И что сделала она? Выболтала прямо, что я влюблена в Сеппо и скорее всего, приревновала. К Келли. Моё «Это не правда» и Я не ревную» господин Рюбзам больше уже не слышал. После слова «влюблена» он был только занят тем, что рвал на себе волосы и иногда озабоченно охал и ахал.
- Я ничего не хотела сделать Келли, - сказала я громко, перебив вздохи господина Рюбзам.
- Боже мой, Люси, я это и так знаю! - простонал он. - Но ты должна научиться, обуздывать свой темперамент! Потому что этим ты чуть её не убила. Случайно.
- Ничего подобного. Ей даже не нужно было выплёвывать воду. - Ибо я в отличие от Келли уже два раза чуть не утонула - один раз в ледяном ручье. Я только потому вылезла из него снова целой, потому что в последний момент мне под руки попалась толстая ветка, за которую я могла крепко держаться. После этого я плевалась водой, и к тому же не так уж и мало.
- Кроме того Келли могла бы стоять в бассейне, если бы вытянула свои ноги. Они ведь у неё достаточно длинные, - защищалась я и поняла, что мои слова прозвучали действительно так, как будто я ревновала.
Ревновала и не хотела признавать свою вину.
- Я попрошу прощение у неё, хорошо? И я не влюблена в Сеппо.
Господин Рюбзам покачал головой, не подняв её. Потом он пробормотал что-то вроде:
- Она меня убьёт, - и я была уверенна, что он имел в виду мою мать. О ней же я сейчас не хотела говорить.
Софи потянула меня многозначительно за рукав, и прежде чем я смогла понять, что она хотела мне этим сказать, возле нас стоял Сеппо. К моему облегчению в уголках его рта таилась улыбка. Что же, он мог и посмеяться. Теперь он был великим героем и спасителем Келли.
- Эй, Катц, что на тебя нашло? Почему ты так кричишь на меня? И почему Келли ...?
- А: Я не знала, что Келли не умеет плавать. Это ведь не написано на её бикини, не так ли? - прервала я его язвительно. Б: Я кричала не на тебя, а ... - Я остановилась. Я не имела представления, что мне выложить под пунктом В (а перечисление без В было смешным), но ещё меньше я знала то, как мне вытащить голову из петли. Так как кого я могла ещё иметь в виду кроме Сеппо говоря «Убирайся»? Никто не давал мне повода, быть настолько сердитой.
Во всяком случае, никто, кого можно было видеть. Но господин Рюбзам опередил меня - скорее всего потому, что Сеппо как раз намеревался успокаивающе погладить меня по щеке.
- Хорошо, подвёл он итог. Люси не знала, что Келли не может плавать, ничего не случилось, с Келли всё в порядке, и я в виде исключения закрою на это глаза. Джузеппе, ты не мог бы попросить Эльвиру, э, госпожу Дангель и Келли прийти в общую комнату? Нам нужно обговорить завтрашний день. А ты, Люси ... - Господин Рюбзам попытался посмотреть на меня угрожающе, но он выглядел максимум подавленным. - Ты остаток поездки лучше всего держись рядом с Софи. Софи, ты позаботишься о Люси?
Софи восторженно кивнула.
- Без проблем. С удовольствием. - Я поверила ей на слово.
- Тебе надо было сразу всё выболтать? - спросила я её укоризненно, когда господин Рюбзам и Сеппо оставили нас одних. - Я ведь уже вовсе не - ах, я не знаю. - Я раздражённо топнула ногой. Лена и Стефи, шепчась, прошли мимо нас и одарили Софи сострадательным взглядом. Наверное, они имели в виду меня. Бедная, бедная Софи - теперь ей ещё придётся нянчиться и с ненормальной Люси.
- Ах да ладно тебе, Люси. Об этом всё равно все уже говорят. Конечно же ты приревновала, потому что Сеппо так восторженно смотрел на Келли. Это ведь даже слепой видел.
Я сдалась. Может быть, было и лучше, если тебя считали ревнивой, а не сумасшедшей. А вся ситуация была настолько сложной, что мне в голову не приходило ни одной хорошей лжи. Я с удовольствием рассказала бы Софи, что в бассейне плавал голый парень, и я хотела выгнать его. Это бы любой понял. Но теперь весь мир говорил о том, что я была влюблена в Сеппо и приревновала. На одно мгновение я пожелала, чтобы госпожа Дангель добилась своего, и я уже сидела в автобусе направляющимся домой.
Леандера я больше не видела после нашего разговора в лесу. Может быть, он размышлял над тем, что такое чувство стыда. Вреда бы это ему не принесло.
Во время ужина в подвале замка царила заметно взбудораженная атмосфера. Несколько небольших групп перешёптывались и хихикали друг с другом, некоторые девчонки заходились в приступе смеха, потом снова в течение нескольких секунд было неестественно тихо. Наверно, всё из-за меня.
Я была почти такая же молчаливая, как Сердан и запихивала в себя бутерброды. Сеппо сидел с Келли и учителями на другом конце стола, что казалось, вовсе не успокаивало господина Рюбзам. Его глаза всё время были прикованы ко мне.
Я только тогда расслабилась, когда мы встретились все вместе в общей комнате, господин Рюбзам зажёг свечи, а свет на потолке выключил. В первый раз за проведённые мною года в школе, я была рада тому, что он вытащил гитару. Если мы будем петь, то по крайней мере в это время никто не мог шептаться. А тусклый свет препятствовал тому, чтобы я чувствовала себя под наблюдением.
Как и другие, я села, скрестив ноги, на пол - немного в стороне, рядом с окном в углу. Софи последовала за мной. Везде лежали одеяла и матрасы, но моё лицо горело, и я наслаждалась прохладой холодного каменного пола подо мной. На одно мгновение я от облегчения закрыла глаза и прислонилась спиной к стене. Через мои закрытые веки я различила, что возле меня внезапно стало темно. Тёплый ветерок коснулся моего лица. Софи, которая сидела справа от меня и, склонив свою голову на моё плечо, вздрогнула.
- Знаешь, что я думаю? Что кто-то только что умер. Когда свечи тухнут, хотя нет никакого ветра, - прошептала она мне в ухо. - Как только что.
Нет. Никто не умер. В этом я была уверенна. Потому что ощущение тепла осталось и нежно легло вокруг моих голых рук и моей шеи. Теперь и я вздрогнула. Никаких мертвецов.
А слишком рьяный ангел-хранитель, вместе с гитарой, которая теперь начала бренчать, одновременно с грубым скрежетом господина Рюбзам. По крайней мере, музыка удерживала Леандера от того, чтобы задуть и все другие свечи, как это было на Рождество, когда мама чуть не потеряла рассудок, из-за излишней процедуры постоянного задувания свечей.
Господин Рюбзам уже сегодня в обед угрожал нам, что мы будем петь некоторые песни с хиппи-диска Люси и при этом совершенствовать наш английский. И это тоже половину класса заставило захихикать. Леандер однако, должно быть был в экстазе, потому что как раз так он себе это и представлял. Софи зашуршала листком с текстом.
- All the leaves are gone (все листья опали)..., - пела она страстно, но фальшиво наподобие господина Рюбзам.
- And the sky is grey (а небо серое) ..., - отвечал Леандер мелодично. Как всегда, когда я слышала его слегка хрипловатый голос, я могла чувствовать, как у меня по шее пробегают мурашки.
- California dreaming (С мечтой о Калифорнии), - загремели все, кроме меня и Сердана. - On such a winter’s däää ... ayyyyy (В этот зимний дееень) ! - Я попыталась сосредоточиться только на Леандере и больше ни на чём другом, ни на кваканье господина Рюбзам или Сеппо с Келли, которые вместе склонились над одним листком с нотами.
Когда мы пели песню Каспер Хаузер из Мундоргель господина Рюбзама, Софи начала шмыгать носом («Это так грустно»), а Леандер внимательно слушал, вместо того, чтобы петь. Я неохотно открыла глаза, которые как раз снова закрыла, потому что они всё равно постоянно кочевали в сторону Сеппо и Келли. Руки Леандера лежали расслабленно на гитаре, но его взгляд был где-то далеко - как будто он глядел в своё прошлое. О чём он думал? Он тоже казался грустным. Нет, этого не может быть, исправила я себя. Он охранник. Он не знает, что это такое. Быть грустным. Он только так выглядит. И это всё. Но я с трудом верила в то, что пыталась сама себе сказать.
Незадолго до того, как господин Рюбзам и госпожа Дангель прогнали нас в наши комнаты («Пара спать, девочки и мальчики»!) Леандер пропал. Прежде всего, я заметила это из-за того, что начала мёрзнуть. Летал ли он сейчас с другими охранниками на улице? Предпринимали ли они общие свободные полёты?
Вероятно, другие охранники уже ушли, не то он вряд ли подсел бы к нам так свободно и пел вместе. Как тогда на Рождество в церкви.
Но я мёрзла так же из-за того, что была совершенно переутомлена. Мои кости казались мне тяжёлыми, как после особенно сложной тренировки в паркуре, и я зевала чуть ли не каждую минуту.
- Я разбужу тебя позже, ладно? - прошептала мне Софи, когда мы говорили спокойной ночи между нашими дверями.
- Хм-хм, - сказала я и разрешила, чтобы она поцеловала меня в щёку. Не обращая внимания на Елену - она укрылась за своими шалями, я одетая заскочила наверх на мою кровать и сразу же заснула. В полночь время настало. Софи постучала. Заспанная, я заковыляла за ней. Безошибочно, но с пальцем пред ртом и на цыпочках она провела меня в комнату Марвина и Леона.
Внутри я какое-то время оставалась стоять, зевая, чтобы спокойно оглядеться. Воздух был спёртый и пахло дымом. В углу, возле открытого окна сидели Билли и Сердан и играли в скат. Но на полу, между кроватями уже расположились Марвин, Леон, Джонс, Лена, Анна-Кристин, Сеппо и Келли, посередине бутылка от колы. Софи подтолкнула Лену в сторону и втиснулась между ними.
- Давай, Люси! - призвала она меня и похлопала по линолеуму. Сеппо посмотрел на меня вверх.
- Вообще-то тебя не должно здесь быть, - заметил он.
- Тебя тоже, - ответила я холодно. Казалось, Келли с сегодняшнего обеда больше не считала меня «милой», хотя я перед едой протянула ей руку и сказала «извини». Она смотрела сквозь меня и придвинулась ещё немного ближе к Сеппо, хотя в сущности для неё было достаточно места. Я прошествовала к Билли и Сердану.
- Вы не участвуете?
- Неа, - ответил Билли коротко, даже не взглянув наверх. Я шлёпнула Сердана по затылку, но и это не побудило его заговорить.
- Зануды, - прорычала я, вернулась назад к кругу сидящих и опустилась рядом с Софи на пол. Марвин уже схватил бутылку и начал её крутить. И конечно горлышко показало на меня. На кого же ещё.
- Действие, - потребовала я, прежде чем кто-либо мог у меня об этом спросить. Лена забавляясь, улыбнулась.
- Ладно, давай посмотрим ..., - размышлял Леон и провёл медленно глазами по кругу. – Что бы Люси могла для нас сделать ... - Дурацким было вероятно то, что я итак уже сделала много сумасшедших и неловких вещей. И это совершенно добровольно. Было трудно придумать что-то ещё более неловкое и сумасшедшее. Другие совещались шёпотом, в то время как я должна была ждать результата в стороне. После нескольких, слишком длинных минут они договорились.
- Тебе нужно прикусить Сердану ухо, - объявил Марвин, понизив голос. Лена и Анн-Кристин расхохотались, как будто услышали это в первый раз. При том, что они ведь только что сами придумали это вместе.
- Прикусить? - Я посмотрела, хмурясь, на Марвина. - Блин, да это глупо.
- Ты боишься? - Семь пар глаз были направлены на меня. Нет, я не боялась, даже если Сердан точно не посчитает это смешным, когда я вдруг начну жевать его ухо. Но Сеппо несколько месяцев назад отреагировал заметно подозрительно, когда я упомянула, что Сердан послал мне письмо по электронной почте. Не только подозрительно, но возможно так же ревниво.