То же самое отец утверждал мне на просьбы о поступлении в академию. У нас она была одна, но я и не думала радовать ректора разваливающегося на части заведения своим появлением.
Нет, я стремилась в Алонию, где в Арсе находилась знаменитая на весь Солнечный материк Арсанская академия наук и искусств.
Когда отец об этом узнал, то тут же посадил меня под замок и наказал, запретив даже думать об этом. Папочка был полностью уверен, что образование, достойное леди и принцессы, я и так уже получила. Зачем мне какие‑то расширенные знания? Пусть другие учатся. Мужчины. Я — девушка, и образование у меня есть.
Я злилась, гневалась, но не оставляла мысли о поступлении. Так и виделись мне широкие коридоры академии с большими светлыми аудиториями, где я буду разбирать трактаты древних, учить обязательные шесть языков, запоминать целые тома по философии и социологии. А еще в Арсанской академии позволено было присутствовать девушкам, так что у меня могла быть целая группа таких же жаждущих знаний сокурсниц из числа всех сословий, ведь для поступления не нужно платить, главное, чтобы базовый уровень знаний соответствовал проходной норме.
Замужество оборвало последнюю надежду, но я еще не отказалась от мысли об учебе. Нужно лишь избавиться от мужа, которого навязали, а если я буду продолжать в том же духе, то через пару недель он взвоет и сам от меня откажется, а папе будет проще отпустить меня в Алонию, чем терпеть такой позор рядом. А долги? Ничего, перебьются!
Я старалась себя контролировать, но все же постепенно рассказывала про некоторые увлечения, стараясь не забываться и не смотреть на Зака, но его взгляд чувствовала. Пристальный, изучающий. И… удивленный?
Возможно это?
Наверное, мне показалось.
— А где теперь вещи Ализы? — спросила королева Зака.
Тот небрежно пожал плечами и сказал:
— Я велел переправить их в Леож.
Как интересно. Почему‑то мне казалось, что жить предстоит в столице, в королевском замке. А тут такое!
Я пожалела, что плохо помнила подробную карту Димитриона. Интересно, как далеко Леож от столицы?
Вслух об этом не спросила, побоялась, что принц опять окинет меня своим жестким взглядом, а этих золотисто — желтых глаз я побаивалась.
— Ох, — вдруг произнесла королева, — я устала. Сын, будь добр, позови служанку. Пусть поможет мне подняться наверх.
Принц поморщился и заметил:
— Мама.
Я не поняла, почему в его голосе проскочила странная болезненная интонация.
Молодой человек встал, подошел к королеве и легко поднял ее на руки, бросив мне:
— Я скоро.
Как только Зак скрылся из виду, хотелось подхватить юбки и броситься прочь, чтобы спрятаться в спальне. А все взгляд Леожа. В нем не было того спокойствия, что царило вначале.
Но вино давало о себе знать, и я продолжала сидеть на месте, тупо разглядывая свою тарелку, и отреагировала на возвращение принца легким поворотом головы.
— Так, — он присел передо мной на корточки и, ухватив пальцами за подбородок, заставил посмотреть на себя, — похоже слуги перестарались, наливая тебе вино. Ализа?
Я быстро заморгала, сообразив, что и правда захмелела.
— Я…
Он вдруг усмехнулся, и так искренне прозвучал его смех, что я чуть — чуть пришла в себя. А принц продолжал:
— И что с тобой делать?
— Отпустить, — озвучила я свое единственное желание.
— Отпущу, — кивнул он, а я удивленно улыбнулась, не веря своему счастью, но Зак тут же испортил всю радость: — До спальни донесу и на постель опущу.
Вздохнула и неожиданно для себя потянулась, обнимая его за шею и тихо говоря:
— Я, правда, не хочу быть… У меня такие планы были! А тут ты…
Он как‑то неровно выдохнул и поднялся. Я все еще обнимала принца за шею, а Зак плотно прижал меня к себе, одной рукой обвив талию.
— Хотела сбежать с любовником? — хмыкнул он мне на ухо.
Была бы я трезвой, обязательно возмутилась, но во мне плескался алкоголь, и я лишь вздохнула, не понимая, почему его дыхание у виска создает горячие завихрения у меня в животе.
— Нет, какая глупость. Я хотела учиться!
Он хмыкнул и подхватил меня на руки:
— Отец воспротивился?
— Да… — вздохнула и уткнулась носом ему в плечо, после чего неожиданно разрыдалась. И начала рассказывать все то, что утаила за столом.
О мечтах, о коллекции, о метательных ножах. О прогулках в ночи по родному городу. О ссорах с отцом. И о платьях, которые мне заказали как раз к приезду посольства.
Целых три новых платья!
А ведь после свадеб сестер у меня не было ни одного. Эх…
Мне было так обидно. И поэтому Зак впервые увидел меня именно на подписании документов, а не раньше. До этого я устроила бойкот и не покидала свою комнату. Как слугам удалось выпихнуть меня в тот день, даже думать не хотелось.
Знаю, утром я пожалею, но сейчас я рассказывала и рассказывала, а принц медленно нес меня наверх.
Даже не поняла, как оказалась в центре постели, а рядом Леож. И я продолжала рыдать у него на груди, потому что смертельной хваткой сжимая его рубашку. А Зак осторожно гладил по волосам и шептал что‑то. Слов не понимала, лишь еще крепче прижималась, будто ища защиты. И он крепко обнимал, даруя ее мне. А я благодарно всхлипывала и слушала его слова:
— Да ладно тебе. Все не так уж и плохо. Ты привыкнешь…
Знала, что он не прав, но не стала разубеждать. Громко потянула носом и глянула мимо.
Удивительно, но здесь и сейчас близость Зака не вызывала нервной дрожи. Только волну спокойствия и умиротворения.
«Это все вино, — уверяла я себя. — Это просто вино. Утром все будет, как прежде».
Но раньше, чем я успела в это поверить, принц пересадил меня к себе на колени. Дрожи и страха не было. Я просто положила голову ему на грудь, засыпая без сновидений и горьких слез.
— Спи, — мягко пробормотал принц и поцеловал мои веки. — Все будет хорошо.
Уже на грани погружения вдруг возникла мысль: «А ведь он явно намеревался мне отомстить сегодня! Или вино и было его местью? Нет, это просто оплошность слуги».
Уснула я, так и не поняв, чего ждать.
* * *
А утро началось с понимания: он таки исполнил месть. Ведь я себе даже представить не могла, что проснусь не одна. Сильная рука лежала у меня на груди, а нога на бедрах. А еще я отчетливо чувствовала то, о чем порядочные девушки даже не знают.
Попытка вырваться провалилась. Вместо этого меня развернули и… Поцелуй стал неожиданностью, но я ответила, лишь потом решив, а зачем?
Несколько бесконечно долгих секунд мы целовались, а в моей голове крутилась эта несносная мысль «Зачем? Как это? Почему?», пока не пришло осознание неправильности всей ситуации, и я дернулась всем телом, одновременно окончательно просыпаясь и чувствуя нарастающую панику. Открывать глаза было страшно, но я все же взглянула на Зака. Тот тоже только разлепил веки и теперь сонно рассматривал мое лицо близко — близко. Казалось, даже мысли его текут вяло.
— Слезь с меня, — хрипло попросила я, хотя очень хотелось приказать молодому человеку немедленно убираться вон. Но сдержалась, переключив внимание на то, что, хоть ситуация и не слишком приятная, но мы оба полностью одеты, а значит…
Да, это значит, что ничего не произошло. Мы лишь уснули вместе, а так уже было.
Освобожденный вздох не получился — Зак слишком сильно придавливал меня к кровати, так что я лишь едва слышно пискнула.
— Слезь, — еще раз попросила я, заметив, что принц на первую просьбу никак не отреагировал. — Ты спишь что ли?
Для верности ткнула его ногтем в грудь. Ох, больно!
— Зак! Немедленно убери с меня свое громоздкое тело! — теряя терпение, воскликнула я. — Раздавишь же.
Принц моргнул, глубоко вздохнул и посмотрел на меня куда осознаннее. И тут же вскочил, я даже не успела заметить как.
— Извини, — он провел рукой по волосам, отбрасывая назад светлые пряди.
Я села и осмотрелась, не зная, что еще сказать, а Леож, не дожидаясь моего ответа, просто ушел из спальни, закрыв за собой дверь.
Пару минут я сидела и хмурилась. Если честно, то почему‑то в голову лезли мысли лишь об одном: он не должен был уходить.
Нет. Я не хотела, чтобы Зак остался. Еще чего! Но для того принца, которого знала я, это было странным решением. Никакой язвительности и желания унизить. Никаких хозяйских замашек. Лишь смущение, будто он и сам не заметил, как уснул здесь вчера.
И как только я начала вспоминать вчерашний день, то тут же захотелось залезть в шкаф и никогда больше из него не выбираться.
Позорище!
Мало того, что каких‑то несколько бокалов превратили меня в пьяную сопливую истеричку, так еще и в болтливую сопливую истеричку! Что обо мне Зак подумал?! Принц и так не высокого мнения о моей персоне.
Застонав, я перевернулась и уткнулась носом в подушку.
— Ализа, ты безнадежна! — глухо провыла я в нутро подушки и едва удержалась от щелбана самой себе.
В следующую секунду почему‑то вспомнился поцелуй, и я обреченно застонала, поняв, что он мне понравился. И это осознание волной жара и стыда пронеслось по телу.
— Ализа, прекрати, — велела я себе и постаралась не вспоминать. И через миг уже лежала, прикрыв глаза и прокручивая в голове несколько секунд странного томительного парения. — Чьорт! Что же это со мной?
Явилась служанка, и пришлось притвориться, что нет ничего необычного в леди, решившей поспать в одежде. Девушка в ужасе взирала на измятое платье, а я отводила глаза, стараясь на нее не смотреть. Поймала взглядом свое отражение, когда служанка расстегивала пуговки, и в ужасе застонала.
Интересно, а не бросился ли наутек принц, увидев мою физиономию?
От вчерашних слез глаза припухли, на щеке отпечатались складки подушки, из волос кто‑то свил за ночь гнездо. И, будто этого могло быть мало, еще и косметика размазалась так, что я больше походила на болотную кикимору, а не на принцессу.
— Кошмар! — не смогла я сдержать возгласа и схватила себя за спутанные космы.
Служанка тоже не рада была моему виду, но повела себя сдержаннее. Через полчаса она умудрилась как‑то расчесать мои волосы, а приложенное к лицу мокрое полотенце убрало следы вчерашней истерики.
Теперь бы раздобыть новую одежду… А лучше еще тело, мозги и память, иначе я встречу с Заком не переживу!
Одно дело язвить и хамить принцу, а другое — делать это же, зная, что молодой человек в курсе моих чаяний и мечтаний.
«Ладно, будем действовать по обстоятельствам», — решила я, позволяя служанке облачить себя в свежую сорочку. Оглядевшись, я обнаружила платье, которое девушка подготовила для меня, и радостно улыбнулась.
Честно говоря, я ни капельки не переживала, что вынуждена носить чужое. Дома у меня и свое‑то было по большим праздникам, хотя я и принцесса. Платья — не мелкая старая безделица. Они стоят очень много денег, особенно те, что предназначены для приема именитых гостей.
Новое мне шилось так, чтобы платье еще можно было подогнать, если вырасту или располнею. Шнуровка, шнуровка и еще раз шнуровка. Как же я от нее устала!
Платья Эмили выглядели новыми, что навевало на мысль: девушка носила их едва ли по разу. Цвет, конечно, не очень меня красил, ведь бледные оттенки розового, желтого и голубого странно смотрятся с моими рыжими кудрями, но мне нравилось видеть себя не в заношенном и латанном.