Если вдруг ее помощь была бы необходима, то пехота знала, куда гонца слать. Как оказалось, среди техники потерь не было. Что было в принципе предсказуемо. ПТО в деревне не стояло, а на расстояние броска гранаты никто к врагу не приближался. После того как все собрались, мы начали смотреть, что нам досталось. С тем, чтобы, когда пехота дочистит деревню мы были готовы к выдвижению. Технику то не так просто угнать как грузовик. Да и время на цепляние на буксир, того, что бросать нельзя, а вести некому тоже надо. Как и на то, чтоб прицепить орудия к грузовикам. Осмотр показал, что в трофеи нам досталось, естественно грузовики мы не смотрели это не наша епархия, из танков ‑ 4 Т‑I, 1 T‑II, 10 T‑III и 4 T‑IV с "окурком", 2 реммастерские на шасси SdKfz ‑ 6, 4 тягача SdKfz ‑ 10, 4 РАК‑38, которые были нами прицеплены к Стоявшим поблизости Опелям, 4 ‑ 150мм гаубицы sFH 18 которые тоже были нами подготовлены к транспортировке. 6 бронемашин SdKfz 251 из которых 3 были оборудованы как радиомашины, а одна как машина телефонной связи. В одном из грузовиков обнаружилось 2 телеуправляемых минных трала B‑I, одна пеленгационная машина на базе Опеля и зенитка SdKfz 7/1 со счетверенным 20мм орудием Flak 38 и подвозчик боеприпасов SdKfz 252. Так же на стоянке оказалось еще около 30‑ти грузовиков и пара легковушек, но это меня уже мало интересовало поскольку и на все перечисленное ранее водителей не хватало и часть техники пришлось брать на буксир. Часть грузовиков, легковушек и мотоциклы находились в деревне и какова была их судьба я не знал.
Вспомнив, что нам надо бы попробовать связистов живыми взять я заинтересовался одним из грузовиков. Как его немцы обзывали, я не знал, но у нас он бы агитмашиной был из‑за матюгальника на крыше. Подогнав, сей агит Опель поближе к деревне, я обратился к немцам
‑ Ahtung, ahtung! ‑ начал я ‑ Вы окружены. Помощи не будет. Сдавайтесь и сохраните себе жизнь. Сопротивление бесполезно. В случае продолжения боевых действий вы будете уничтожены.
Змей
К деревне мы вышли без проблем, тихо. Без шума заняли позиции и потихоньку начали. Я сидел на дереве, прикидываясь "кукушкой" и готовился стрелять. У меня была свеже переделанная и "заглушённая" Димой СВТ. Снизу, в прикрытии были Паша и Тенгу. В предназначенном мне секторе маячили трое часовых ‑ " Плохо" ‑ подумал я ‑ Могу не успеть завалить всех". Так и получилось ‑ двоих я снял чисто, а третий, перед смертью, успел выстрелить и поднять тревогу. Впрочем, немцам это мало помогло, их просто смели огнём. Когда началась стрельба, я начал упоённо расстреливать мечущиеся между домами фигурки, пока снизу не донеслось ‑ Слезай, убьют нахер! С дерева пришлось не слезать, падать. Вовремя, прямо по тому месту где я только что был, ударила пулемётная очередь. Пулемёт, правда, тут же заткнули. Через несколько минут мы увидели, что к нам, невидимые для остальных из‑за кустов и дыма, бегут четверо, двое солдат, офицер, и какой‑то мужик в нашей форме. Взяли их легко, офицера придавил Тенгу, а остальные не сопротивлялись. Мужик оказался лётчиком, отлёживавшимся после ранения у добрых людей в соседней деревне. Хорватам его выдал какой‑то доброхот. Остальные были "таксистами". И если офицер точно был "подарочком от Тенгу", то с солдатами были проблемы, за них просил лётчик. Они вытащили его из погреба до начала заварушки, и хотели вывести из деревни и уйти с ним. Пока мы разбирались с этой четвёркой, бой закончился и мы пошли на точку сбора.
Степан
Олег надыбал где‑то матюгальник на колёсах, правильно, нефиг горло драть. Что он предложил немцам я не понял, но, видимо, это им понравилось. Остатки сводной группы сдались. Все тридцать человек. Сколько ушло, я не знал, это у прикрывающих групп надо спрашивать. Но здесь эти ‑ самые живые.
‑ Олег твои пленные, ты с ними и разбирайся. Я разберусь с нашими потерями.
Потери оказались сравнительно небольшими ‑ 37 убитыми, плюс раненные.
Я разберусь с нашими потерями.
Потери оказались сравнительно небольшими ‑ 37 убитыми, плюс раненные. Потери немцев ‑ не знаю, много. Трофеи, опять же, богатые. Но дело даже не в этом ‑ мы победили, это главное. Теперь немцам будет нас ловить интереснее, поскольку их готовы бить все, кто оказался с нами.
Потом будет обратный переход, маскировка трофеев, их освоение. Новые операции, возможно гибель. Но это потом. А сейчас мы просто победили.
Однако получить удовольствие нам не дали: сначала объявился Змей, с хорватами. Ну, офицер ‑ хрен с ним, он уже покойник, задержавшийся на этом свете исключительно потому, что нам не до него. А солдаты…. Ладно, летуна всё равно проверять, откуда он взялся. Так и хорватов проверим. А вот дальше… Старшая девочка выжила… Сцуки, делом надо заняться, а то порешу 'таксистов' нафиг.
Заняться пришлось сортировкой техники. Однозначно забирали радиомашины, собственно, только они и остались ‑ почти все находившиеся в деревне грузовики, легковушки, мотоциклы использовались в качестве 'Сапогов скороходов' и продырявленные стояли на бывшей деревенской улице, на дороге, в поле, либо ушли.
Фалангер
Руководить работой подразделения РЭБ во время операции пришлось мне. Потому что кроме меня из "попаданцев" никто в этой теме ничего не знал. Возможно, знал Олегович, но он валялся в госпитале, все остальные тоже были при деле. Так что на "выход" отправился я в качестве командира. Нашу маленькую колонну из передвижной электростанции немецкой, машины со станцией постановки помех и машины радиоэлектронной разведки, грузовика с двумя отделениями пехоты в охрану. Сопровождали нас БА‑30 и ФАИ‑М с их 7,62мм ДТ и два LT‑38 с их 20мм автоматами.
Доехали мы спокойно, а потом развернулись на позиции. Станция постановки помех между атакуемым "селением" и Кобриным, а машина радиоэлектронной разведки в стороне на пол ‑ километра. Протянули мы между станцией постановки помех и станцией радиоэлектронной разведки "трофейную" коричневую телефонную полевку, подключили все, запустили аппаратуру на прогрев и проверили проводную связь. А в это время наша охрана занимала позиции по охране нас любимых.
Конечно, охранявшие нас БА‑30 и LT‑38 хотели задействовать в нападении, но я уперся рогом и сказал что если нас не будут охранять так как я сказал ‑ РЭБ из лагеря никуда не поедет. Потому что я аппаратуру проектировал и паял, а потом операторов обучал не для того, чтобы их приблудный немец с МП‑38 попортил. На мое удивление, Карбышев как в идею РЭБ вник, так поползновения отобрать технику от охраны нас, тоже стал активно "давить".
Конечно, со своими неопытными операторами и аппаратурой самодельной не стал бы давать 100% гарантию что "заглушу" немцев намертво, но вот 60‑70% гарантии что по радио они ничего разборчивого передать не смогут я бы дал. А вот с проводной связью должны были разбираться уже те, кто будет окружать деревню, в общем‑то учитывая "непуганность" немцев они бы вряд ‑ ли стали "полевку" телефонную закапывать. Но кто их знает…
В час "Ч" мой мобильник заведенный "на будильник" пикнул и телефонист передал на станцию постановки помех команду включить аппаратуру на излучение. Как и было многократно отрепетировано, пока были включены 4 широкополосных выходных каскада, еще два прогретых стояли в готовности в резерве. Операторы сканирующих приемников сосредоточенно "просеивали" свои участки частотных диапазонов, а я используя свой приемник проконтролировал работу глушилки. Белый шум в наушниках забивал любой полезный сигнал качественно.
Немцы видно тоже это поняли и, перебрав все свои стандартные диапазоны попытались выйти в нестандартной полосе частот доступной их аппаратуре, но оператор сканирующего приемника мгновенно их обнаружил, а телефонист передал частоты на станцию постановки помех. Менее чем через 20 секунд после начала передача была заглушена, оборвавшись на полуслове, немцы успели передать только номер части, а потом передача была обрублена на середине слова белым шумом.