Хорошо хоть Теплицын проявил минимальную чуткость: дал Алисе прийти в себя. И следующий клиент у нее появился только спустя три месяца, под Новый, девяносто седьмой год. Его звали Артем. Очередного Рамазана или Абдуллу Алиса бы просто не пережила.
Артем заехал за ней на новеньком «Саабе». Сам сидел за рулем: молодой, чистенький, весь наглаженный, словно хрустящий. Они отправились на презентацию нового отделения какого-то банка. Всю дорогу молодой человек рассказывал о себе – словно прорвало его: он окончил Высшую школу экономики, вице-президент банка, сколотил состояние на рынке ГКО. Формально женат, но фактически в разводе. Жизнь с супругой не задалась: она все время на сторону смотрела и детей ему не хотела рожать. Он ей квартиру оставил, а сам живет в доме в Переделкине.
К концу дороги Алиса знала о жизни Артема, казалось, все. Тогда она была еще очень неопытна и не подозревала, что многие мужчины именно для того любовниц заводят, и к проституткам ходят, и эскорт-услуги заказывают, чтобы было кому о себе рассказать, на жизнь пожаловаться.
Весь прием Артем от Алисы не отходил. С удовольствием знакомил ее с коллегами. При этом использовал лестную, но слегка напрягавшую девушку формулировку:
– Алиса – моя новая жена.
Однако никаких вольностей банкир себе не позволял. Пил всю дорогу одну минералку, любезно и даже трогательно за Алисой ухаживал. Поэтому к концу вечера, скрашенного тремя бокалами шампанского, девушка слегка оттаяла, решила, что от Артема ждать подвоха нечего.
Подвоха и не последовало: он остался предельно корректен. Отвез Алису на своем «Саабе» домой. А когда подкатил к ее дому в Гнездниковском и заглушил мотор, то повернулся к ней, заглянул в глаза и спросил:
– Ты где Новый год встречаешь?
– Пока не знаю, – пожала плечами Алиса. Не говорить же Артему, что Теплицын заранее предупредил: на новогоднюю ночь обычно бывает много заказов на сопровождение, и она должна быть свободна – есть шанс хорошо заработать.
– Я тут в круиз по Карибам собрался, – слегка даже конфузясь, проговорил банкир. – Но жена отказалась, да и черт с ней, а одному мне скучно, и путевка пропадает. Поехали со мной, а?
– Не знаю... Это так неожиданно... – опустила ресницы Алиса.
– Путевка уже оплачена, все включено, – торопясь и слегка заикаясь, принялся уговаривать Артем. – И... И тебе совсем не обязательно спать со мной. Я обойдусь. Просто будем иногда разговаривать, купаться, на крокодилов смотреть.
– Боюсь, у меня есть планы в Москве.
– Если надо, – сказал, еще более смущаясь, банкир, – заплатить за твои... э-э... хм, услуги, я готов. Сколько скажешь.
– Нет, – резко ответила Алиса. – Думаю, это невозможно.
И решительно открыла дверцу автомобиля.
Артем покорно вскочил, помог ей выйти и у подъезда нежно поцеловал руку.
На следующий день, едва Алиса вернулась с занятий, в дверь позвонили. Явился посыльный. Заставил Алису расписаться и вручил ей огромный букет роз. Сорок девять штук, как она потом посчитала. К букету была пришпилена степлером визитная карточка Артема. Все как он рассказывал. Банк «Национальный русский кредит», вице-президент. На визитке от руки написан номер мобильника. И еще одно слово: «Едем?» Алиса никак не ответила на послание и не поблагодарила за подарок.
На следующее утро явился другой посыльный. Он принес бархатную коробочку. В ней покоился золотой браслет, украшенный тремя крупными изумрудами и множеством бриллиантов. И без всяких визиток было понятно, кто отправитель подарка.
Браслет Алиса отослала обратно – пришлось вызывать службу курьерской доставки – по адресу банка, указанному в карточке Артема.
А на третье утро, когда девушка вышла из подъезда в Гнездниковском, чтобы отправиться на занятия, у крыльца стоял огромный розовый лимузин. Шофер с поклоном отворил перед ней дверцу.
– Еще чего! – фыркнула Алиса.
И, не оглядываясь, поковыляла по гололеду в сторону Тверской, чтобы поймать такси.
Однако под аркой, разделяющей Гнездниковский и Тверскую, ее ждал другой лимузин – такой же большой, как первый, только черный. И его шофер тоже распахнул перед Алисой дверцу. Снял фуражку, склонил голову, проговорил:
– Прошу вас!
– Да что ж это за преследования такие! – пробормотала про себя Алиса, прошла мимо и решительно достала из сумочки мобильник.
Сверяясь с визиткой, набрала мобильный номер Артема. Когда тот сказал «Слушаю», крикнула возмущенно:
– Почему вы ко мне прицепились?
Последовал ответ:
– Потому что я влюблен в вас.
Алисе показалось, что голос Артема звучит не только в трубке, но и чудесным образом доносится прямо по воздуху. Она растерянно заозиралась.
У обочины Тверской стоял Артем и смотрел прямо на нее. Рядом с ним был припаркован еще один лимузин – белый. Банкир, улыбаясь, словно шофер, распахнул перед Алисой заднюю дверцу.
Ей ничего не оставалось делать, как усесться в машину.
В конце концов, сложно устоять против трех лимузинов.
* * *
Алиса согласилась на карибский круиз. А потом, когда они с Артемом вернулись, – в середине января, довольные, расцветшие, загорелые, – она уведомила Андрея, что уходит из его «фирмы».
Вопреки ее опасениям Теплицын не стал чинить ей препятствий и счета за квартиру и за обучение не выставил. Сказал лишь:
– Очень жаль. Ты мой самый перспективный кадр. Я возлагал на тебя большие надежды. Но все равно я рад, что ты устроила свою личную жизнь. Но на всякий случай помни: я всегда к твоим услугам. И рабочее место в моей конторе всегда остается за тобой.
Алису так и подмывало выкрикнуть: «Никогда больше этому не бывать!» – но... Мало ли что... И она лишь смиренно поцеловала Теплицына в щеку:
– Спасибо, Андрей.
И в тот же день переехала из Гнездниковского в особняк Артема в Переделкине.
Дорогая Алиса!
Я вынужден срочно уехать. И я больше сюда не вернусь. Ни домой, ни в Россию. Поверь, иного выхода у меня нет.
А почему – рассказывать долго и мучительно. Ты сама все скоро узнаешь – из телевидения и газет.
Извини, что не могу тебя взять с собой. Так будет лучше – прежде всего для тебя самой.
Боюсь, из моего дома тебе тоже лучше съехать. Сомневаюсь, что его оставят тебе.
И еще: если у тебя есть какие-то сбережения в рублях, срочно переведи их в доллары. И ни в коем случае не клади валюту в банк. Ни в какой.
Никому не говори о моем совете – равно как и о том, что мне пришлось бежать навсегда. Всем, кто будет меня спрашивать, отвечай (пока не съедешь из дома), что я уехал ненадолго, а куда – ты не знаешь.
Записку эту, пожалуйста, обязательно уничтожь.
Мне было очень хорошо с тобой.
Прости и прощай.
А.
В первый момент Алиса ничему не поверила: «Бред какой-то! Дурацкий розыгрыш!»
Позвонила в банк – там сказали, что Артем Георгиевич скоро будет. Мобильник его не отвечал.
В ванной не хватало бритвенных принадлежностей, из гардероба исчезла пара костюмов и несколько рубашек. Не оказалось и любимого артемовского чемодана. «Сааб» мирно стоял в гараже.
Промучившись неизвестностью ночь напролет, утром по телевизору Алиса услышала какие-то странно-тревожные заявления о «финансовом оздоровлении», «свободном курсе рубля» и «отказе государства платить по своим обязательствам». Алиса мало что поняла, а рублевых сбережений у нее все равно не было. Но доллары из банка она на всякий случай сняла.
Когда прошла неделя, курс доллара скакнул с шести рублей до двадцати пяти, а Артем не появлялся. Что-то подсказало Алисе: надо съезжать из особняка. Она сняла квартирку в Марьине.
Девушка могла только догадываться, что случилось с Артемом, до тех пор, пока в конце сентября не услышала по телевизору сообщение о том, что банк «Национальный русский кредит» отказался выполнять свои обязательства по вкладам физических и юридических лиц. Руководители банка, сказали в новостях, исчезли и объявлены в международный розыск.
Больше Алиса Артема никогда не видела.
И не у кого было спросить: почему он не взял ее с собой?
Потому, что жалел и берег?
Или потому, что недостаточно сильно любил?
* * *
Ах, Артем, Артем!
Пожалуй, самая светлая страница в ее жизни.
Алиса, вся извертевшаяся, встала с кровати. Ходики показывали четыре утра. Заснуть так и не удалось.
Муха в душной комнате билась о раму. Откуда-то с соседних огородов прокричал первый петух.
Алиса пошла на кухню – выпить воды. В бараблинской избе имелся водопровод и даже газ. Большая редкость для провинциального поселка.
Но питьевую воду все равно брали из колодца. Когда она училась в школе, их, помнится, даже специально предупреждали: воду из-под крана пить нельзя! Она ржавая и полна бактерий. Алиса ковшиком из ведра налила себе полную чашку.
Из-за стены, из «залы», донеслись равномерные стоны тети Веры. Потом скрипнула раскладушка, и голос Клавуси шепотом прикрикнул: «А ну! Тихо ты!»