Другое дело, что нелюди, маньяков и всякой дряни среди людей всегда много было и будет. Но все равно Герде будет безопаснее, если люди будут знать, что она голована.
Пока суд да дело, Федор рассказал мне, что это постоянный лагерь лесорубов из Звонкого Ручья, относительно большого города ниже по течению Великой, расположенного на левом берегу реки. В городе постоянно идет строительство, всегда нужен лес.
– У нас около десятка бригад, но лес всегда уходит. Скупают еще по осени, авансом, тот лес, который мы пока не срубили. А мы сейчас набираем плоты для расчета с покупателями, ну и пару плотов сверху, для личного пользования. – Федор протянул мне кружку с горячим кофе.
Герда, урча, обгрызала здоровенную оленью кость.
– Спасибо. – Я взял простую эмалированную посудину. – А что у вас с французами?
– А, давние дела. Тут ссыльные уже двадцать четыре здешних года живут. В четвертом году русские и американцы, вместе, сцепились с французами, арабами и индусами. Конкретно порубились с месяц, потом замирились. Вроде как сейчас мир, но друг друга если в лесу встретим, то скорее всего выйдет кто-то один. Сам понимаешь: прокурор – тайга. Эти, – тут Федор ткнул пальцем в небо, – не вмешиваются вообще никогда. Только изредка появляются, тех, у кого срок закончился, могут забрать. Ну, если человек еще не захочет здесь остаться.
– А что, бывает? – Не сказать чтобы я удивился, но необычно. Заключенный не хочет возвращаться на цивилизованную планету.
– Да как тебе сказать. Тут ведь неплохо. Воля по большому счету. Хавчик чистый, места до хренища, баб и тех прилично навезли, правда, в основном или азиатки, или мулатки. Но и белых сейчас немало есть женщин, правда, те в основном в крупных городах оседают. Из недостатков тут разве отсутствие интернета да нейросеть молчит. Ты, кстати, как? Я первые два месяца думал, что свихнусь.
– Федь, я военный, нас специально тренировали с полностью отключенной нейросетью. Так что нормально, как справочником пользоваться можно, и слава богу. – Я глотнул терпкого напитка и откинулся на потемневшую от времени спинку скамьи.
Хорошо здесь лесорубы устроились, крепкий лагерь. Крытая столовка, добротный барак, сарай, у причала пара лодок стоит. Еще одна ждет за плотами, ниже по течению. Вроде как банька на берегу, труба дымится.
– А ты чем собираешься заняться? – К столу подсел повар, вытирая руки полотенцем.
– Не знаю, – поставив на стол кружку, я еще раз задумался. – Особо ничего не умею, разве стрелять.
– Здесь это полезное занятие, – на полном серьезе кивнул повар. – В любую артель возьмут хорошего стрелка, золотодобывающую или охотников за артефактами. Ты уже знаешь, что здесь когда-то была довольно развитая цивилизация? Единственная известная нам цивилизация?
– Да, – коротко кивнул я, особо не вдаваясь в подробности. – И, похоже, понятно, почему сюда отправляют только заключенных и ссыльных. Да и то, что планета под Эдиктом, тоже становится понятным.
– Ну да, я тоже так думаю. – Марк кивнул. – Так вот, многие живут поиском и сбором древностей. Особых приборов у нас здесь нет, разве простейшие металлоискатели, но среди парней из французской колонии, Мари, много лозоходцев. Эти при помощи простейших рогулек умудряются много чего находить. Даже здесь, где и следов-то почти не осталось.
– А что за артефакты? И куда их девают? – Меня это здорово заинтересовало. У самого есть несколько штук.
Герда сыто зевнула, подошла к нам и легла у моих ног. Положила тяжелую башку на сапог и прикрыла глаза.
– Надо же, голована, – покачал головой повар. – До сих пор не верю. Ну да ладно. За артефакты неплохо платят оттуда. – Вновь тычок пальцев в небо. – Попадаются в основном драгоценности, стекло, всякие безделушки. Очень сильно ценятся книги, карты памяти, даже поврежденные, но их найти невероятно сложно. Неповрежденных зданий здесь почти нет.
– Зданий?
– Ниже по течению, примерно в шестистах километрах, находится какой-то старый мегаполис Прошлых. Место жуткое, сам представь, огромный город после нескольких тысячелетий, да еще, похоже, после войны. Туда ходят любители пошариться, но это очень опасно. Очень, в каждой группе потери. Здания от чиха сыплются, улиц нет, сплошь развалины. Учитывая, что с врачами здесь туго, – крайне опасное занятие.
– Зато оплачивается здорово. Фоторамка под тысячу кредитов, год можно жить припеваючи. А флешка вообще восемь принесла! – Федор мечтательно закатил глаза.
– Да ну? Сколько ты отлеживался с переломом? Полгода? И то тебе очень повезло, что перелом закрытый и с вами фельдшер пошел, сумел тебя довезти до врача. И где твои накопления? – Марк усмехнулся. – Авантюры все это. Из каждой группы хоть один там, но останется.
– Не из каждой, – упрямо возразил Федор.
– Ладно, пусть из каждой второй. Один из десяти в землю точно ляжет. На хрен такая арифметика. Да и те, кто остается, с головой дружить перестают. Девки, загулы, опиум. В яму быстро укладываются. – Повар покачал головой. – Ладно, наши через часок появятся, поговоришь с бугром. Он тебе присоветует, что делать, а пока отдыхай, Матвей.
– Хороший совет, – с благодарностью кивнул я. – Нормально отдохнуть никогда не помешает. Тем более в относительно безопасном месте.
– Вроде ты на новичка не похож, – задумчиво произнес Марк, почесав переносицу. – Но вот сразу типа безопасное место… – Тут он глянул на Герду и ошалело уставился на меня. – Голована? Это она определила?
– Ну да, – кивнул я. – Герда способна считывать эмофон у людей. Мы с ней пока только учимся понимать друг друга по-настоящему, но тут она четко передала – люди серьезные, но честные, зла не готовят.
– Ну и ну! – Федор покачал головой. – Слышать – это одно, понять, что это, – совсем другое. Но, Матвей, ты поосторожнее с этим, не трепи кому попало.
– Точно! – подтвердил повар и, кряхтя, нагнулся и потрепал сонную головану по макушке. – Мы-то люди простые, но с понятием, а вот есть здесь и такие, кто родителей на органы продаст. Не забывай – это планета ссыльных.
– Это я помню, сам из таких… – От моей ухмылки Федор отшатнулся.
А повар покачал головой, поглядел на блаженно лежащую на моем сапоге и даже не ворохнувшуюся головану и налил мне еще кофе. Отменный кофе, кстати.
– Кофе привозной? – поинтересовался, с благодарностью взяв кружку.
– Здешний. Растет намного южнее отсюда, одичавшие сады были. Там латиноамериканцы обжились, вот они сюда и гонят его, рис, хлопок, сухофрукты разные. Мы вниз по течению Великой сплавляем хлеб, лес, шерсть.
– Да, а где вы здесь лес-то рубите? Когда подходил, слышал топоры отчетливо, а сейчас едва слыхать, – вспомнил я удивившую меня деталь.
– Тут речушка небольшая чуть выше по течению впадает. По ней сюда бревна сплавляем, собираем плоты. По лесу-то попробуй потаскай хлысты. Лошадей надорвешь и сам замаешься. С каждым годом все выше и выше по течению сплава вверх забираемся, делянки новые разрабатываем. Наверное, скоро придется канавы копать, чтобы до большой воды бревна довести. Сам видишь, строевой лес здесь выбрали.
Это да, я это заметил. Именно здесь следы вырубки были старыми, пни уже почернели. Но как я понял, особо лес не уродовали, брали только те деревья, которые проходили по неведомому мне стандарту.
Через час в лагерь пришла бригада. Семь мужиков разного возраста, уставшие, чумазые. Пара лошадок откровенно деревенского вида, плотные, приземистые. Рабочие, одним словом.
Меня и Герду представили, познакомили. Пока мужики мылись в баньке, повар с Федором быстро накрыли на стол. Точно, мясная похлебка, в которой ложка стоит от количества мяса, гречневая каша со шкварками, свежие лепешки. Я, с разрешения бугра, выставил на стол трофейный бочонок с бренди.
Пока ужинали, было тихо. Просто стук ложек, негромкое чавканье и чамканье. Потом, после окончания, выпили по половинке кружки за знакомство.
– Ну, Матвей, значит, ты через Щучий прошел. Мих Мих в свое время тоже. – Бригадир, Виктор Сергеевич, именно так он представился и так его называли все остальные, кивнул на худощавого паренька. Паренек русский, Мих Мих сокращенно от Михаил Михайлович. В бригаде еще Ник Ник есть, из русских Сергей и Антон, и трое американцев, Генри с Земли, из старых Штатов, а Хик и Нил с колониальных планет.
– Да, – кивнул я. – Решил не злоупотреблять их гостеприимством, свалил пораньше.
– А я за поселком неделю жил, ждал катера. – Мих Мих налил себе кофе. – Купил продуктов и ушел на горушку, на западе от Щучьего.
– Тебе здорово повезло. Там самострел на тропе стоял, какому-то мужику как раз в брюхо прилетело. Из моей партии мужик был. – Я тоже налил себе кофе в наступившей тишине.
– Где это? – несколько севшим голосом спросил побледневший парень.
– Если от поселка, то километрах в нескольких, от трех до пяти, наверное. Дорога в сторону гор, проселок… – Я поставил кружку на стол, поглядел на лица парней и мужиков. А ведь им это совсем не по нутру. – После того как я ушел из Щучьего, там какая-то заваруха началась. Дымы были, что-то горело.
– Хоть кто-то им перца на хвост насыпал, – сплюнул на землю Ник Ник и огреб подзатыльник от проходящего мимо повара. – Да ладно, Марк, я же далеко!
– Вот в следующий раз поварешкой огребешь, далеко. Думай, что делаешь, а то оскотинишься вконец. Мало ли, что нас сюда сослали, в глухомань. Веди себя, как будто ты в Москве или Нью-Йорке, на одном из верхних уровней. И все будет хорошо. – Марк уселся на свое место, покрутил в руках кружку и, дождавшись кивка бригадира, опять взялся за бочонок с бренди. – Давайте за то, что Матвей сюда добрался, и за тех мужиков, что Щучий разворошили. Стереть бы его, да сложно это.
– Ну не так уж и сложно, – заметил я, принимая свою наполовину наполненную кружку. Потянулся, взял с блюда кус вареного мяса, посыпанного крупной солью. – Нужно около шести сотен решительных и организованных парней, и все.
– Это самое сложное, Матвей. Щучий наполнен мразотой, но очень отмороженной мразотой. Чтобы собрать полтысячи человек, нужно время, деньги и главное – тишина. А все капитаны пароходов и буксиров имеют договор с букмекерскими компаниями и потому не станут участвовать в этом деле. – Виктор Сергеевич поднял свою кружку. – За удачу, парни. Она нам всем не помешает!
После того как ужин закончился и повар стал собирать со стола посуду, ко мне подсел бригадир. Поглядел на сонную Герду, на мой «тейлорс» в кобуре, на осла, стоящего рядом с лошадками и что-то жующего.
– Матвей, есть предложение. Ты парень здоровый, и тебе надо вниз по течению. А мне нужен еще один человек. Понимаешь, у нас во время того урагана погиб один парень, деревом придавило. Рубщиков я снять не могу, а нужно сплавлять бревна в лагерь и сшивать плоты. Оставайся, поможешь Федору, с пару недель у нас поработаешь. Немного заработаешь, а потом вместе с нами спустишься до Звонкого Ручья. Можешь и там остаться, у нас неплохой поселок. Спокойный, чистый. Женщины есть, и прилично, беспредела нет. Глядишь, и работу подберешь. – Бригадир внимательно поглядел на меня.