У нас некоторые дамочки из бухгалтерии даже возмущались: дескать, ничего не делает – за что ему только такую зарплату платят? Но я, наученная Димкой – он тоже админ, хотя, конечно, и не такой крутой, как Витек, гордо заявляла: «Хороший системный администратор – это как капитан корабля: его главная задача заключается в том, чтобы все могли работать, а ему не приходилось». За точность формулировки я, конечно, не отвечаю, но тетки из бухгалтерии меня в этом уличить не могут: уж я-то по сравнению с ними просто компьютерный гений и всегда могу объяснить, почему у них «вот тут не нажимается», а «принтер вообще не хочет печатать»…
Витек «завис» над моим плечом. Вообще, не терплю, когда мне кто-то через плечо заглядывает, а уж тем более, когда я играюсь… Нет, не «тем более». Когда работаю, тоже не терплю. Только вот почему-то ребят из отдела я легко приучила к этой мысли, а сказать об этом Витьку – язык не поворачивается…
Смущаюсь я почему-то.
Вот и сейчас почувствовала, что уши краснеют, и рассердилась – то ли на него, то ли на себя.
– А почему бы мне и не «рубиться»?! Рабочий день уже закончился!
– Нет, просто странно, что такая серьезная девушка, и вдруг – в «шарики».
Я насторожилась.
– В каком это, интересно, смысле – серьезная?
Витек пожал плечами.
– Ну, ты же стрелять любишь, и, говорят, очень неплохо это делаешь. Даже слухи ходят, что из «Максима» стреляла. И в реставрациях участвуешь. А тут вдруг – «шарики». Тебе бы в войнушку какую лабать. В стрелялку там, а лучше – в грамотный симулятор с базами данных и приличной графикой.
Интересно, откуда он знает, что я люблю стрелять? С ребятами из отдела я в тире никогда не была. Разве что по пьяни во время какого-нибудь корпоратива похвасталась? Да нет, не случалось со мной такого – напиваться на вечеринках. Я, вообще, если и выпиваю, так только с друзьями – с теми, кому могу доверять. Полностью и безоговорочно. С тех пор, как моя двоюродная сестра не смогла вспомнить… Словом, не важно. Не пью – и все тут.
– Задумалась, откуда я в курсе? – Витек подмигнул. Странноватый он все-таки тип…
– Ну, во-первых, не в реставрациях, а в реконструкциях. А во-вторых… И во что я, по-твоему, должна «рубиться»? В какую именно «стрелялку»?
Витек ногой подтянул соседний стул поближе, уселся.
– Слушай, Наташка, есть классная игрушка. Совершенно новая. «Танковый клуб» называется.
«Танковый клуб»? Никогда не слыхала, но это еще ни о чем не говорит: я, вообще, не в курсе новинок всяческих «стрелялок». Мне бы по-настоящему пострелять, а игрушка – это фигня. Хотя… Хотя танки – это может оказаться реально интересно. Мне ж в реальном танковом бою – даже пускай в учебном, вряд ли удастся поучаствовать. Так почему бы и не попробовать поиграть?
– Почему бы тебе, Наталья, и не попробовать? – словно прочитав мои мысли, сообщил Витек. – Прога совершенно бесплатная, играй – не хочу. А к ней еще и целая куча разных примочек есть! Ох, Натка, честно говорю: попробуй – не пожалеешь! Чесслово!
– А ты тоже в «танки»… рубишься? – осторожно поинтересовалась я. Интересно, сколько ж ему все-таки лет? С таким увлечением говорит об игре, словно мальчишка какой-то.
Лицо Витька как-то моментально отвердело.
– В некотором роде, Наталья, в некотором роде. На, держи. – Он протянул мне коробочку с диском. Это что же – он ее, получается, заранее приготовил, что ли? Чувствовал, что заинтересуюсь?
– А что, скачать в инете нельзя? – Почему, ну, почему всякий раз, когда я с ним разговариваю, у меня получается такой воинственный тон?
– Можно, – Витек усмехнулся. – Я же сказал: игрушка бесплатная. Только ты ж ленивая, Натали, если еще скачивать надо будет – точно обломаешься. А я в определенном смысле заинтересован, чтобы ты в «танки» поиграла.
И ушел, оставив меня в полном недоумении.
Россия. Недалекое будущее. Виктор
– Анатолий Андреевич? Это Виктор.
Он знал, что его номер высвечивается у шефа на экранчике, но все-таки никак не мог отделаться от старой привычки представляться – привычки, приобретенной еще в детстве.
– Ну, как дела, Витенька? Что-то есть?
– Есть одна девушка, Анатолий Андреевич.
В трубке хихикнули.
– Витенька, надеюсь, ты мне не о своей личной жизни будешь сейчас рассказывать?
Да-с, с юмором у шефа всегда были проблемы. К счастью, он знал об этом и сам, потому что уже через секунду из трубки раздалось:
– Ну, прости старика, Вить, ты ж знаешь – ну, не получается у меня шутить.
Виктор кивнул, как будто Анатолий Андреевич мог его видеть. Впрочем, шеф и не нуждался в какой-то реакции с его стороны.
– Так какая девушка, Витя?
– На мой взгляд, весьма перспективная. У нее такие показатели, что я просто офи… опешил.
Шеф не только шуток не понимал – он еще и не то что ругательства, а даже обычные жаргонизмы не воспринимал, поэтому Виктору регулярно приходилось «фильтровать базар». Особенно в последние два года – работа сисадмина накладывала свой отпечаток.
– Витя, а ты ее уже в игру пускал?
Виктор усмехнулся. «Пускал». Интересное у шефа все-таки мышление. Может, врет, что чувство юмора отсутствует?
– Нет еще. Хотел посоветоваться…
– Витя. – Голос шефа зазвучал строго. – С этим поиском «латентных пси-адаптантов» идея была целиком и полностью твоя; я ее поддержал, хотя толку, признаться, пока маловато. Четверо найденных тобой особых результатов не дают. Если ты и в самом деле нашел перспективную девушку – хорошо. Нет – тоже ничего страшного. Но работа с ней – целиком и полностью на тебе. Только ты хотя бы сразу ее не посвящай в… ни во что, короче, не посвящай. Еще неизвестно, что из этого всего в результате получится, а ты еще, почем зря, невинного человека напугаешь.
Шеф пару секунд помолчал, потом странным, каким-то утробным голосом произнес:
– Пошто обидел животинку бессловесную?
И отключился.
Виктор почесал в затылке. Любит, любит шеф поставить в тупик. И вечно цитирует что-то… допотопное, да к тому же хочет, чтобы подчиненные догадывались, какую очередную «нетленку» он припомнил.
Ну, и хрен с ним, с шефом.
Пускай его идея о привлечении в игру людей с подходящим психотипом не дала особых результатов – особых -то, честно говоря, пока ничего не дало. Может, кто из его четверых «крестников» еще себя и проявит. А шеф умеет… «поддержать морально». Так, что после этого ни хрена и делать-то не хочется. А может, он это специально? Чтобы Виктор поскорее вернулся в контору?
Так это ему… с маком. Зря он, что ли, кучу тестов разработал, спрашивается?
После разговора с шефом нужно было успокоиться. А может, и не нужно, но очень хотелось. У самого Виктора коэффициент личностно-психологической ассоциации с реципиентом не столь уж и высок. Восемьдесят три с половиной процента.
Говоря простым языком, слияние у него самого происходило далеко не всякий раз, когда он садился за игру. Но это было и не столь важно. Он просто получал от нее удовольствие.
Ровно, 28 июня 1941 года. Виктор
– Да они ж пьяные! Ты погляди, Мишка! Что ж они делают-то, а?
Фрицы и в самом деле были бухие в доску. Они перли на защитников переправы в полный рост, еще и горланя что-то при этом. Серо-зеленые новенькие мундиры, новенькие автоматы, наглые рожи… Правда, рожи на самом деле не видно, но воображение-то на что?
– Едрит их налево! – удивленно пробормотал сидящий рядом.
В танке их было двое. Два танкиста, два веселых друга. Они и в самом деле друзья – в этом Виктор уверен. Но вот с весельем как-то не сложилось. Знать бы еще, как напарника зовут. Ну, ничего, еще пару секунд – и вспомнит.
Механиком-водителем он оказался впервые. Может, потому, что в этом бою все зависело именно от водителя? Да нет, вряд ли – не так-то он классно водит машину, хорошо, но не суперово. Блин, опять он путает теплое с мягким! Какая разница, как он водит машину в жизни ! Главное – как хорошо будут его слушаться рычаги, а с этим у него сбоев никогда не было.
А танк – БТ. «Бетушка» – по-нашему, а иногда – «бэтэшка». Для фрицев – «Микки-Маус». А, нет, так они только БТ-7 называли, из-за люков-ушек. А это, скорее всего, «двушка» – в экипаже «семерки» должно быть три человека. Блин, в двойке – тоже. По крайней мере по данным некоторых сайтов. Чего у них – недокомплект просто, что ли? Да какая разница – докомплект, недокомплект. Они вдвоем стоят целой армии. Должны стоить.
Тявкает пулемет, словно раненая лиса. Пули просто косят лезущих напролом фрицев, а те все прут и прут.
– Молодец, Мишка!
Имя всплывает само, впрочем, как и обычно.
А он и в самом деле молодец – поле усеяно фигурками в фельдграу. Понятное дело, посдыхали не все, некоторые просто залегли, но и так довольно неплохо получилось.
Справа вступила в бой немецкая батарея. Тридцать шестые «флаки». Калибр танковой пушечки – тридцать семь миллиметров. У зениток – восемьдесят восемь. Никаких дополнительных объяснений не требовалось, чтобы понять: вражеская пехота сейчас – не самая главная цель. Иначе целью станут они сами. Вернее, уже стали. Хорошо было то, что сейчас немцам противостояли не только легкие «бетушки» и «двадцатьшестерки», но и тяжелые «три-четыре».
– Мишка, вжарь им!
Рявкнула пушка, потом еще и еще; смотровую щель затянуло дымом. Когда он развеялся, стало видно, что не всем так повезло, как им. Справа горела «бетушка» с бортовым номером семьсот тридцать восемь, пламя лизало скособоченную башню. Но, охваченный огнем и темно-желтым дымом, он все-таки еще продолжал двигаться, похожий на гигантский факел. Интересно, ребята внутри видят хоть что-то или движутся так, вслепую? А может, они уже убиты, и танк движется просто по инерции?
Вдохнуть бы свежего воздуха – хотя бы один, малюсенький, глоточек! Пускай городского, наполненного выхлопными газами, но не этого, который, даже если пытаешься вдохнуть полной грудью, застревает в горле комком и дальше не хочет идти.
Угу. Ты еще себе платочек духами смочи да к носу приложи. Прынц… Хочется кашлять, но кашлять страшно и больно, легкие будто горят, а горло, кажется, сгорело давным-давно…
Он дернул рычаг, доворачивая машину влево. Сзади что-то гулко грохнуло, и танк почти подпрыгнул.
Мишка побледнел и – Виктор заметил это краем глаза – перекрестился. До него самого пока не доходило, и напарник пояснил:
– У ребят боекомплект сдетонировал. Земля им пухом.
На секунду подумалось: те, кто горит сейчас в своем легком танке – мертвые ли, или еще живые, – прямиком попадают на небо. Прямо к богу. Вне зависимости от того, в какого из богов верили при жизни и верили ли вообще. А может, и не только горящие, а все воины, павшие за родную землю?
– Вась, не спи!
Он послушно кивнул. Мишка-то не спит – пушечка родимая то и дело порявкивает, заглушая вражеские зенитки. Напарник надсадно кашляет, словно пытается выкашлять наружу непослушные легкие, не желающие фильтровать воздух, который и воздухом-то назвать сложно.
В наушниках треск; кто-то тщетно пытается прорваться. Кто-то что-то кричит, но Виктор слышит только отдельные отрывки: «… ать… ыть… двух… кружи…»
Ничего не слышно, но непонятные обрывки сами собой складываются в слова, неся малоприятную новость. Немцы обошли переправу и ворвались в город сразу с двух сторон – с юга и с востока. Теперь они окружены.