Одно решение ведет обратно в Орегон, к прежней жизни, которую она планировала с детства. Но прочь от Адена. А другое ведет прямо в логово льва. К тому, чего она больше всего боялась. Но зато она останется здесь, со своим ребенком. И сможет действительно быть ему матерью.
Хлоя сглотнула: страх и горе сжимали горло, дышать было тяжело.
— Хорошо, Саид, я выйду за вас, — с трудом проговорила она.
Саид не торжествовал; он просто кивнул с таким же холодным и непроницаемым выражением, как обычно.
— Я все организую. Чем быстрее, тем лучше.
Он развернулся и вышел из комнаты, оставив Хлою в окружении книг и досок. По крайней мере, это было знакомо и успокаивало.
Она всегда боялась брака; но мужчина может обрести над ней власть, только если Хлоя полюбит его. А Саида она не полюбит никогда. Более того, он не станет испытывать к ней страсть. Он лишен эмоций, а значит, опасности нет.
Глава 7
Горячий песок ощущался даже сквозь подошвы кроссовок. Солнце прожигало кожу и тело бегущего Саида, очищало его.
Остановившись, он огляделся. Невысокий холм скрывал дворец от глаз. А с других сторон не было ничего. Только открытое пространство. Красный песок. Выцветшее небо. Ни стен, ни решеток.
Но все равно Саиду казалось, что на его запястьях сжимаются кандалы, цепи перехватывают горло. Каждую ночь ему снились кошмары об узах, которые не дают ему двигаться. Об ожидании. Ожидании удара плети или ножа. Ожидания боли, которой нельзя избежать. Необходимости подавлять страдания, прятать внутри, чтобы никто не узнал, насколько он был близок к тому, чтобы сломаться.
Он согнулся, уперся ладонями в колени и попытался прогнать ощущение, что оказался в ловушке. Обычно пустыня Аттара помогала. Открытое пространство, ощущение бесконечной свободы смягчали клаустрофобию.
Но в этот раз она не прошла. Саид задыхался.
Он сел на землю, не обращая внимания на то, что песок обжигал его, а солнце хлестало по спине, как плеть.
На него надели цепи намного раньше, чем он оказался в плену. Сначала семья с ее ожиданиями. Потом все, от чего пришлось отказаться, оставаясь в плену предназначенной роли. Но чем сильнее на него давили, тем надежнее становились его стены. Чем тяжелее было бремя, тем глубже он прятал боль. Он был надеждой своего народа и знал, что не может сломаться. Пытка и плен — это то, к чему его готовили. Ради этого его в юности сломали и собрали заново. Он уже переживал побои, уже потерял все, что любил. Но так было нужно.
А потом Рашид умер. И Саиду пришлось принять другое бремя. Пришлось возводить больше стен. Пришлось прятать себя еще глубже. Но теперь это было не убежище, как во время испытаний или во вражеской тюрьме. Теперь стены душили его.
Потребность освободиться, избавиться от напряжения, которое угрожало раздавить его, была нестерпима. Но Саид не мог. Теперь у него будет жена. И ребенок. Он думал, что лишился этой возможности. Что больше не хочет этого.
Была другая женщина и другой ребенок — ребенок, которому не дали сделать первый вдох…
Любовь Саида к Суре была неприемлемой; он потерял контроль, проявил слабость. Поэтому дядя сделал так, чтобы женщина, которой принадлежало сердце Саида, оказалась отдана другому. Саид до сих пор помнил, как провожал бронированный автомобиль, увозивший Суру в дом будущего мужа. Но она была беременна. И ребенок…
— Никакой беременности больше нет, Саид. Ее отец за этим проследил. Сура выйдет за другого.
— Кого? Где?
— Тебя это не касается. Она не для тебя. Тебе это не положено.
В тот момент Саид желал вырвать свое сердце и с радостью бы это сделал, потому что лучше боль, чем жгучая бесконечная боль потери. Он стоял на коленях, сломленный.
— Видишь, Саид? Видишь, какой властью она обладает? Какую власть это дало бы твоим врагам? Они использовали бы ее против тебя. Ты не можешь любить. Твои чувства дают другим власть над тобой.
В тот день Саид сделал последний шаг: очистился от всех эмоций. Символ силы нации. Неприкосновенный. Непоколебимый. Он отказался от мысли о жене. О ребенке.
Но Хлоя не станет ему женой на самом деле. И Аден никогда не будет его ребенком. Ничего не изменилось. И не изменится.
* * *
— К счастью, мы избавлены от цирка, который обычно устраивают на королевских свадьбах, — сказал Саид.
Он потребовал, чтобы она присоединилась к нему за ужином, правда, предупредил ее заранее. В душе Хлои все протестовало против такого обращения, но она не могла позволить себе отказаться. Им не обязательно было изображать влюбленную пару, но Хлоя не могла показать, что боится его.
— Почему?
— Свадьба состоится в ближайшее время, а большой праздник недопустим так скоро после смерти шейха.
— Не могу сказать, что меня огорчает, что у нас не будет большой свадьбы.
— Аналогично. Хлоя, вы не прикоснулись к ужину.
— По-моему, я неделю не захочу есть.
— Вам нужно есть, иначе исхудаете.
Хлоя окинула взглядом свою раздавшуюся фигуру.
— Мне не помешает сбросить вес.
— Вам не нужно худеть.
Хлоя взглянула на Саида и обнаружила, что он неотрывно смотрит на ее грудь. Стоило оскорбиться, но Хлоя обнаружила, что заинтригована.
Она не помнила, чтобы мужчина так смотрел на ее грудь. Обычно она общалась с людьми своего круга — сосредоточенными на работе, не замечающими ничего, кроме решаемого уравнения.
Хлоя откашлялась, но Саид не отвел взгляд.
— Это дела не касается. Важно то, что моя жизнь полностью изменилась всего за несколько дней.
Теперь Саид смотрел ей в лицо.
— Ваша жизнь начала меняться год назад. Изменилась снова после рождения Адена. Это лишь логическое продолжение.
— Я знаю. Но… как бы все сложилось, если бы они выжили? — спросила она. — Было бы легче отказаться от Адена?
Саид пожал плечами:
— Скорее всего, да. Вы считали, что Рашид и Тамара справятся с его воспитанием.
Хлоя кивнула:
— А что вы думаете обо мне как воспитателе?
— Вы не годитесь. Как и я в дипломаты.
— Это всего лишь общественное мнение. Оно не обязательно отражает реальность.
— Вскоре после смерти Рашида дипломат из соседней страны захотел поговорить со мной о грядущем матче по регби между нашими странами.
— И?
— И я ему сказал, что в данных обстоятельствах спорт меня не интересует. Ему это не понравилось; он сказал, что не станет рекомендовать своим гражданам посещать Аттар во время отпуска. На что я предложил ему идти к черту.
— Ох.
— Можете представить, какие заголовки за этим последовали. Перед следующим приемом мой советник напомнил, что мне следует вести себя хорошо. Как ребенку. — Он засмеялся без тени веселья.
— Что ж, — отозвалась Хлоя, — мне это знакомо. Более того, часто я доказываю себе, в чем не права. Так поступают хорошие ученые. Ищут объективную истину, независимо от собственных убеждений. Думаю, хороший правитель должен вести себя правильно независимо от настроения.
— Не уверен, что умею так себя вести.
Хлоя взглянула в его угольно-черные глаза.
— Вы не так плох, Саид.
— Скажите, Хлоя, что вы собирались делать до всего этого?
Вопрос удивил ее, и вдвойне — то, что его любопытство было искренним.
— Осенью я должна была начать преподавать. И собиралась писать докторскую диссертацию. После этого я надеялась получить работу в исследовательской лаборатории, а затем и в университете.
— Похоже, вам нравится работать с бумагами. — Саид поморщился.
— Очень. Всегда хотела учиться и расти. Узнать, как все устроено.
— Ученые, вероятно, очень любопытны, — сказал Саид, наблюдая за ее губами. — Вы любопытны, Хлоя?
Она откашлялась.
— Полагаю, да. — Их взгляды встретились, и внутри что-то сжалось, перехватывая дыхание. — А вы… Саид?
Она почувствовала, что совершила ошибку, переступила границу. В темных глазах вспыхнул жар.
— Иногда, — низким, хрипловатым голосом сказал он.
Хлоя торопливо встала.
— Извините! — Она чувствовала, как горят щеки и колотится сердце. — Мне нужно идти.
Саид двигался быстрее и более ловко. Он обошел стол и поймал ее за руку, притягивая к себе.
— Почему вы убегаете от меня?
— Я не убегаю, — сдавленно ответила она. — Я наелась.
— Вы едва прикоснулись к ужину, — сказал он, убирая прядь волос с ее лица.
— Я не голодна. Стресс. Вы знаете, стресс вызывает…
— Побочные эффекты стресса меня не интересуют, — безапелляционно заявил Саид.
— Я просто… объясняла…
— Почему ты убегаешь от меня? — снова спросил он, склоняясь к ней. — Потому что тоже это чувствуешь?
— Что?
— Эту… жажду. Все во мне требует прижать тебя покрепче. И все в тебе умоляет меня это сделать.
— Не понимаю, о чем вы, — сказала Хлоя.
— Я тебе не верю. — Саид обвел кончиками пальцев ее ключицы, медленно скользнул по шее…
Хлоя покачала головой, отшатываясь от его прикосновения.
— Не понимаю! — настойчиво солгала она.
Не понимала она только то, что происходило с ее телом, почему оно предавало ее. Никогда и ни к кому она не испытывала такого дикого, всеобъемлющего влечения. Но если бы и испытала, то к симпатичному ученому, которому идет лабораторный халат. Не к грубому варвару, который считает, что может управлять людьми как пожелает. Который стремится контролировать все вокруг.
К сожалению, ее тело не спрашивало, кого считать привлекательным. Оно проявляло все научно подтвержденные признаки возбуждения. Усиленное сердцебиение, припухшие губы, напряженные соски, и… ох… влажность между ног.
Но Хлоя знала, такое влечение — лишь физиологическая реакция, а она не подчинялась физиологии. Ее тело могло оставаться в рабстве примитивных физиологических порывов, но Хлоя подчинялась только разуму. Она рассуждала логически и принимала решения, не основанные на близости мужчины с высоким уровнем тестостерона.
— Мы не станем изображать влюбленных голубков, но нужно показать стране, что наш брак настоящий; значит, ты не имеешь права убегать во время приемов.
— Я не убегала, — огрызнулась Хлоя. — Я направлялась в свою комнату. Заниматься.
— Тогда останься, — потребовал Саид. — Останься и поговори со мной.
Судя по интонации, на уме у него были не разговоры. Хлоя не знала, как быть в такой ситуации. Теперь она жалела о том, что не умеет вести себя как опытная и уверенная в себе женщина.
— Хорошо, — сказала она. — Но мне будет легче вести диалог, если ты отпустишь мою руку.
Саид выпустил ее.
— Ты намекаешь, что я варвар. Это правда. И я не притворяюсь цивилизованным.
— Я заметила.
— Как бы мы друг к другу ни относились, нам придется по крайней мере научиться вести себя друг с другом на публике.
— Это говорит человек, который послал дипломата к черту.
Саид ответил ей мрачным взглядом.
— Ладно-ладно. Обещаю, что буду оскорблять тебя только наедине.
— Осторожно: это звучит как приглашение, однако я не думаю, что ты так задумывала, — заметил Саид.
И тут Хлоя поняла, что ее так пугает. Влечение к Саиду. Ей это не нравилось. Необходимо было держать дистанцию — это ее единственная защита.