Тэк-с, что это шестой окруженец так с лица сбледнул? А, Ленг прибежал.
Похоже напугался, бедняга, собачки. Чего он там шепчет? 'Не ешь меня кара-шайтан? Стоп. Кара- черный, шайтан — дьявол. Это он Ленга так обозвал? Интересно, с чего бы? Надо бы расспросить позднее…
Кого-то Ленг учуял?…. Ааа, стоим тут на свету, как три тополя на Плющихе и охранение врагов прое…ло, идиоты!
1 июля. 1941 год. Украина. Лесная дорога.
Когда Ленг вскочил и зарычал на ближайшие кусты, стоявшие на дороге невольно вздрогнули. До всех сразу дошло, что если в кустах кто-то есть, то они, стоящие тесной группой в свете фар — идеальная мишень для противника, особенно если он вооружен чем-нибудь автоматическим. Но никто не успел ничего сделать, даже Андрей не успел Ленгу что-нибудь скомандовать. Из кустов на русском языке с непонятным, но смутно знакомым акцентом сказали: 'Командир, удержи собачку, однако. Я выйду'. Андрей крикнул — 'Фу' — Ленг, услышав команду, успокоился и сел, поводя головой, а из кустов вывалился… леший. По крайней мере появившаяся фигура настолько напоминала этого персонажа русского фольклора, что такая мысль мелькнула у всех практически одновременно. Но тут человек остановился, сбросил с себя плетенную из ветвей и веревочек конструкцию, чем-то напоминающую современную снайперскую 'лохматку', и перед изумленными друзьями предстал явный 'коренной обитатель Севера', держащий в руках немецкий карабин с оптическим прицелом.
— Разрешите? Красноармеец Номоконов…
— Ага, вот он, наш восьмой! Только он без винтовки был! — облегченно выпалил лейтенант Махров.
— Понятно… Где оружие раздобыли, товарищ красноармеец? — спросил Андрей.
— Недалеко, однако. Там немецкий гарнизон стоит и Петров туда побежал. А я увидел и за ним пошел. Немцы Петрова к себе увели, винтовку он с собой, однако, забрал. Я тогда их начальника поймал, убил и винтовку его себе взял. Хороша винтовка!
— Чем убил? А маскировочная накидка откуда?
— Ножом, однако. А накидку сам сделал.
— Точно, он весь вечер возился. Мы еще над ним подшучивали — добавил Махров.
— А гарнизон недалеко говоришь? Не понял? Почему наша разведка молчит, да и вы зачем рядом с немцами ночевать устроились… — недоуменно протянул Сергей, одновременно оглядываясь на колонну, в которой часть машин так и не заглушила двигатели. А ведь звук ночью разносится далеко, даже в лесу.
— Недалеко, недалеко командир. На машине поди больше полчаса ехать, пешком дольше, однако. И гарнизон не простой, офицеров с погонами много, да машин. Не таких как у вас, а поменьше, для людей — невозмутимо продолжил красноармеец, доставая откуда-то из глубины штанов небольшую искривленную трубку и кисет с табаком.
— Ничего себе недалеко. А я черт знает что подумал… — облегчение в голосе Сергея было столь явным, что у всех, слышавших его, на лице невольно появились улыбки, которые, впрочем, тут же исчезли. Андрей Мельниченко осмотрел всех 'командирским' взглядом, окончательно заглушив последние остатки веселья, и приказал Скрипченко опросить и переписать всех вновь прибывших. После этого он достал из трофейного планшета сложенную правильным образом карту, расстелил на капоте ближайшего автомобиля и, подсвечивая фонариком, вместе с Сергеем Ивановым принялся наносить на нее полученные данные.
— Похоже, штаб какой-то стоит. Черт, сколько у них народу может быть? Человек четыреста, пятьсот или меньше?
— Не думаю, что меньше. С охраной, связистами и тыловиками и побольше может быть. В нашей дивизии по штату почти триста девяносто человек только в управлении было — заметил Сергей.
— Что же, вполне может быть. А нас всего с новичками 68 человек. И орудие одно. Да и снарядов маловато… Пожалуй, придется обойти. Благо по карте в обход поселка три дороги и все ведут к станции. А разведку я как раз до станции и моста послал. Будут они обратно к рассвету… Так, есть такое решение… Основными силами идем к станции и готовим после доразведки захват моста. А вот здесь, южнее поселка оставляем маневренную группу из танка и автомобиля с пулеметчиками. Обстреливаем штаб, наводим шухер и уходим по дороге к востоку, а вот здесь сворачиваем на север к станции. Тем временем основные силы дожидаются маневренную группу. Потом совместно захватываем станцию и мост, и собираем трофеи.
— Хм, надо подумать. Если учесть, что где-то вот здесь должны наши наступать… что отвлечет внимание немцев… и если ударить внезапно… А что может красиво получиться. Немцы решат, что это прорвалась какая-то часть наступающих. Плюс возможна потеря управления, пусть временная, что поможет нашему наступлению… Интересно бы сведения о станции получить заранее. Эх, не устроить ли… Эврика! — воскликнул Сергей, явно придумавший что-то неординарное — Сейчас нашего Попова напрягу, пусть генератор помех делает…. Представляешь, задавим им помехами радио, а проводную связь, если есть, разведчики порвут. Под обстрелом немцы вряд ли ее восстановят. Неплохой психологический удар может получиться. Да, и танк второй тоже можно попробовать задействовать. Сейчас новичков проверю и можно второй экипаж сформировать.
— Неплохо. Ну, тогда двигаемся вперед вот до этой точки, готовимся и ждем там данных разведки…. Да, а этого, как его… Номоконова тщательней опросить надо. Глядишь, чего интересного расскажет.
— Подъедем на место, я танкистами займусь, а ты и опроси его, лады?
Колонна, свернувшись, опять тронулась по дороге, только вместо пограничников, отправленных в дальнюю разведку, теперь в охранении ехало несколько красноармейцев, умевших скакать на лошади охлюпкой, то есть без седловки и с импровизированной веревочной уздечкой.
'Воздух! Секретно. Начальнику Особого Отдела ЮЗФ….
Районе Владимир-Волынский начале боевых действий пропал сотрудник НКВД, выполнявший особое задание НКВД и НКО, Мурашов Юрий Владимирович. Может иметь документы на свое подлинное имя, либо командирскую книжку НКО на имя…, а также на имя сотрудника НКВД… Проверить возможность его наличия госпиталях медсанбатах частей фронта. Ориентировать командный состав заградотрядов немедленном докладе случае обнаружения таковых фамилий группах выходящих окружения. Обнаружении принять меры эвакуации Москву.
Михеев, Колыбанов.
'Из дневника Начальника ГШ вермахта генерал-полковника Гальдера
30 июня. Напряженная обстановка в районе Дубно разрядилась. Опасное вклинение противника довольно серьезно мешало продвижению 16-й и 14-й танковых, 16-й моторизованных дивизий, а также на несколько дней задержало 44-ю, 111-ю и 229-ю пехотные дивизии… Особую опасность представляла угроза окружения в связи с появлением в тылах 14 танковой дивизии сильной механизированной группировки противника. Но последние сведения позволяют предположить, что она не смогла продвинуться дальше, будучи лишена снабжения успешными действиями наших войск…
'Разведсводка штаба ЮЗФ от 22.00 1 июля:
Противник, нанеся сильные удары при поддержке авиации по частям 15 м[еханизированного]к[орпуса] и 37 а[рмейского] к[орпуса], занял Буск, Броды, Золочев. Главные усилия он по-прежнему прилагает на броды — тернопольском направлении'.
1 июля. 1941 год. Украина. Сергей Иванов.
Ну что ж, друзья коль наш черед… Вот теперь нам предстоит действительно серьезное испытание и я слегка мандражирую. Черт, только бы подчиненные не заметили. Еще и с 'Рыжим' придется временно расстаться, среди танкистов хороших механиков-водителей не оказалось. Поэтому поставлю командовать Колодяжного, все равно 'Рыжий' с места стрелять будет. А сам за рычаги 'трешки' сяду.
Во, наконец-то и погранцы появились. Так, и чего мы имеем?
— Внешним наблюдением выявлено, что охранение немцами усилено. Внешние посты вот тут и тут, с пулеметами. Патрули, до пяти, в каждом по три человека, обходят улицы. Отмечено наличие стационарных постов в этих местах. У этого и этого дома — часовые. Здесь и здесь расположены броневики, а дорога с этого направления прикрыта самоходной установкой на базе танкетки или легкого тягача типа 'Комсомолец' с противотанковой пушкой. Что часть штабная, подтверждается наличием большого количества легковых и радиоавтомобилей, кроме того нами засечены несколько десятков грузовых автомобилей и несколько автобусов, — доложил старшина Григорьев.
— Отлично старшина. Ну что ж, сверим часы, и ровно через полчаса начинаете рвать связь. Товарищ Бридман, у вас все готово?
— Так точно! Генератор установлен, к использованию готов.
— Тогда все по местам! Сигнал к обстрелу — первый выстрел КВ.
Интересно, как себя покажет гранатомет? Расчет вроде с ним освоился. Нечипорук клятвенно обещал, что отстреляются нормально. Правда, одно дело тренировки, другое — реальная стрельба, да еще сразу в боевых условиях. И ленту выделили всего одну, пятнадцать гранат и каждые две из трех с трубкой… Зато, если получится, немцы решат, что там целая минометная батарея. А нам такое на пользу, глядишь и численность нашу преувеличат.
— Ну, не подведи Семен. Да, ты к пулеметчикам не лезь, вообще особо не рискуй… Смотри. Зазря под пули подставишься — накажу!
— Да понял я, Сергей, понял. Не волнуйся, все будет тип-топ…
— Язык!
— Ну, не нервничай, никто не услышит.
— И у кустов бывают уши, Сема.
— Да ладно, не парься Сергей. Пошли лучше по местам.
— Рановато, но пожалуй, пошли.
Ну, вот я и в танке…
— Как, лейтенант, не забыл? Стреляем только с коротких остановок, команду 'Короткая' даешь после предварительного прицеливания. Выстрел — и вперед. Запомнил?
— Да помню. Я вас уверяю, товарищ военинженер второго…
— А вот если кто начнет так во время боя распинаться, из танка выставлю и заставлю сзади у криком 'ура' бежать, чтобы дошло. Говорить надо коротко и ясно, по-спартански.
— А как это, товарищ военинженер?
— Всё, некогда, после боя объясню….
А теперь — сюрприз! Хороший такой осколочно-фугасный, килограммов сорок весом сюрпризец рвется где-то в поселке. Надеюсь, Колодяжный опять подтвердит свою славу снайпера и противотанковой самоходке резко поплохеет. Хотя теперь не до размышлений. Захлопываю люк, запускаю движок и говорю сидящему рядом, на месте радиста, бывшему мехводу Т-38 Леониду Орлову:
— Включи рацию, Соколов!
— Простите, товарищ воен… — боец вспоминает мою нотацию и продолжает — но я Орлов.
— Сокол ты Орлов, поэтому и путаю…
В наушниках раздается смех экипажа, слышавшего наши переговоры по ТПУ. Ну отлично, пусть смеются, а не мандражируют перед очередным боем с уже успевшим потрепать их противником. Наконец Орлов включает рацию и в наушниках раздается рваный, громкий и все заглушающий звук, напоминающий визг бензопилы. Хм, Сема не подвел и теперь весь прием в радиусе километров двадцать, а то и на все пятьдесят заблокирован начисто. Давайте, паникуйте и вызывайте подкрепление, сволочи!
— А теперь потанцуем! — невольно кричу я в боевом азарте и быстро набрав мощность, с ревом двигателя мы устремляемся к ближайшему посту. Мне конечно видна только дорога, хотя приборы наблюдения в 'трешке' и получше, чем на КВ. Но теперь за обстановкой должен следить лейтенант, как командир. И вводные в бою решать ему же… А я смотрю на дорогу, 'рулю' и все жду — дойдет ли до немцев, что мы не удираем от русских, а атакуем. Судя по молчанию Бориса, все идет так, как мы задумывали. Ага, вот уже и окопчики видны. Пора, ближе подъезжать опасно, можно и на гранату нарваться, успеваю подумать я и в этот момент услышав приказ Махрова: 'Короткая! — притормаживаю. 'Бамс' — непривычно хлопает пушка. Куда ей до солидного грохота шестидюймовки 'Рыжего'. 'Осколочным! 'Бамс' — еще раз. Тэк-с, спаренный заработал. Леонид тоже слегка добавил из курсового. Правильно, главное побольше шуму. Ого, что-то разошелся командир: 'Осколочный заряжай! Не пора ли! Ага, вот оно.