В обозе тоже оценили опасность. Несколько человек резали и рубили упряжь и верхом уходили по целине — рядом со стоявшими на санном пути санями. Охранники, правда — немногочисленные, пытались собраться в кучу и организовать оборону.
Савва подгонял лошадь, а Михаил периодически оглядывался.
Впереди них скакал на лошади купец в тулупе до пят — расстёгнутые полы его развевались на ветру. Он тоже поглядывал назад. За Мишкой, изрядно отстав, погоняли лошадей ещё двое купцов из обоза.
Наконец-то лес. Въехав на узкую дорогу, Мишка остановил лошадь. Оба всадника спрыгнули на землю и побежали к опушке. Мимо них проскакали отставшие.
— Чего встали? Уходите! — крикнул один из них.
Мишка узнал его — видел в трапезной постоялого двора. Купец потерял шапку, волосы его были всклокочены, в глазах — ужас.
Нападавшие приблизились к обозу, и теперь их можно было рассмотреть. Лиц, конечно, видно не было, но по одежде понятно — вотяки. Ещё издали они начали осыпать охранников стрелами, и многих ранили. А подскакав поближе, стали рубить их саблями.
Некоторые из ездовых и купцов в страхе бежали от обоза в чистое поле, не осознавая, что пешему от лошади не убежать. Заметив, что некоторые купцы верхами скрылись в лесу, от основной группы отделилось несколько всадников и по санному следу поскакали в сторону Михаила. Тот стал взводить тетиву арбалета, наложил болт. Савва уже стоял рядом с луком на изготовку, укрывшись за толстым стволом сосны.
Не отрывая взгляда от приближающихся всадников, он, обращаясь к Савве, сквозь зубы процедил:
— Как приблизятся, стреляй в правого, а я — в левого.
За этими двумя, похоже, ещё один. Видно плохо!
Мишка спиной опёрся о ствол дерева. Пожалуй — пора, расстояние до нападающих уже меньше ста шагов, и с каждым мгновением оно сокращается.
Глубоко вдохнув и задержав дыхание, Михаил поднял арбалет, прицелился и нажал на спуск. Справа тут же щёлкнул лук Саввы. Удачно! Оба всадника упали с лошадей.
За ними скакал ещё один. Увидев гибель товарищей, он попытался повернуть лошадь, но на снегу это сделать непросто. Лошадь оскользнулась и упала. Всадник кубарем покатился по снегу, но тут же вскочил и бросился к лошади. Савва выстрелил дважды — подряд, и вотяк упал со стрелой в спине.
Неожиданно Савва бросился к упавшему.
— Куда? Стой! — крикнул Мишка.
Но Савва бежал, не обращая внимания на его крики. Мишка подумал: «Наверное, лошадей поймать хочет. Нам же вдвоём на одной далеко не уйти».
Однако лошади убитых не дались, отбежали в сторону. Мишка стал взводить пистолет, а когда поднял голову, Савва уже бежал назад, держа в одной руке два колчана со стрелами, а в другой — свой лук.
— Вот, — задыхаясь от быстрого бега, показал он свои трофеи, — стрелы забрал, теперь нас с дороги не собьёшь. Я убитых осмотрел — вотяки.
Главное — брони на них нет, в кожухи овчинные одеты.
— Не стоило жизнью рисковать из-за стрел, — укорял его Мишка.
— Они сейчас, как обоз растерзают, за нас возьмутся да за тех, кто в поле убежал, — резонно ответил Савва. — Как тогда без стрел?
Он был прав. Оба с напряжением всматривались в картину схватки. Конечно, вотяки успели уже посечь стрелами немало охранников. Но когда они приблизились, и преимущество в луках пропало, в бой кинулось большинство обозников — ездовые, купцы — кто с топорами, а кто и с саблями.
Бой был отчаянным, потери несли обе стороны. Из полусотни нападавших в живых осталась едва ли половина. Ведь вотяки хотели не только груз обоза трофеем взять, но полон, чтобы потом выгодно продать пленных казанцам. Обозники это тоже понимали, и потому дрались отчаянно — никому не хотелось провести остаток дней в рабстве.
Но преимущество конного над пешим, так же как и сабли над плотницким топором неоспоримо. Если бы сразу, как только Мишка заметил опасность и поднял тревогу, его послушались и, не теряя времени, поставили сани в круг, обороняться было бы легче, и — кто его знает, может и отбились бы. Только говорить об этом было уже поздно.
Бой стих. Вотяки связывали пленных и кидали их, как снопы, в сани. Командовал всем вотяк в шлеме, по всей видимости — предводитель. Он махнул рукой, и несколько вотяков поскакали в поле ловить убежавших.
Мишка скрипел зубами от бессильной злости.
— Савва, можешь из лука достать вон того — в шлеме?
— Я уже давно его приметил, только боюсь — далековато.
— Попробуй — что мы теряем?
Савва несколько раз поднимал и опускал лук, потом замер и выстрелил. Оба с напряжением и надеждой вглядывались вперёд. Есть попадание!
Всадник покачнулся и поник на шею лошади. Вотяки стащили его с коня и, уложив на одни из саней, засуетились вокруг него. Савва сплюнул.
— Не убил — ранил только. Говорил же — далеко, стрела на излёте была.
В сторону Мишки и Саввы направились несколько конных. Видно — отомстить решили. Ещё издалека они стали пускать стрелы из луков. Да что толку? Они стрелков не видели, поскольку Мишка и Савва укрылись за стволами деревьев. И лишь когда всадники приблизились и стали видны их лица, оба одновременно шагнули вперёд из своего укрытия и сделали по выстрелу. Двое вотяков слетели с лошадей, а Мишка с Саввой снова вернулись за деревья. Михаил опёрся спиной о ствол, быстро взвёл тетиву, наложил болт и осторожно выглянул из-за дерева.