За мытьем и стрижкой репейников над дикими воргенами ночной эльф друид спешно проводил необходимые ритуалы. Той ночью не до конца освоившиеся новоиспеченные солдаты гилнеаской армии долго и протяжно выли на луну, отчего Лорне, крутившейся в постели, казалось, что ничего и не менялось. Волчий вой она ненавидела с детства.
Лорд Кроули не появлялся. Кажется, он совсем забыл о собственном предостережении не оставлять дочь одну, чтобы она не натворила глупостей. Лорна только и ждала удобного случая, чтобы натворить их как можно больше.
Безрезультатно прождав отца до поздней ночи, она выскользнула из палатки. Зарядивший с вечера дождь барабанной дробью бился о тенты, что позволило Лорне преодолеть лагерь незамеченной и юркнуть в шатер принца. Там она подкинула дров в жаровню, но по прошествии часа вновь укуталась в бесформенный плащ, который скинула в надежде на то, что принц вот-вот появится. Разомлев в удобном кресле у пылающего камина, она даже успела уснуть.
Едва заслышав голос Лиама, она тут же пришла в себя. Краем глаза заметила тлеющие угли и поняла, что прошло достаточно времени для того, чтобы не только принц, но и отец вернулся. Но отступать было бы глупо.
— Нет, спасибо. Обойдусь без ужина, — ответил Лиам, его спросили о чем-то еще, но Лорна не различила слов. — Еще несколько дней. Точно никто не знает.
Несколько дней, подумала Лорна. Значит, битва за Столицу все откладывается.
Лиам шагнул в палатку. И тихо выругался.
— Святой Свет, Лорна… — пробормотал Лиам. — Если бы я только знал, что ты здесь…
Впервые за долгое время они оказались наедине, и желание затопило и разум, и логику. Они вместе преодолели эти несколько шагов, кинулись в объятия друг друга.
Его мокрый плащ облепил ее тело, сковал движения. Волосы и одежда принца пропитались дымом табака, она прижималась к его телу, чтобы сохранить, унести с собой хотя бы его запах. Лорна хотела бы, но не могла прервать поцелуй, не могла остановиться, когда притянула Лиама ближе к огню, стянула с его плеч плащ.
— Он… убьет меня, — прошептал Лиам.
— Ты нужен моему отцу не меньше моего.
— Не уверен. Ты видела его зубы?
С тихим смехом она ослабила его воротник и, коснувшись шеи губами, легко укусила.
— Ну, что за семейка… — с наигранно тяжелым вздохом Лиам опустился в кресло, усадил ее к себе на колени.
— Твой отец был взбешен, когда узнал о твоем побеге, — услышала она. — Обвинил во всем меня. Сказал, что мне нельзя доверить его единственную дочь. И что война войной, а о чести забывать не стоит. Я обещал твоему отцу… Поклялся собственной жизнью, что не коснусь тебя до тех пор, пока под сводами Собора Света он сам не передаст мне твоей руки… Это не Собор Света, но ты в моих объятиях. А я не железный, Лорна.
Она провела рукой по медным волосам принца, откидывая непослушные пряди. Аккуратно поцеловала в лоб, нос, коснулась губ. Отстранилась с озадаченным видом и спросила:
— А меня ты прежде, чем мы встретимся в Соборе Света, ни о чем спросить не хочешь?
— А ты разве не согласна? — растерялся Лиам.
Она со смехом вновь наклонилась к нему, позволяя его губам скользнуть вдоль ее шеи.
— Когда ты уходил, мой отец все еще оставался у короля? — спросила она с улыбкой, от которой у Лиама вскипела кровь.
— Еще одна провокация в ответ на исповедь. Леди, вы ходите по краю пропасти. Нет. Расскажи мне лучше, где ты пропадала после того, как сбежала от Годфри. Я спрашивал твоего отца, но он сказал, что ты всего лишь заблудилась в лесу. Неужели так?
— Сейчас? Ты хочешь говорить об этом сейчас?
— Собор Света, — пробормотал Лиам, чувствуя, как ее поцелуи становятся все более настойчивыми, — помни о Соборе Света… Если хочешь застать меня в живых к тому времени.
Лорна выдохнула и отстранилась.
— Поверь, мне и рассказывать-то нечего. Я сбилась с пути из-за бури. Если бы не это, я бы в ту же ночь вернулась в город и спокойно дождалась бы твоего прибытия.
— Буря успокоилась на следующее же утро, — заметил Лиам.
— Верно, — медленно согласилась Лорна. — Но пока я разобралась, куда идти и в какой стороне оставила Паучий городок…
— Тебе кто-то помог, но ты не хочешь говорить, кто. Я прав? Кто же? Отрекшийся? Ворген?
— Всего лишь орк.
— Час от часу не легче. И что же? Он нашел тебя плачущую в чаще и отвел за ручку домой?
— Это были сбежавшие заключенные, Лиам. В ту ночь на конвой напали воргены, а из-за непогоды стражникам мало кого удалось вернуть обратно. Они помогли мне, поэтому я помогла им.
— Они?
— Еще гном. Очень мстительный гном. Он требовал, чтобы мой отец поспособствовал его встрече с королем Седогривом. Я сказала, что лорд Кроули погиб и что Седогрив, вероятно, тоже, так как принц Лиам уже давно не получал от него никаких вестей. Прости, я же не могла рассказать ему всей правды. Тогда орк показал гному кукиш, развязал меня и предложил защиту от кровожадных коротышек.
— Лорна, может, ты провела эти дни в беспамятстве, в шоке? Орк и гном? Зачем какому-то гному встречаться с королем?
— Не знаю, Лиам. Именно поэтому я и рассказала своему отцу лишь то, что не сразу нашла дорогу обратно, опустив лишние подробности.
— Ты сказала, что ты им помогла? Как?
Лиам вздрогнул от неожиданности, когда пальчики Лорны коснулись его груди под рубашкой. Во время разговора она ненавязчиво расстегнула пуговицы его жилета.
— Орк спрашивал о лагере нежити, — с невозмутимым видом ответила Лорна. — Я указала ему направление. Потом мы разминулись, они оба направились своей дорогой, я вернулась в город, который стоял на ушах из-за возвращения моего отца. Найти его самого не составило никакого труда.
Руки Лорны не останавливались ни на минуту.
— Надо же, — прерывисто ответил Лиам. — Даже представить себе не могу орка, говорящего на всеобщем.
— Не удивительно, — отозвалась Лорна, выгибаясь. — Меньше всего твое воображение сейчас должны занимать орки.
— Собор Света...
— Я помню. Высокий такой...
Одним движением Лорна стянула с себя рубаху. Корсета на ней не было. Пламя камина придало ее обнаженной коже бронзовый оттенок.
Какое-то мгновение Лиам смотрел на нее, не отрывая глаз.
Потом сдался.
Она растворилась в его объятиях и поцелуях. Казалось, никого, кроме них двоих, в этом мире больше не существует. Войны, армии, ходячие мертвецы, безумные драконы — все должны были, просто обязаны были затаиться и ждать, пока они насладятся тем, что все еще живы, что любят друг друга, несмотря ни на что и вопреки всему.
Где-то за палаткой, в том мире, что для них двоих больше не существовал, разрастался волчий вой, множа голоса, распространяясь, словно пламя, по сухой траве.
— Будь прокляты эти волки, — прошептала Лорна сухими губами, чувствуя, что Лиам перенес ее на отгороженную ширмой постель.
— Сейчас узнаю, что происходит, — ответил принц, легко поцеловав ее в губы.
Подобрав с пола плащ, Лиам шагнул обратно под дождь. Лорна заметила, что вместо своего, он прихватил ее плащ, но было уже поздно. Дождь все так же стучался извне, а раскаты далекого грома не могли заглушить волчий вой. Сколько ночей Лорна провела вот так, слушая дождь и волков? Сколько таких ночей будет еще?
Подушки Лиама тоже пропахли табаком. Ей казалось, будто бы он все еще рядом.
Лорна уснула.
* * *
Солдат еле держался на ногах. Безумные глаза таращились на лорда Кроули, а нижняя губа дрожала.
— Н-нежить появилась бесшумно… Волки даже не успели почувствовать их вони… Они убили всех. Только меня — оставили в живых…Чтобы я передал… Передал лорду Кроули…
— Говори же! — рявкнул Кроули.
— Передал п-привет, — заикаясь, выдавил солдат.
Седогрив с шумом выдохнул.
— Ты видел его, солдат? — спросил король. — Того, кто просил тебя об этом?
— Н-нет… Только слышал голос. Так скрипят груженные телеги… Это не человеческий голос. Он приказал забрать с собой тела убитых… Только я остался… Зачем им мертвые? Зачем они забрали их с собой?!
— Помогите ему, — обратился Седогрив к конвою.
Дрожащего солдата увели. Король и Дариус Кроули остались наедине.
— Годфри, — скрипнул зубами Кроули. — Мы так и не нашли его тела.
Седогрив пожал плечами.
— Знаю, что у тебя руки чесались вбить последний гвоздь в крышку его гроба, — ответил король, — но в том заливе сильное и непредсказуемое течение. Мы могли не найти его тела именно по этой причине.
— Эшбери, Вальден, Майс, — перебирал в памяти Кроули. — Чьи еще трупы служат эльфийской стерве?
Седогрив перечислил еще с десяток фамилий.
— Без толку гадать, Кроули. Мертвая стерва не пропустила ни одного кладбища — половина Гилнеаса теперь служит ей. В том числе и те, кто погиб в поднятом тобою мятеже. Думаешь, они питают к тебе нежные чувства? Ты нажил достаточно врагов, Кроули, и не только Годфри, восстань он из мертвых, мечтал бы перерезать тебе глотку.
— Нам нужно изменить тактику, — не сдавался Кроули. — Годфри знал слишком многое.
— Он не знал о воргенах в наших рядах.
— Очнись, Генн! Если бы он нырнул с маяка, так и не узнав, что его король оборотень, тогда, возможно, его не стоило бы опасаться. Но он узнал достаточно! От нас же самих.
— Мы с тобой всячески выставляли на показ проклятые волчьи хвосты, — отрезал Седогрив. — Любой мог донести об этом некромантке.
В палатку вошел закутанный в плащ по самый подбородок принц. Седогрив покачал головой. Кроули сморщился.
— Час от часу не легче, — прорычал он.
— Это самый глупый поступок, который ты мог совершить, Лиам, — отозвался король.
— Я бы и за милю учуял, — повел носом Кроули. — Ваше высочество, как же так? Мы ведь договаривались, чтобы вы держались от моей дочери как можно дальше. Или я неясно выразился, когда сказал, что оторву вам голову голыми руками?
— Я поклялся собственной жизнью, лорд Кроули, — отозвался Лиам, — когда Столица вновь станет нашей, я сделаю Лорне предложение.
Кроули рассеяно кивнул. Приводить в исполнение свои угрозы он не собирался. По крайней мере, сегодня. Его ум целиком занимало грядущее сражение. На то, чтобы изменить целиком тактики, времени не было, и этот факт беспокоил лорда Кроули больше всего.
Так же хорошо, как и сладкие духи Лорны, которыми Лиам пропах буквально насквозь, его нюх ощущал в происходящем отчетливый запашок предательства. И он должен был убедить Седогрива принять хоть какие-нибудь меры.
Что касается детей…
— Идите, ваше высочество, — сказал Кроули принцу. — Не заставляйте мою дочь ждать. Я сделаю все, чтобы освободить для вас Собор Света. И чем быстрее, тем лучше!
* * *
Лорну вновь окружал изумрудный мир. Как метко пущенная стрела, мерзкий холодный ужас пробил ее сердце насквозь. Ноги сами вели ее в болотно-зеленые дали. Из глаз катились слезы. Стены Столицы тонули в клубах зеленого тумана. Булыжники на мостовой было не разглядеть из-за переплетенных тел погибших. В онемевших руках солдаты все еще сжимали оружие, в распахнутых пастях воргенов застыл прерванный вой. Смерть безраздельно правила в королевстве Гилнеас. Мертвые руки будто тянули ее за подол юбки, стараясь остановить, но она все равно шла вперед.