Мэр пребывал в отличном расположении духа.
— Итак, Каттер, слышал, что ты у нас художник.
Я посмотрел в зеркало заднего вида.
— Где вы это слышали?
— Да люди говорят. Это правда?
— Я рисую немного.
— А что рисуешь?
— Обычно пейзажи. Природу, портреты.
— Черт возьми, так вот о каком рисовании шла речь. А я думал, что ты сможешь покрасить мне кухню. Сделаешь это для меня? Ты хороший маляр? Ненавижу, когда краской от стен заляпывают потолок. — Он рассмеялся. — А если серьезно, то почему возишь мою жирную задницу, раз ты художник?
— Не всем художникам удается зарабатывать своим творчеством. Рано или поздно приходит момент, когда ты должен понять, способен на это или нет.
У меня никогда не было желания говорить с ним откровенно, но в тот момент я был близок к этому, и Финли, вероятно, все понял, поскольку ответил не сразу.
— Да, конечно. Но серьезно: если хочешь немного подзаработать и покрасить мне кухню, мое предложение в силе.
Я снова посмотрел на него в зеркало.
— Подумаю, — пробормотал я.
Мы уже подъезжали к «Холлидей-инн», когда Рэндалл Финли сказал, чтобы я припарковался позади здания. Он не хотел, чтобы его черный «меркьюри» видели у входа. Тогда я понял, какого рода встреча должна была состояться, и последовал его инструкциям.
— Ты разговаривал сегодня с Лэнсом? — спросил он.
— Нет.
— Вы с ним плохо ладите, — заметил мэр. Это не было вопросом, поэтому я ничего не ответил. — Знаешь, а он может быть очень полезен. У него потрясающие связи, он знает стольких людей. Если тебе что-то понадобится, Гэррик всегда сможет это достать.
— Он не предлагал мне ничего такого, что мне было бы нужно, — ответил я, включая поворотник.
— Нужда здесь ни при чем — речь идет о желаниях.
Десять часов вечера; день выдался длинным, и мне хотелось как можно скорее вернуться домой и увидеть Эллен еще до того, как она ляжет спать. Я спросил, ждать ли его на месте или можно покататься по городу, а потом заехать за ним где-нибудь через час.
Рэндалл посмотрел на часы.
— Через сорок пять минут. Да, и если вдруг тебе срочно понадобится увидеться со мной — например, заметишь, как на парковку въезжает миссис Финли, — то запомни: у меня встреча в комнате сто сорок три. Сначала постучи, а потом немного подожди. Но лучше позвони по телефону.
— Хорошо.
Не нужно было быть Эркюлем Пуаро, чтобы догадаться, чем именно собирался заняться Финли. Я только не знал, было ли это свидание с постоянной любовницей или с женщиной, которую снимали на час. Или на три четверти часа. Но его пассия вряд ли работала в мэрии. Мэр не хотел, чтобы против него выдвинули обвинения в сексуальных домогательствах. Не исключено, что он встречался с кем-то, кто хотел заключить выгодный контракт, и ему необходима была поддержка мэра. Или, что вероятнее, это был человек, работавший от лица того, кто хотел заключить сделку. Консалтинговые фирмы готовы пойти на что угодно, лишь бы заполучить многомиллионный контракт, да и мэр никогда не был особенно разборчив в средствах.
Я отъехал на полмили, купил в «Данкин донатс» кофе без кофеина, потом вернулся и встал позади гостиницы, напротив мусорных баков.
Через полчаса зазвонил мой сотовый. Я подумал, что звонила Эллен, хотела узнать, когда вернусь домой. Мне хотелось поговорить с ней, но в то же время теплилась надежда, что это не она. Мысль о том, что я сижу и жду, пока босс кувыркается с очередной девицей, не вызывала у меня гордости. Совсем не хотелось рассказывать об этом.
Посмотрев на высветившийся на мониторе номер, понял, что звонит его светлость.
— Алло?
— Приходи скорее. Я ранен!
— Что случилось?
— Просто приходи! Я истекаю кровью!
У меня не было медицинского образования, и я сказал об этом.
— Может, вызвать «скорую»?
— Да нет, просто приезжай, мать твою, и живо!
Подъехав к гостинице, оставил машину на парковке у входа и вбежал внутрь. Финли сказал, что будет в комнате 143, поэтому я решил, что она должна находиться на первом этаже. Прошел через вестибюль, оказался в коридоре и отыскал номер 143.
Неподалеку от двери, прислонившись спиной к стене, стояла девушка. Судя по виду, еще подросток: светлые кудряшки, курносая, полудетские ямочки на прыщавых щеках. На ней был топик без бретелек, короткая юбка и туфли на высоких каблуках. Когда я постучал в дверь, она метнула на меня сосредоточенный взгляд.
— Там кто-то есть.
— Поэтому я и стучу.
— Она занята. А я свободна. Меня зовут Линда.
Из-за двери послышался знакомый, но немного глуховатый голос:
— Кто там?
— Это я.
Финли открыл дверь так, чтобы я мог войти в номер, но его при этом не было видно. Оказавшись в комнате, я увидел, что на нем не было ничего, кроме трусов в горошек, спереди испачканных кровью.
— Что за…
— Я не виновата, — послышался молодой женский голос.
Девушка сидела на полу в изножье кровати, рядом с телевизором и тумбочкой. Короткая юбка, кофточка с глубоким вырезом, прямые черные волосы до плеч. Тощая и долговязая. Кофточка была явно велика ей в груди. Девушка энергично шевелила челюстью, как будто пыталась восстановить ее чувствительность.
— Вот засранец! Выбил мне зуб! — Она метнула яростный взгляд на Рэндалла.
— Так тебе и надо. Ты мне чуть все не откусила!
— Ты дернулся. — Она всхлипнула. — Это был несчастный случай.
— Я и Лэнсу позвонил, — добавил Финли. — Он уже едет.
— Великолепно, — протянул я. — Дайте подумаю. Ведь это он все организовал?
Мэр ничего не сказал. Я сосредоточил внимание на девушке. С первого взгляда меня поразило, как она молода.
— Сколько тебе лет?
Она по-прежнему терла челюсть, делая вид, что не слышит меня.
— Я задал тебе вопрос.
— Девятнадцать.
Я чуть не рассмеялся, потом заметил на прикроватной тумбочке ее сумку.
— Эй! — крикнула девушка. — Не трогай! Это мое!
Я открыл «молнию» и стал рыться в сумке. Там была помада и другая косметика, с полдюжины презервативов, сотовый, маленький блокнот на пружинке и кошелек.
— Каттер, Бога ради… — Мэр одной рукой указывал на девушку, а другой — держался за член. — Забудь о ней. Ты должен привести мне врача.
Девушка попыталась отнять сумочку, но я отвернулся. Искал водительское удостоверение, но нашел только карточку социального обеспечения и удостоверение из школы. Тогда я понял, что она была еще слишком юной, чтобы водить машину. Из карточки следовало, что ее звали Шерри Андервуд.
— Если верить вот этому, Шерри, — сделал я акцент на имени, — тебе всего пятнадцать лет.
На тот момент она была ровесницей Дерека.
— Ну и что? — спросила Андервуд.
Мэр ушел в соседнюю комнату и, отмотав кусок туалетной бумаги, засунул себе в трусы. Теперь он вел себя намного спокойнее, чем в тот момент, когда позвонил мне. Я понял, что рана была поверхностной и вряд ли могла повлечь за собой нечто серьезное вроде ампутации.
Я смерил его пристальным взглядом, когда он вышел из ванной.
— Вы знали об этом?
— О чем знал?
— Что ей только пятнадцать лет?
Финли изобразил удивление.
— Нет, мать твою. Она сказала, что ей двадцать два.
Никто не дал бы этой девушке двадцать два года.
— А если бы она сказала, что ее зовут Хиллари Клинтон, ты бы тоже в это поверил, Рэнди?
— Рэнди? — спросил он, бросив на меня злобный взгляд. — С каких это пор ты стал называть меня по имени?
— Наверное, мне стоило назвать тебя «ваша милость»?
— Господи, так ты священник? — с удивлением воскликнула девушка.
Наш раненый не ответил. Пусть лучше она думает, что клиент — священник, чем узнает, что Финли — мэр. Если только он сам ей не проболтался.
Кошелек и сумочка Шерри по-прежнему были у меня в руках.
— С тобой все в порядке? — спросил я.
— Он ударил меня. По лицу.
— Как это случилось?
— Он лежал в кровати на спине, а потом вдруг подскочил…
— Девчонка укусила меня, — перебил ее мэр.
— Заткнись! — крикнул я.
Рэндалл открыл было рот, но промолчал.
— Он подскочил, — повторил я. — А что потом?
— Я вытащила его изо рта и отодвинулась. А этот поднял ногу и лягнул меня по лицу. — Андервуд посмотрела на Финли: — Вот что ты наделал, задница!
— Шерри, тебе нужно в больницу, показаться врачу.
— Ради Бога! — воскликнул мэр, выбрасывая окровавленный кусок бумаги в мусорную корзину. — Это мне нужна медицинская помощь. Что ты, мать твою, делаешь? Почему ты предлагаешь ей ехать в больницу?
Я пристально посмотрел на босса:
— С радостью вызову тебе «скорую помощь» прямо сейчас, но сначала позвоню в «Стандарте».
Мэр заморгал. Да, сейчас самое время было вызвать журналистов, чтобы они расспросили мэра о том, как его укусили за член. Он пробормотал что-то невнятное и опять ушел в ванную.
Я снова обратился к Шерри:
— Что скажешь?
Андервуд поднялась.
— Мои туфли. Я должна найти мои туфли.
— Вот они. — Я указал на пару босоножек на высоких шпильках, валявшихся под кроватью.
Шерри быстро обулась. Встала и покачнулась на высоких каблуках. Любительница. Пройдет еще года два, прежде чем она научится ходить в такой обуви.
— Думаю, со мной все хорошо.
— У тебя есть родители? — спросил я.
— Если честно, то нет.
— Что ты имеешь в виду?
— Они умерли скорее всего.
— А кто о тебе заботится?
— Линда.
— Кто такая Линда? — спросил я, но потом вспомнил про девушку из коридора.
— Она моя подруга. Мы приглядываем друг за другом.
— Шерри, ты еще ребенок, нельзя так жить. Есть люди, организации, которые помогут тебе выбраться из этого дерьма.
— Со мной все хорошо, — упрямо повторила она.
— Ничего у тебя нехорошо. — Я снова заглянул в ее сумочку, вытащил блокнот. Пролистал. Это был отчасти дневник, отчасти — адресная книга, отчасти — учетная ведомость. На одной странице были записаны даты и цифры в столбик — вероятно, деньги, заработанные за день, — на другой — несколько телефонных номеров рядом с именами и инициалами вроде Джей, Эд, Пи, Эл-Эр. При беглом просмотре я не нашел имени Рэнди. Пролистал еще несколько страниц со списками покупок, номером автомобиля, телефоном какой-то компании под названием «Уиллоуз», а потом наткнулся на пустую страницу.
— Это моя собственность! — возмутилась Шерри.
Я достал из пиджака ручку и написал: «Джим Каттер» — и номер своего телефона.
— Если возникнут проблемы, позвони мне, хорошо? Захочешь подать на него в суд, тебе понадобится свидетель, который подтвердит твои показания. — Я не питал особых надежд, что Шерри обратится в полицию, но мало ли что может случиться.
Она даже не взглянула в блокнот, когда я отдал его вместе с кошельком и сумкой.
— Хорошо, — кивнула Андервуд.
— Тебе надо все тщательно обдумать. Ты же совсем ребенок. Господи, ты еще слишком юная, чтобы заниматься подобным! Сколько времени так работаешь? Если остановишься сейчас, у тебя еще есть шанс. — Девушка не смотрела на меня. — Ты слышишь меня? Удар ногой в челюсть — это, возможно, не так уж и плохо, если он помог вбить хоть немного разума в твою головенку.