— Я хочу тебя, Саид, — сказала она. — Пока мы оба этого желаем. Справишься со мной?
Он засмеялся, низко и невесело.
— Любимая, не обо мне надо волноваться.
— Никогда не знаешь.
— Ты пытаешься увидеть во мне то, чего нет.
— Может быть, — сказала она и ощутила, насколько правдивы ее слова.
— Не надо, — ответил Саид. — Пойми, дело не в том, что я пережил травму в плену и стал таким. Я был таким и до плена. Только поэтому я пережил плен. Завтра я брошусь на бомбу, чтобы спасти другого человека, и не потому, что я герой. Я просто не вижу для себя будущего, и это меня не волнует. Я ничего не чувствую. Ничто не имеет значения.
От этого признания ее охватил холодный ужас. Но часть ее души отказывалась поверить. Хлоя одновременно и цеплялась за эту часть, и ненавидела ее. Ей нужно было верить, что Саида ждет нечто лучшее. Нечто большее.
Она подошла к Саиду и, придерживая Адена под спинку одной рукой, другой обвила шею Саида. Ей пришлось встать на цыпочки, чтобы поцеловать его — жадно, горячо. Саид положил ладони ей на бедра и ответил на поцелуй. Потом Хлоя прижалась лбом к его лбу и закрыла глаза, пытаясь разобраться в переполняющих ее эмоциях.
— Сделай мне услугу, Саид, — сказала она. — Не кидайся в ближайшее время на бомбы. Тебя это не волнует, но меня — да.
Несколько мгновений он молчал и не двигался.
— Сделай и ты мне услугу, Хлоя, — сказал он наконец.
— Какую?
— Не волнуйся. Не обо мне.
Для этого было уже поздно.
— Постараюсь.
Глава 12
Саида никто не мог обвинить в безрассудстве. Он был стратегом, и когда рисковал, то только по тщательному расчету.
Но с Хлоей он вел себя безрассудно.
Он упустил признаки ее невинности, хотя крайне сомневался, что она настолько хорошо их скрывала. Скорее он сам не хотел видеть. Потому что он хотел, нуждался в том, чтобы потерять себя с ней. Позволить себе несколько мгновений дышать свободно.
Лишь один раз в жизни он был с девственницей, и никогда бы не стал повторять это снова. Он не подходил таким женщинам.
Он любил Суру. Но тогда он был мальчишкой шестнадцати лет. Дядины методы воспитания на него уже повлияли, но еще не сломили. Между ними расцвела первая любовь; в первую ночь соединялись не только тела, но и сердца. Однако тот мальчик давно умер вместе со способностью любить. К Хлое тянулось не сердце Саида. Он ее использовал, чтобы освободиться от своих демонов. Конечно, он подал это так, словно передавал ей власть, давал что-то, что было нужно ей; но хотя ей понравилось, Саид знал, что поступал в своих интересах. Теперь он пытался пожалеть об этом, но не мог. А еще он пытался забыть предложение, которое сделала ему Хлоя. Быть вместе, пока они оба этого желают.
Саид хотел этого. Гораздо больше, чем следовало.
Запустив пальцы в волосы, он уставился на море, раскинувшееся за окном его кабинета. Он не узнавал себя. Как будто оказался в чужом теле. Это тело начинало ныть, словно просыпались давно неиспользуемые мускулы. Словно к нервным окончаниям возвращалась чувствительность.
Мысленно он вернулся в прошлое: к побоям Калида, продолжавшимся, пока он не научился не кричать. Научился держать боль в себе. К потере единственной души, которую он любил, и маленькой жизни, которую полюбить не успел.
Стены кабинета сжимались вокруг него, как тюрьма. Корона постепенно разрушала его щиты. А Хлоя ускоряла этот процесс.
Саид выбежал из кабинета, вниз по ступеням, срывая длинный камзол, который символизировал его статус, рубашку, вышитую золотом, темно-синего цвета королевского дома. Сегодня он не хотел носить эти знаки.
Солнце Аттара всегда было близко к земле, даже в час, когда оно опускалось в море. Лучи обжигали кожу шейха, но прохладный океанский бриз стирал их прикосновения. Саид вышел на пляж, глядя на горизонт, открытый, бескрайний; серо-зеленые волны бесконечно катились навстречу небу. Но он все равно чувствовал себя пленником. Даже сняв с себя королевские регалии, он ощущал их бремя. Саид снял бы собственную кожу, если бы мог, лишь бы стало легче дышать.
— Саид?
Оглянувшись, он увидел Хлою, ветер развевал медные пряди, задирал короткий сарафан.
— Что ты здесь делаешь?
— Я видела, как ты сюда шел.
— Где Аден?
— Спит. За ним смотрит няня.
— А ты решила пойти со мной? Я думал, что достаточно потрепал тебе нервы, чтобы ты меня избегала.
— А я думала, мы с этим сегодня разобрались.
— Ты не знаешь, о чем просишь, дева.
— Больше не дева. И не надо убеждать меня, что я чего-то не понимаю только потому, что не занималась сексом. Мне известны тайны Вселенной; секс вряд ли сможет потрясти мой мир.
— Правда? — протянул Саид, проводя пальцем по ее скуле. У него возникала зависимость от этого жеста. От ощущения ее мягкой кожи под пальцами. От намека на то, каково чувствовать ее наготу под своими ладонями. А ведь прошлой ночью он так мало к ней прикасался. Этого было недостаточно.
— В каком-то смысле. — Хлоя опустила глаза, на ее щеках вспыхнул румянец, видимый даже в наступающих сумерках.
— Хлоя, вернись во дворец.
— Нет. Послушай, Саид аль-Кадар, может, ты и не знаешь свои чувства, но я знаю свои. Я знаю, чего хочу.
— Ты хочешь меня? Какое бессмысленное желание.
— Почему же? В конце концов, я твоя жена.
— Не настоящая, — холодно сказал он. — По-настоящему ты не станешь моей женой никогда. Даже сейчас, когда ты мне жена лишь временно, это подвергает тебя опасности — разве ты не видишь?
— Вообще-то я не чувствую опасности. Удивительно, учитывая, что я боялась подпускать к себе мужчин. Но тебя я не боюсь.
— А должна бы. Весь мир считает тебя моей женой, а значит, желающие причинить мне боль будут тебя использовать.
— С тобой я не ощущаю опасности. С тобой я сильная. — Она шагнула ближе, и Саид почувствовал, что дышать становится легче.
— Ты не выстоишь против таких людей, с которыми сталкивался я.
— Разве Аттар сейчас воюет?
— Нет.
— Есть вероятность войны?
Саид покачал головой:
— С тех пор как я вернулся из плена, все тихо. Послание, которое доставил нашим врагам Алик Васин… произвело впечатление.
— Тогда тебе не о чем всерьез волноваться.
— Я знаю, что происходит с теми, кто попал в руки подлинно злых врагов. Можешь представить, что они могли бы сделать, если бы у меня была слабость? Если бы меня хоть чуть-чуть заботила собственная шкура? Или чья-то жизнь. — Он снова прижал ладонь к ее щеке.
— Поэтому ты просто ни к кому не привязываешься, всю жизнь?
— Иначе я не умею.
Подойдя вплотную, Хлоя поцеловала его так, как она одна умела. Глубокому поцелую недоставало опыта, но его восполняла страсть. Хлоя себя не сдерживала.
— Еще один эксперимент? — спросил Саид, когда поцелуй закончился; его голос был полон желания.
Хлоя покачала головой:
— Нет. Это не для науки.
— Я думал, ты во всем ищешь научные факты и объяснения.
— Это я не хочу объяснять. Только чувствовать. — Она обвила шею мужчины руками, и он обхватил ее за талию, крепко прижимая к себе, наслаждаясь ощущением ее мягкой груди, пользуясь возможностью провести ладонями по изгибам ее тела.
Цепи падали с него; стены рушились, и потоки свежего воздуха наполняли душу.
Он мог дышать.
— Хлоя, — позвал он измученно.
Пальцы Саида дрожали, когда он запрокинул ей голову, вторгаясь в ее рот языком, упиваясь ее вкусом, поддаваясь его дурману. Но и этого было мало. Саид оглянулся и убедился, что скала скрывает их от дворца.
— Нас никто не увидит, — сказал он голосом, полным первобытного, животного желания, которое никогда не позволял себе чувствовать, и стянул бретели сарафана Хлои, открывая грудь.
— Я об этом даже не подумала, — с нервным смешком ответила она.
— Я многое упустил, когда не мог к тебе прикасаться, — сказал Саид, проводя пальцем по твердому соску.
— Я тоже многое упускала.
— Я покажу тебе, что именно.
Он провел ладонями вниз по ее спине, кончиками пальцев — вдоль изящного изгиба позвоночника, до круглых ягодиц, все еще прикрытых тканью. Приподняв подол, он подцепил ее трусики и резко втянул воздух, коснувшись мягкой кожи и сжимая пальцы на пышных формах. Как ему нравилось, что она такая женственная! Все, что может пожелать мужчина.
Хлоя задрожала; Саид скользнул рукой по внутренней стороне бедер, дотронулся до влаги между ног.
— Ты меня хочешь, — прорычал он.
— Да.
— Скажи это, — потребовал он; его тело ныло, желая заполнить пустоту внутри чувствами. — Скажи, как сильно хочешь. Скажи, чего хочешь.
— Хочу тебя до боли, — прошептала Хлоя, пряча лицо у него на шее.
— Чего ты хочешь? — Саид скользнул пальцами глубже, к входу в ее тело, ощущая свидетельство ее желания на своей коже.
— Хочу тебя, — выдохнула она. — Внутри.
— Вот так? — спросил он, вталкивая один палец в ее влажное лоно.
— Больше, — дрожащим голосом сказала она.
— Так? — Он добавил второй палец.
Хлоя выгнулась, прижимаясь обнаженной грудью к его телу. Саиду показалось, что он сейчас взорвется. Что сердце выпрыгнет из груди, что он кончит только от ощущения ее удовольствия. Но не сейчас.
Он убрал руку, и Хлоя повисла на нем, охнув.
— Мы еще не закончили, — сказал Саид и повернулся, прижимая ее к скале. — Не больно?
Хлоя помотала головой:
— Хорошо.
Он опустился перед ней на колени. Поза почитания богинь идеально подходила для того, чтобы дать ее телу все внимание, которое оно заслуживало. Саид стянул платье с ее бедер на землю и подался вперед, покрывая поцелуями живот прямо над кромкой трусиков.
Хлоя вплела пальцы в его волосы, крепко сжала, когда Саид стянул с нее белье.
— Ты такая красивая, — сказал он, прослеживая кончиками пальцев линии у нее на животе, свидетельство того, чего ей стоило рождение Адена. — Я как-то сравнил тебя с тигрицей. Ты такая и есть. Эти полоски — знак доблести, меня восхищают они и то, что они символизируют.
— Они некрасивые.
— Вовсе нет. — Саид поцеловал одну из растяжек, подтверждая свои слова. — Ты вся прекрасна. — Следующий поцелуй пришелся ниже. — Везде, — прошептал он, щекоча дыханием ее кожу.
А затем он поцеловал ее между ног, повторяя языком путь, который раньше проделали его пальцы. С губ Хлои слетали невнятные звуки, пока Саид ласкал ее, пробовал на вкус, заполнял ею пустоту в своей душе. Но и этого было мало.
Он был возбужден до боли, но телесная жажда была не самой сильной. Куда больше жаждала пустота на месте его души. Он не знал, что пустота может причинять боль — но теперь испытывал неописуемую муку.
— Ты нужна мне, Хлоя, — сказал он.
— Возьми меня, — ответила она.
Саид стремительно поднялся, сбросил брюки и подхватил ее бедро, закидывая себе на талию. Когда он вошел в нее, из груди у него вырвался протяжный стон.
— Хорошо? — спросил он.
Хлоя кивнула, не отводя взгляда от его лица. Саид толкнулся в нее снова, сильно, глубоко. Снова и снова, с каждым движением заполняя пустоту. Опустив голову, он поцеловал плечо Хлои и крепко зажмурился, гонясь за нарастающим наслаждением, за ощущением единства. Тело в ладу с разумом. Тело, в котором есть душа. Потому что он хотел Хлою всем собой, не сдерживаясь ни в чем. Ничего не подавляя, ничего не пряча за толстую стену. Все его щиты рухнули. И он наслаждался этим.