Барри Лонгиер
Трехпалые руки дракошки согнулись в локтях. Желтые глаза твари горели неукротимым желанием стиснуть пальцы либо на моем оружии, либо у меня на глотке. Я в свою очередь расставил руки, понимая, что в моих глазах враг читает аналогичное желание.
- _Иркмаан_! - процедила, словно выплюнула, тварь.
- Ах ты, мразь драконья! - Я принял боксерскую стойку, вызывая тварь на рукопашный бой. - Давай же, дракошка, приди и возьми сам [историческая фраза, которую, по преданию, защищая от персов Фермопильский проход, произнес спартанский царь Леонид в ответ на требование противника сдать оружие: "Придите и возьмите сами"].
- _Иркмаан ва, коруум су_!
- Ты болтать намерен или все же драться? Ну давай!
В спину мне летели брызги: позади ярилось море, громадные валы с белыми гребнями пены грозили поглотить меня, как уже поглотили мой истребитель. Я-то хоть успел ввести корабль в плотные слои атмосферы. А дракошкин истребитель я подбил еще в верхних, и враг катапультировался, но предварительно искалечил мне силовой узел. Я совершенно изнемог к тому времени, как доплыл до серого, унылого скалистого берега и выкарабкался на сушу. За спиной у дракошки, среди скал на пригорке (в остальном достаточно пустынном), виднелась катапультируемая капсула. Где-то высоко над нами, в космосе, дракошкины соплеменники еще вовсю сражались с моими, убивая друг друга ради того, чтобы завладеть необитаемым захолустьем в мало кому ведомом секторе пространства. Дракошка по-прежнему топтался на месте, вот я и пустил в ход фразу, которой нас обучили на боевой подготовке, - от этой фразы любой дракошка впадает в бешенство: "_Кизз да йюомеен Шизумаат!_" Она означает: "Шизумаат (наиболее почитаемый у дракошек философ) питается экскрементами киззов". А это все равно что выступить с утверждением, будто мусульманин питается свининой.
От подобного кощунства дракошка в ужасе разинул пасть, потом захлопнул ее, буквально побурев от злости: только что был желтокожий и вдруг стал буровато-коричневый.
- _Иркмаан_, глупый твой Микки-Маус есть!
Вообще-то я в свое время давал присягу не щадя жизни сражаться за множество предметов и отвлеченных понятий, однако сей достопочтенный грызун в их числе не фигурировал. На меня напал безудержный хохот, я буквально всхлипывал от смеха до тех пор, пока, совершенно обессиленный, не повалился на колени. А тогда заставил себя раскрыть глаза, чтоб следить за врагом. Дракошка взбегал на пригорок, подальше от меня и от моря. Я полуобернулся к морю и краешком глаза успел заметить примерно миллион тонн воды, после чего вся эта водная лавина обрушилась на меня и я потерял сознание.
- _Кизз да йюомеен, иркмаан, на_?
Глаза мне забил песок и разъела морская соль, однако некая частица сознания шептала: эге, да ты жив! Я потянулся было протереть глаза от песка... и обнаружил, что руки у меня связаны. Сквозь рукава комбинезона был пропущен металлический стержень, а к его концам примотаны кисти моих рук. Когда песок из глаз вымыли слезы, я разглядел, что на гладком черном прибрежном валуне восседает дракошка и в упор смотрит на меня. Должно быть, это он вытащил меня из той исполинской лужи.
- Спасибо тебе, жабья рожа. А как насчет оков?
- _Эсс_?
Я попытался взмахнуть руками, но впечатление, вероятно, получилось такое, будто качает крыльями самолет-истребитель.
- Развяжи меня, мразь драконья! - Я сидел на песке, куда усадил меня дракошка, прислонив спиной к скале.
Дракошка ощерил в улыбке верхнее и нижнее жвала, напоминающие человечьи зубы... с той только разницей, что у человека зубы раздельные, а у дракошек тянется сплошная пластина челюсти.
- _Э, на, иркмаан_.
Тварь встала, подошла ко мне и проверила надежность импровизированных наручников.
- Развяжи!
Улыбка исчезла.
- _На!_ - Он ткнул в мою сторону пальцем. - _Кос сон ва?_
- По-драконьи не говорю, жабья рожа. Ты умеешь на эсперанто или по-английски?
Дракошка выдал пожатие плечами, совсем по-человечьи, затем ткнул себя в грудь:
- _Кос ва сон Джерриба Шиген_. - И опять ткнул в меня: - _Кос сон ва?_
- Дэвидж. Меня зовут Уиллис Э.Дэвидж.
- _Эсс_?
Я попробовал на язык незнакомые звуки:
- _Кос ва сон Уиллис Дэвидж_.
- _Э_! - Джерриба Шиген кивнул и пошевелил пальцами. - _Дасу, Дэвидж_.
- И тебе того же, Джерри.
- _Дасу, дасу_! - Джерриба уже терял терпение. Я передернул плечами, насколько позволяли путы. Нагнувшись, дракошка схватил меня обеими руками за грудки, отчего мой комбинезон угрожающе затрещал, и поставил на ноги. _Дасу, дасу, кизлодда!_
- Ладно! Стало быть, "дасу" значит "вставай". А что такое "кизлодда"?
Джерри рассмеялся:
- _"Кизз" гавей?_
- Да, это-то я "гавей".
- _Лодда_. - Джерри стукнул себя пальцем по лбу. Затем указал на мою голову. - _"Кизлодда" гавей?_
До меня дошло, я завел руки назад, сколько мог, и с размаху треснул Джерри металлическим стержнем по голове. Дракошка пошатнулся с удивленным видом и налетел спиной на скалу. Он поднес к голове руку, а когда отдернул, рука была покрыта тем бледным гноем, который у дракошек считается кровью. Ох и одарил же меня взглядом Джерри - прямо испепелил.
- _Гефх! Ну гефх, Дэвидж!_
- Приди и возьми сам, Джерри, сукин ты сын, _кизлодда_!
Джерри замахнулся, я опять хотел было парировать удар стержнем, но дракошка обеими руками перехватил мою правую кисть и, ловко использовав мой же порыв к движению, раскрутил меня и швырнул на другую скалу. Не успел я отдышаться, как Джерри поднял небольшой валун и шагнул ко мне, недвусмысленно намереваясь размозжить мне черепушку. Прижавшись спиной к камню, я занес ногу повыше и, лягнув дракошку в срединную часть туловища, опрокинул на песок. Я подбежал, в свою очередь готовый раскроить ему башку, но он уже тыкал пальцем куда-то назад. Я обернулся и увидел, как, набирая скорость, очередной приливный вал мчится прямо на нас.
- _Кизз_! - Джерри кое-как поднялся на ноги и затрусил к высотке, я побежал следом.
Позади ревели волны, мы же суетились среди воды, песка и черных валунов, пока наконец не добежали до катапультируемой капсулы Джерри. Дракошка приостановился и налег плечом на яйцевидное устройство, стараясь вкатить его на самый верх пригорка. Мысленно я не мог не признать его правоту. В капсуле были продукты питания и спасательное оборудование, а пользоваться тем и другим умели мы оба.
- Джерри! - прокричал я сквозь грохот стремительно накатывающейся волны. - Вытащи ты эту треклятую палку, и я тебе подсоблю!
Дракошка ответил хмурым взглядом.
- Стержень, _кизлодда_, вынь ты его! - Я кивком показал на свои растопыренные руки.
Джерри подложил под капсулу валун, чтобы она не скатилась вниз, затем поспешно развязал мне руки и вынул стержень. Мы оба налегли плечами на капсулу и в два счета затолкали ее на вершину. Волна ударила в высотку и быстро вскарабкалась по склону, захлестнув нас по самую грудь. Капсула ходила ходуном, точно пробка, надо было хоть как-то удержать ее на месте, пока вода не схлынет, и мы заклинили капсулу между тремя здоровенными валунами.
Джерри опустился на песок, прислонясь к одному из валунов, и проводил взглядом волну, покатившую обратно в море. Я стоял рядом и отдувался.
- _Магазьенна_!
- Вот именно, браток.
Я плюхнулся рядом с дракошкой; мы молчаливо согласились на временное перемирие и без промедления заснули.
Когда я открыл глаза, небо бурлило черными и серыми тонами. Безвольно склонив голову набок, я покосился на дракошку. Тот не просыпался. Первая мысль была: сейчас самый подходящий момент, чтобы напасть на Джерри. Но уже в следующий миг я подумал о том, до чего же мелки и ничтожны наши дрязги в сравнении с буйством окружающего нас моря. Почему медлят спасатели? Неужто драконианский флот победил нас и уничтожил? Тогда почему их спасатели не прибыли за Джерри? Неужто оба флота успели истребить друг друга? Я ведь не знаю даже, где нахожусь. На острове. Это-то я успел заметить сверху, но на каком и где именно? На Файрине-4, то есть на четвертой планете системы Файрин; планетенка даже имени отдельного не заслужила, однако достаточно важна и необходима, чтоб ради нее погибать.
С неимоверным трудом я поднялся на ноги. Джерри раскрыл глаза и поспешно занял оборонительную позицию. Я помахал ему рукой и покивал.
- Успокойся, Джерри. Я только полюбуюсь окрестностями.
Я повернулся к нему спиной и затрусил между валунами. Несколько минут шел в гору и наконец добрался доверху, где начиналось что-то вроде плато. Действительно остров, к тому же не слишком большой. По прикидке на глазок возвышается над уровнем моря метров на восемьдесят, не более, длиной километра два, а в ширину и одного не будет. Ветер приклеивал комбинезон к моему телу и тем самым по крайней мере сушил промокшую одежду; однако, оглядевшись по сторонам и заметив на вершине высотки гладко обкатанные камни, я понял, что мы с Джерри можем рассчитывать на валы куда более огромные, чем прежние жалкие волнишки.
Позади звякнула галька, я обернулся и увидел, что в гору карабкается Джерри. Добравшись доверху, он огляделся. Я присел на корточки возле первого попавшегося валуна и провел по нему ладонью, подчеркивая гладкость отшлифованной волнами поверхности, после чего ткнул пальцем в сторону моря. Джерри кивнул.
- _Аэ, гавей_. - Он указал вниз, на капсулу, затем на то место, где мы стояли. - _Эхей масу, назесей_.
Я было насупился, затем меня осенило.
- _Назесей_? Капсула?
- _Аэ_, капсула, _назесей. Эхей масу_. - Джерри указал пальцем себе под ноги.
Я покачал головой.
- Джерри, если ты _гавей_, как стали гладкими эти камни, - я коснулся одного из валунов, - то должен _гавей_ и другое: никакие _масу_ на самый верх твою _назесей_ нисколечко не помогут. - Я очертил руками круг. Волны. - Я указал на море под нами. - Волны и здесь. - Я указал на то место, где мы с ним стояли. - Волны, _эхей_.
- _Аэ, гавей_. - Джерри обвел взглядом вершину высотки, потер лицо. Затем присел возле сравнительно небольших камней и принялся громоздить их друг на друга. - _Вига_, Дэвидж.
Присев рядом, я следил, как его ловкие пальцы сооружали из камней кольцо, которое вскоре превратилось в подобие барьера вокруг арены. Одним пальцем Джерри ткнул в центр игрушечного круга.
- _Эхей, назесей_.
Дни на Файрине-4 тянулись втрое дольше, чем на любой другой из известных мне обитаемых планет. Термин "обитаемая" я употребляю не без оговорок. Почти весь первый день ушел у нас на то, чтобы с великими мучениями затащить Джеррину _назесей_ на самый верх пригорка. Ночью для работы было слишком темно и вдобавок нестерпимо зябко - холод пробирал до костей. Мы вытащили из капсулы койку, кое-как высвободив таким образом место на двоих. Внутри капсулы от нашего дыхания тоже чуть-чуть потеплело; когда не спали, мы убивали время, грызя Джеррин запас питательных палочек (по вкусу они напоминают рыбу, смешанную с сыром чеддер) и пытаясь найти общий язык.
- Глаз.
- _Туйо_.
- Палец.
- _Зураф_.
- Голова.
Драконианин засмеялся:
- _Лодда_.
- Ха-ха, страшно смешно.
- Ха-ха.
На рассвете второго дня мы выкатили капсулу на середину "арены" и заклинили там меж двух здоровенных валунов, один из которых нависал над капсулой этаким козырьком и, как мы надеялись, в случае появления очередного гигантского вала удержал бы ее на месте. Вокруг валунов и капсулы мы соорудили нечто вроде фундамента из больших камней, а щели между ними заполнили камнями помельче. К тому времени как стена поднялась нам до колен, стало ясно, что без цемента из гладких круглых камней не много выстроишь. После долгих мучений, проб и ошибок мы сообразили, как надо разбивать камни, чтобы получать плоские поверхности, удобные для работы. Берешь камень и со всего размаху ударяешь им о другой. Один из нас ударяет, другой строит - мы чередовались. Камень был почти сплошь вулканическим стеклом, и мы, опять-таки поочередно, извлекали друг из друга каменные занозы. На возведение стен ушло девять нескончаемо долгих дней и ночей, причем за это время волны неоднократно подбирались к нам вплотную и даже залили нас однажды по щиколотку. В течение шести суток из упомянутых девяти лили дожди. Среди всего, что необходимо для жизнеобеспечения, в капсуле нашлось полиэтиленовое одеяло, оно-то и стало для нас кровом. В центре, где одеяло провисало, мы провертели дыру, сквозь которую стекала вода, причем мы оставались почти сухими да еще получали пресную воду. Нахлынь мало-мальски решительная волна - пришлось бы с этой крышей распрощаться; однако оба мы веровали в несокрушимость стен, толщина которых внизу достигала двух метров, а вверху не менее метра.