Девушка все так же молча открыла передо мною дверь в ванную скрытую за гобеленом. Я не выдержал.
- Простите, вы говорите по русски?
Девушка вскинула на меня огромные испуганные глаза. В них стояли слезы.
- Простите господин. Мне запрещено говорить на моем собачьем языке. А языком господ я еще слишком плохо владею. - я поперхнулся.
- А зачем тебя вообще здесь держат?
- Я понравилась господину Рейнхарту, - просто ответила девушка. - он взял меня сюда для своего удовольствия. Простите, господин, что заговорила с вами. - внезапно испугалась девушка, - Не надо меня за это наказывать, пожалуйста.
Только тут я заметил у нее на шее ошейник из белого металла.
В душе я просто, молча, встал под поток ледяной воды и стоял так минут пять. Я не чувствовал температуры. Зато чувствовал острое желание "убить немца".
Когда я вышел из душа, Рихард меня уже ждал. Приготовленная мне одежда оказалась костюмом военного фасона, отдаленно напоминающим форму Рихарда. Как пояснил мне мой провожатый, это мундир ученного на службе Рейха. На нем обнаружились даже нашивки. Правда что они означают для меня оставалось тайной.
Мы прошли мимо поста на входе в здание, где меня проводили удивленным взглядом, так как я не ответил на "зиг" вахтера, и оказались на улице.
Стояла ранняя осень. В сером воздухе города, кружились одинокие листья. Видмо улица, на которую мы вышли, была совсем молодой. По крайней мере, высоких деревьев на ней не было, хотя засажена она была вдоль вся.
- Добро пожаловать в Новый Берлин, друг мой! - с интонациями конферансье объявил мне фон Циммерман. - Этот город - символ мощи нашей Империи! В последние дни своего существования, совето-американские силы - смогли таки повторить достижение нашего, арийского гения, и скинули урановую бомбу на несколько наших городов. В их числе оказался и Берлин. Старый Берлин. Там и тогда погиб и наш Первый Фюрер. В погребальном огне Атомного Пламени, вознесся он в Вальхаллу! Но оставил нам приемника, своего племянника, Второго Рейхсфюррера Рудольфа Гитлера. Великого вождя и достойного преемника! Под его руководством мы сокрушили последние островки сопротивления! Вот уже десять лет, как весь мир принадлежит великой Германии!
Мда, город впечатлял и подавлял. Огромные широкие и прямые как стрела проспекты, по которым неслись какие-то футуристические автомобили. Колоссальные здания, с вписанными в структуру и конструкцию скульптурами.
Готические шпили каких-то соборов или иных культовых сооружений.
И все это - МРАЧНОЕ. Наци как будто создали рационалистичный и урбанизированный филиал ада на земле.
Почти на каждом шагу попадались рабы. Отличить их было легко. Ошейник на шее был у каждого. Рихард все показывал и показывал какие-то здания, скульптуры, пояснял. А я смотрел вокруг и приходил в ужас. Вот, на моих глазах толстый бюргер влепил в стенку мальчонку-раба, который нес за ним груду коробок из магазина и умудрился уронить одну. Толстяк повернулся и что было силы пнул ребенка. Мальчик впечатался в стенку. Естественно, что разлетелись и остальные коробки. Толстяк подошел к ребенку, который плакал держась за плечо, которым влетел в препятствие и методично отвесил еще один пинок, целясь в живот. Мальчишка едва успел прикрыться коленкой. Впрочем, менее болезненным от того что пришелся в коленку а не в живот удар не стал. Мальчонка совсем упал на землю держась уже за ногу. Толстяк занес руку.
Ударить он не успел. Железные пальцы моего протеза раньше даже чем я успел об этом подумать сомкнулись на руке толстяка. Я с радостью обнаружил, что протез заметно сильнее моей родной руки. По крайней мере раньше, "рукопожатием" я кости ни кому не ломал.
Толстяк взвизгнул свиньей и резко развернулся. Увидев нос к носу офицера СС и некоего ученного Рейха, гражданский бюргер моментом заюлил.
Рихард, к моему удивлению, даже поддержал меня и прочитал толстяку целую лекцию. Насколько хватило моего школьного немецкого, речь шла о недопустимости порчи имущества, и более того, почти на грани ереси, Рихард заикнулся о том, что хотя рабы и животные, но тоже чувствуют боль, как собаки, к примеру. Поэтому, без особой нужды их нельзя наказывать. Толстяк изобразил, что он полностью проникся. Затем сам собрал большую часть накупленного (сколько смог унести в охапку одной рукой) и они вместе с русским (а то я не слышал как ребенок рыдал "мама, мамочка") парнишкой лет десяти, пошли дальше. Ребенок заметно хромал, а толстяк берег правую, явно сломанную мною, руку.
- Вы сильный и смелый человек, Яр, но вам стоит скрепить свое сердце и понять что это не ваш народ. Ваш народ - мы, истинные потомки древних ариев! Но право! Мне понравился ваш боевой дух и задор! Здесь рядом есть отличный ресторан, давайте зайдем в него!
Мы прошли еще полквартала и наткнулись на вход в помпезное заведение с идиотским, как мне показалось, названием "süße Bierkrug"
- ...Поймите, Яр - расы людей разные. Одни правят, другие подчиняются. Мы - высшая раса. Мы и только мы решаем кто лучше а кто хуже. Только в наших руках власть. Русские же дикий народ. Но мы их цивилизуем. Некоторые даже получают относительную свободу. У нас есть вполне приличные русские. Конечно им никогда не стать полноценными гражданами, но честным трудом они могут заслужить право на жизнь без ошейника.
Работа делает свободным, разве это не прекрасный лозунг?
- Прекрасный. Есть еще один: Каждому свое. - моя черная ирония была явно лишней и осталась незамеченной..
- Разумеется! Видите, вы прекрасно способны оценить мудрость нашего. Нашего с вами народа!
- Знаете, Рихард, скажу вам честно, мне очень хочется вас сейчас убить.
- Это все гормоны, Яр! Расслабьтесь, сейчас мы вас вылечим.
К столу в это время, как раз подошла официантка. У меня отвисла челюсть. Это тоже была славянка, судя по всему украинка. Длинные светло-русые волосы, зеленые глаза с поволокой, точенная фигурка. И ошейник. А так же - одежда в стиле "садо-мазо". Если это вообще можно было назвать одеждой.
- Was bitte Sie, meine Herren? - спросила рабыня-официантка
- Bring mir einen Krug Bier. Und mein Freund - einen Krug Bier und sich selbst. - ответил Рихард крепко хлопая официантку по обтянутой черной коже пятой точке.
- Wie du willst, mein Gebieter - томно улыбнулась девушка и удалилась.
- Что это было, Рихард? - я честно говоря понял часть их диалога, но все еще отказывался поверить.
- Как что?! Сейчас нам принесут пива, а вам - еще и немножко удовольствия. Надолго мы, увы, пока что застрять не сможем - нас черед два часа ждут. А вот часик отдохнуть мы вполне в состоянии. Как раз пара кружек пива и хорошо вышколенная девушка для удовольствий! Департампент занятости населения восточных территорий разработал целую программу по подгтовке соответствующего персонала. Дрессировке по этой программе поддаются и самые тупые и упертые из славянок. А на выходе получается вот такая прелесть,- Рихард кивнул на приближающуюся к нам официантку, несущую наше пиво и призывно покачивающую бедрами. Поставив пиво на стол, девушка уселась ко мне на колени, обвила шею руками и томно глядя мне в глаза прошептала
- Welche Freude möchte mein Meister jetzt zu bekommen?
Я почувствовал себя героем немецкой порнухи.
- Извини, милая, но так я точно ничего не хочу. Пробормотал я, аккуратно ссаживая с себя девушку. При первых звуках славянской речи девушка вздрогнула как от удара. Затем впилась глазами мне в лицо. А спустя секунду из глаз у нее покатились слезы.
Девушка поднялась, и покачнувшись, нетвердым шагом ушла куда-то в глубину помещения. Видимо приводить себя в порядок и готовится к новым клиентам.
- Знаете что, Рихард, - сказал я поднимаясь, - пойдем-ка на аудиенцию прямо сейчас. Не заходя больше ни куда. Если что, подожду в приемной.
Мы вышли на улицу. Был вечер, и низкое солнце создавало длинные тени. Город выглядел как застывшая Dance macabre. Ужасное место. И ужасный мир.
Где? В какой момент нами была допущена ошибка? Как мы могли проиграть войну и допустить такое? Сколько еще миллионов русских, украинских и белорусских девушек работают теперь проститутками в немецких кабаках? Скольких стерилизуют "заботливые" хозяева? Сколько славянских детей ежедневно избивают?
Замок "черного короля" - напоминал воплощенный в камне глюк Ганса Гигера. Чужие уже давно были на земле. И они даже не скрывались. Вот оно, их логово. А то, что эти чужие выглядели даже почти как люди... Ну что же, бывают и такие шутки природы....
...Зал, в котором мы находились, был накрыт огромным куполом зеленоватого, цвета пивной бутылки стекла. Впрочем - может быть, это было и не стекло. В зал меня впустили, как ни странно одного. Рихард остался за дверью.
В дальнем конце зала находился огромный трон. Сделанный, как мне показалось, из вулканического стекла, он скрывал в себе тщедушное старческое тельце и аппаратуру, которая поддерживала в этом тельце жизнь.
- Подойди ко мне, - голос звучал гулко и абсолютно безжизненно. А главное, он исходил от странной человекообразной фигуры, казалось, вросшей в трон, а вовсе не от старика восседающего на нем.
Я подошел и внимательно всмотрелся в эту фигуру.
Это был человек, лишенный руки нижней части туловища. Примерно от диафрагмы его туловище срасталось с троном сонмом труб и проводов. Лишенное растительности лицо ничего не выражало. К лысому черепу сверху подходил целый пучок кабелей и трубок, враставших в него. Одно из ушей ужасающего создания было накрыто медным колпаком, в котором угадывался динамик. Ко рту этого живого механизма был подведен микрофон.
Неожиданно для меня, это нечто распахнуло глаза. Абсолютно пустые, в которых не было ни единой эмоции.
- Ты любуешься на одно из моих любимых изобретений. Это мой синхропереводчик. Он когда-то как и ты ходил своими ногами, и обнимал руками своих выродков. У него был талант: он легко учил языки. Сейчас он знает их двенадцать.
Я вживил его в это кресло. Что бы он работал - я ввел электроды в его центры удовольствия. Когда он работает, он получает наслаждение. Ему уже ничего не надо. У него даже нет самосознания. Видишь - он повторяет все в точности как я говорю и синхронно со мной. Все что ты скажешь ему, он переведет мне. Я должен признать, у вас, славян, попадаются иногда светлые умы - как видишь, я неплохо умею это использовать. Тебе нравится мой мир? Конечно ты не видел еще всего. Озера на месте Москвы, выжженных пустынь Урала, крымских латифундий. Ты не видел и плантаций США, где работают искаженные радиацией мутанты, выращивая нам новые лекарственные средства. Этот мир принадлежит нам! Нам! Потомкам арийцев! Великой германской нации!
- Нет. Мне не нравится твой мир. Он омерзителен. - на меня нахлынуло спокойствие.
- Значит ты примешь смерть удовлетворенным. А может, я даже оставлю тебя жить. Кто знает, быть может уже через пару лет ты будешь с восторгом воспринимать все вокруг. Мне уже доложили о каждом твоем шаге. Представь, через три, четыре года ты зайдешь в это кафе и закажешь себе ту официантку. По праву власти нашей расы. А может быть, вправить тебе мозги насильно? Мы с тобой из одного времени. Ты помнишь как мою страну затравили жиды? Помнишь какому унижению подверглась Германия? А знаешь, как все начиналось? Как все стало здесь таким, каким ты это видишь сейчас? Посмотри - вот она. Первая бомба. Я воссоздал ее! Я сделал ее снова. И знаешь, на ней можно хоть сейчас нажать вон ту, красную кнопку. И все взорвется.