Замолчав, Рауль опустил взгляд на пораненную руку. Осторожно разогнул и согнул, насколько позволяла повязка, пальцы. И грустно усмехнулся:
– Все произошло на глазах полицейских, и ничего другого нельзя было сделать, только взять Манэля силой и транспортировать его в госпиталь. Полицейские спросили, хочу ли я заявить на друга… Господи. Нет, конечно. Но все равно ситуация уже закончилась не так, как могла бы закончиться. И это мне причиняет боль. Я не виню Ракель. Она очень сильно испугалась и сделала то, что подсказывал инстинкт самосохранения.
– Но как после такого у нее еще возникло желание «невинно пошутить»! В голове не укладывается!
– Тут уже мне не стоило забываться. Ситуация выбила меня из колеи, потеряв бдительность, не учел способность Ракель ударить «ножом в спину». Так же как ты летом поверила ей, посчитав, что человек, которому спасли жизнь, не станет врать своему спасителю, так и я не подумал, что Ракель воспользуется ситуацией. Я не собирался задерживаться у нее после того, как мы вернулись на такси из больницы. Хотел уехать сразу, но засомневался, что не усну за рулем. Меня «вело» после бессонной ночи, кровопотери и анальгетиков, и я попросил Ракель приготовить мне чашку крепкого кофе. Пока она возилась на кухне, прилег на диван и сам не заметил, как уснул. Ракель, конечно, и не подумала меня разбудить. Вот так я и оказался в ее «постели»… Не знаю, сколько я проспал, похоже, не один час. Вскочил и помчался сюда. Стал звонить тебе… Потом – Давиду, Чави, Монике. Но то ли вы сговорились, то ли в этом доме пропала связь, но прозвониться было невозможно.
– Да? Не знала, – удивилась я. – Ночью мы пытались связаться с тобой, но ты не отвечал.
– Сожалею… Правда, – сказал он, глядя мне прямо в глаза. Взгляд у него был уставшим, глаза – покрасневшими. Самое лучшее для него сейчас выспаться.
– Ладно, Рауль, – я коснулась ладонью его небритой щеки. – Принимай, как ты и хотел, душ, и отдыхай.
– Куда ты? – схватил он меня за запястье, когда я развернулась, чтобы уйти.
– Разве не ты жаловался на то, что устал и хочешь отдыхать?
– Я, – согласился Рауль.
– Тогда в чем дело? – улыбнулась я.
Он разжал пальцы, освобождая мою руку и с тревогой спросил:
– Что ты собираешься делать? Когда я усну?..
– Не бойся, не сбегу, – засмеялась я. – Куда я денусь из запертого дома и… от тебя.
– Ты мне веришь? Хотя бы сейчас?
Вместо ответа я с улыбкой протянула ему руку и взяла его ладонь в свою.
…Знакомый путь, по которому я передвигалась шагами-поцелуями – кончики пальцев, ладонь, опять пальцы – каждый по отдельности. Длинные пальцы музыканта, приводившие меня в восхищение. Пальцы, которые знали наизусть все мои родинки, впадинки, изгибы. Как умело и уверенно обращался Рауль с гитарой, так в совершенстве овладел «нотной азбукой» моего тела, создавая каждый раз новые мелодии. С каким вдохновением писал он песни, с таким создавал музыку в моей душе, касаясь знакомых ему секретных точек – в разной последовательности, не повторяясь.
– Не уходи, пожалуйста…
– Не уйду.
– Te quiero… Я тебя люблю…
Услышала ли я его слова, произнесенные на двух языках, или прочитала их во взгляде, услышала в биении сердца, когда он прижал меня к груди? Почувствовала ли в поцелуях, разгадала в прикосновениях к моему телу?
Упругие теплые струи воды разбивались о плечи Рауля и разлетались мелкими брызгами, и лишь избранные капли застывали, переливаясь, на бронзовой коже. Я стирала ладонями водный бисер, и на месте стертых капель тут же возникали новые – и так бесконечно. А пальцы Рауля уже перебирали мои мокрые волосы, целовали мое лицо, ласкали шею, спускались ниже по спине, возвращались к плечам.
Брызги воды… Брызги любви.
Мое «я тебя люблю» перекликалось с его «te amo». И пусть звучали признания по-разному, произносили мы их на одном языке – языке любви.
Рауль уснул первым, а я еще долго лежала без сна, поглаживая его по голому плечу и легонько касаясь губами шершавого подбородка. Как мне хотелось, чтобы время остановилось, как это произошло вчера, когда я ожидала вестей от Рауля! Но нет, оно будто решило наверстать упущенное и мчалось с тройной скоростью. Ну почему так? Что за необъяснимый феномен: когда я в разлуке с Раулем, время растягивается до вечности, но стоит мне оказаться с ним рядом, оно непостижимым образом сжимается до мгновения.
Уткнувшись носом Раулю во впадинку между ключицами, я уснула. И то ли недавний рассказ Лауры о ее странном сне отпечатался в моем подсознании, то ли в этом доме и впрямь была нехорошая энергетика, но я вновь увидела кошмар.
Я брела по бесконечному коридору с прозрачными стенами, за которыми ничего не виднелось. На мне было невесомое платье серого цвета с приталенным корсетом и многослойной юбкой, с каждым моим шагом осыпавшееся на прозрачный пол странными хлопьями. Когда я коснулась одной из оборок, и она от легкого прикосновения рассыпалась, с ужасом поняла, что платье сделано из пепла. От подобного открытия я замерла на месте, боясь пошевелиться. И пусть платье меня не согревало (от этого холода, выстудившего не только коридоры, но и внутренности, не могла бы спасти и шуба – казалось, воздух, который я выдыхаю, сразу превращается в кристаллики), но оно скрывало мою наготу. Чуть я задержалась на месте, и босые ноги пронзило болью от холода. Надо бежать. Ценой осыпающегося платья.
Я не сразу заметила эти пятна. Только когда наступила на что-то теплое, глянула под ноги и увидела, как по полу тянется цепочка красных брызг размерами с бусины. Оглянувшись, обнаружила оставленную за собой ту же кровавую цепочку. Кто-то раненый, человек или зверь, прошел здесь до меня. А может, он оставил мне такой знак? Пометил выход. И я побежала, стараясь не наступать на капли.
А они увеличивались в размерах, превращаясь в маленькие лужицы. И я остановилась так резко, будто налетела на прозрачную стену. Тот, кто прошел передо мной, выводит меня из коридоров ценой собственной жизни. Я присела над одной из лужиц и занесла над ней ладонь с растопыренными пальцами, будто собиралась накрыть ее. От крови еще чувствовалось еле уловимое тепло. Чья-то остывающая жизнь.
Вскочив на ноги, я побежала так быстро, как могла, иногда оскальзываясь на лужицах. Успею ли? Успею ли увидеть того – человека или зверя, – кто выманивал у холода мою жизнь в обмен на тепло своей крови?
Когда впереди мелькнул свет – не этот неживой, а теплый, льющийся снаружи, – я увидела полупрозрачную фигуру. Тот, кого я увидела, стоял ко мне спиной, но я узнала его.
– Рауль… – беззвучно прошептала я, но он меня услышал и плавно повернулся. Солнечный свет, льющийся из проема, проходил через его призрачный образ без препятствий. Рауль молча посторонился, словно желая указать мне выход.
– Нет, – покачала я головой, в ужасе прижимая ладони к голой груди. Я не уйду отсюда одна. Там, в другом мире, мне нечего делать без Рауля. Мир для меня живой, если там есть любимый.
Но Рауль настойчиво указывал полупрозрачной рукой на выход. Он вел меня к нему, оставляя в качестве меток свою кровь, до тех пор, пока потерял ее всю и, обескровленный, сам стал частью прозрачного мира.
– Уходи…
– Рауль?! – в ужасе закричала я.
– Я здесь, – сказал он вдруг, не размыкая губ. Его голос, однако, звучал слишком бодро для призрака. И прямо над ухом.
– Рауль!
– Да тут я, тут.
Ощутив теплое прикосновение к щеке, я открыла глаза. Рауль – настоящий, а не приснившийся, лежал рядом и успокаивающе гладил меня по лицу.
– Ты… – шумно выдохнула я.
– Ну что ты раскричалась? Куда я денусь?
– Мне приснился кошмар…
– Понял уже. Но что бы ты ни увидела, это был всего лишь сон.
– Какое счастье!
– Может, теперь уберешь когти? – ворчливо попросил Рауль. – Они у тебя, похоже, острее, чем у Булки.
Я вопросительно вскинула брови, недоумевая, при чем тут наш кот. И с опозданием поняла, что вцепилась мертвой хваткой парню в руку. Слава богу, не в раненую.
– Прости, – смущенно пробормотала я, увидев, что на его коже остались глубокие «впадинки» от моих ногтей.
– Ладно уж… Видно, что-то тебе и впрямь страшное приснилось. Опять фабрика?
– Нет. Нет.
Рауль приподнялся на локте, потянулся к тумбочке и взял мобильный телефон. Глянув на экран, удивленно присвистнул:
– Ого! Обед мы с тобой, принцесса, проспали. Уже время полдника. А я еще даже не завтракал. И вчера остался без ужина. Как ты думаешь, долго я протяну на такой «диете»? Надеюсь, что нам оставили хоть что-нибудь из еды.
– А я очень надеюсь, что ключи нашлись, и мы наконец-то сможем выйти.
– Куда они денутся? А если не нашлись, позвоним хозяевам, чтобы нас открыли.
– Рауль… – окликнула я его. – Давай уедем отсюда. Мне здесь не нравится. Компания твоих друзей очень милая, но мне хочется больше времени проводить с тобой. И этот дом… он почему-то наполняет меня беспокойством.
– Хорошо, – после легкой заминки ответил Рауль. И, улыбнувшись, попросил: – Только вначале поедим, ладно?
– Но перед этим узнаем, как твоя сестра.
– Господи… – хлопнул себя по лбу Рауль. – Совсем забыл, что хотел к ней зайти!
Мы торопливо оделись, и уже собрались выходить, как в дверь постучали.
На пороге стояла Лаура. И ее цветущий вид стал ответом на наше беспокойство. Более того, выглядела Лаура совершенно не так, как мы привыкли видеть ее. Спортивной модели свитер она сменила на короткое платье из тонкой шерсти с облегающим лифом и расклешенным подолом. Зная манеру Лауры одеваться, можно было бы предположить, что она наденет короткое платье только с узкими джинсами, как, я видела, носили местные девушки, превращая элегантный стиль в спортивно-молодежный. Но она обулась в высокие сапоги прямо на голые ноги. Блестящие волосы нарочито небрежными волнами разбросаны по плечам, глаза подведены черным карандашом, а ресницы, похоже, накрашены, потому что они, и без туши длинные, сейчас казались накладными, как в театральном гриме. Яркий румянец на щеках, чуть подкрашенные губы, блеск в глазах – и от Лауры невозможно было отвести взгляд.
– Ой, – только и сказал Рауль, удивленно уставившись на сестру, которая картинно замерла на пороге в эффектной позе – опершись рукой о дверной косяк и изогнувшись в талии.
– Ой, – растерялась Лаура. И выпрямилась. – Что это с тобой?
– Гм… – пробормотал, приходя в себя, Рауль. – А с тобой?
– Ты про платье?
– И про него тоже. Но вообще-то про минувшую ночь. Что произошло?
– То же самое и у тебя спрашиваю, – кивнула Лаура на перевязанную руку брата. – Не Ракель ли тебя покусала?
– Я подожду вас в гостиной, – сказала я. Пусть Лаура расскажет брату про обморок без меня.
В ожидании Рауля с Лаурой я бегло просмотрела все книги на полках в надежде найти какую-нибудь информацию о доме. Но безуспешно. Тут были старые романы, какие-то справочники, пара альбомов с репродукциями Дали и все. Может, что-то интересное обнаружится среди рекламных буклетов? Дом интриговал меня. Казалось, что хранит он немало секретов. Была бы я писательницей, а не переводчицей, уже непременно придумала бы какую-нибудь историю, произошедшую в этих стенах. Начала бы со звонка Савелия… Или нет, с того, что собрались друзья в старом доме на отдых… Или нет, пожалуй, с услышанной во сне фразы дедушки про зеркала. Они и правда обманывают – отражают то, чего нет.