Через двадцать минут
RE:
Замечательно! И для этой любопытной причинно-следственной цепи тебе понадобилось тридцать минут, дорогой мой? ВСЕГО тридцать? Можно мне на минутку заняться анализом? Сначала «да» в знак как будто бы твердого решения. Потом запятая как сигнал некоего дополнения. Потом «но», возвещающее некую оговорку. Потом открывается круглая скобка, формальное средство письменной речи. Потом загадочно-интригующее многоточие, намекающее на многообразие мыслей. Потом, как проявление самодисциплины, закрытая скобка, долженствующая свернуть безымянный сумбур.
Потом, как проявление самодисциплины, закрытая скобка, долженствующая свернуть безымянный сумбур. После этого консервативная точка — чтобы придать внутреннему хаосу некий внешний порядок. Потом вдруг упрямое «нет» как будто бы решительного отказа. Снова запятая, сигнализирующая дополнение. За ней следует «никаких», выражающее бескомпромиссное отклонение предложения. Потом опять «но», на этот раз самоотменяющееся — лишь для того, чтобы показать, что на самом деле уже нет никакого «но». Все сомнения обозначены. Ни одно из них не высказано. Все сомнения отодвинуты в сторону. В конце — храброе «да» со своевольным восклицательным знаком.
Подведем итоги: «Да, но (…). Нет, никаких „но“. Да!» Какое роскошное рондо твоей нерешительности, какой завораживающе звучный канон твоего открытого процесса принятия решения! Этот человек точно знает, что он не знает, чего хочет. И это знание он, как никто другой, умеет сообщить человеку, которого оно касается. И все за каких-то несчастных тридцать минут. Гениально! Не зря ты изучал лингвопсихологию, дорогой Лео.
Около полуночи
Тема: Ты
Дорогой Лео!
На этот раз я благодарю тебя (первым делом). Спасибо за этот час. Спасибо, что ты позволил мне сквозь маленькую щелку заглянуть в твой шкаф с чувствами. То, что я там увидела, убедило меня в том, что ты и есть тот, который мне пишет. Лео, я узнала тебя. Ты — тот самый. Ты — один и тот же. Ты — действительно ты. Ты мне очень нравишься!
Спокойной тебе ночи.
Через двадцать минут
RE:
Дорогая Эмми!
На ладони моей левой руки, приблизительно посредине, там, где линия жизни, пересеченная толстыми складками-излучинами, уходит в сторону артерии, находится одна точка. Я смотрю на нее, но она не видна. Я мысленно пытаюсь зафиксировать ее, но она ускользает. Я могу только чувствовать ее. Я чувствую ее с закрытыми глазами. Точка. Я чувствую ее так сильно, что у меня кружится голова. Стоит мне сконцентрировать на ней внимание, как ее действие распространяется до самых пяток.