По столь особому и торжественному случаю, как большое чаепитие с гостями, малышка залезла на табуретку и, пыхтя, дотянулась до вазочки с конфетами. Выставила их все на стол и гордо обвела взглядом гостей. Нора вздохнула – и промолчала. Ничего этой негоднице не жаль. Добрая. Последнее отдаст, не поскупится. Права соседка: надо ехать на отбор. И без соплей, без подленькой жалости к себе… Пусть она будет жить в казарме, зато Кира увидит нормальное небо.
– Норка, ну что ты за человек! – возмутилась соседка. – Очнись, хватит стенку взглядом протыкать! Рон согласился отвезти тебя в город, прямо сегодня. Бесплатно. Хватай кофту – и в путь. Я кое-кому позвоню, тебя пустят в общежитие на две ночи. Там, при военном колледже. Даже посмотрят вне очереди, завтра.
– Рон? – вздрогнула Нора.
– Так точно, я, – рассмеялся водитель, по-военному вскидывая в приветствии руку. – Ты, странный детеныш, даже забыла со мной познакомиться.
– Детеныш, – рассмеялась забавному слову Кира, украдкой выбирая из горки в вазе уже пятое, если не шестое, печенье.
Нора смущенно кивнула. Как ловко получилось у парня 'приветствие дню'! Сложное, полное. Рука идет сначала вперед, вовлекая все правое плечо, поворачивая корпус, выпрямляется параллельно полу, затем кисть взлетает и разворачивается, словно сжимая факел.
– Ну ты и молодец, Рон, – восхищено добавила Кира. – Прямо настоящий даг! Я в кино видела. И в новостях. Сама пробовала, но у меня некрасиво выходит. Как будто я мух ловлю или пыль стряхиваю.
– Кирочка, собирайся, – заворковала соседка. – Твоя непутевая Норка уезжает, ночуешь у меня. Мама-то ваша на сутки ушла, и это – самое малое. Аврал на торфяниках, горит что-то у них, нехорошо горит, основательно. Люди потравились, а она ведь наилучший наш врач, вот и вызвали.
Нора усмехнулась, торопливо разыскивая в шкафу самую приличную темную кофту. На такой почти не видны разводы юльской технической воды. Бросила в сумку коричневую майку, застиранные брюки, запасные сандалии, полотенце, зубную щетку, расческу. Прихватила документы, давно приготовленные в пластиковом пакете – на всякий случай.
Вот и все. Застегнуть ремень, поплотнее, словно им можно придушить, хоть так загасить непонятную злость на соседку, снова поднявшуюся со дна души, опасную и темную. Да чего тут непонятного, если честно… Рыжая лыбится, старается для гостя, все поясняет, вальяжно, по-хозяйски распоряжается в чужом доме. Прямо сияет показной добротой и блистает разумной, взрослой деловитостью. Точно ведьма: умеет производить выгодное впечатление.
Наверняка уже кофточку поправила, ненароком расстегнула еще одну пуговку – жарко. И дышит на него всем своим декольте…
Вообще-то это одна из причин нежелания идти на отбор. Не хочется жить так, как заведено среди ведьм. Правила известны каждому. О них что ни день твердят в телесети, на канале дагов. Да и реклама имеется. Опять же – в школу, даже в покрытый рыжим горелым туманом Юльск, дважды добирались важные люди из большого мира. Военные и гражданские, целыми комиссиями. Проверяли детей, рассказывали о корпусе 'Тихая ночь', о борьбе с эльфами, о врагах Альянса и их коварстве, о долге перед Родиной. И о привилегиях ведьм. А уж под конец, кратенько – об особых условиях и ограничениях.
Ведьмы не создают семей. Зарегистрированные официально, военнообязанные – те и вовсе приносят полную магическую присягу. Мол, никаких детей и привязанностей до окончательной победы над длинноухими. Почему? Потому что способность колдовать не наследуется, это наверняка известно. Подтверждено учеными. Статистика есть, все четко. Как и второй факт: беременность с высокой вероятностью выпивает и ослабляет врожденный потенциал. Все честно, от детей ничего не скрывают, предлагая выбирать себе не работу даже – призвание на всю взрослую жизнь.
Ведьмы живут свободно, – утверждает брошюра для общего ознакомления. Беззаботно. Сегодня одному улыбаются, завтра – другому. А еще не заводят друзей и люто мстят врагам. Одиночество – залог объективности. И гарантия от слабостей. Нельзя шантажировать того, у кого нет близких.
Нора выдохнула сквозь зубы и решительно застегнула внешний карман сумки, последний раз проверив документы. Ничего, она справится. Научится этому подлому 'первому счастью' – наглости. Тогда пусть уже соседушка завидует: у Киры будет все. И семья, и дети, и нормальная жизнь в чистом, безопасном районе зеленого благополучного города. Любая ведьма, если она прошла отбор, имеет право изложить одну просьбу и требовать её исполнения. Она потребует.
– Готова? – уточнил Рон, до сыта наглядевшийся на соседкину кофту и о чем-то успевший договориться с рыжей в коридоре, наедине.
– Да.
Нора вышла из дома, дождалась, пока сестра выскользнет следом, блаженно улыбаясь и подмигивая с самым загадочным видом.
Осталось лишь запереть простой замок, последний раз погладить волосы Киры, мягкие и легкие, как пух одуванчика из полустертых детский воспоминаний о зеленом счастливом Юльске. Заглянуть в её удивительные серо-голубые глаза. Крупные, теплые, внимательные. Поцеловать светлую макушку сестренки – и отвернуться. Чтобы идти прочь от дома. Навсегда. И обязательно – не оборачиваясь. Ведь душа рвется и болит, невесть с чего предрекая большую беду, настойчиво требуя остаться. Только – нет, не останется она. Врет чутье. Подло обманывает, потакая слабостям ведьмы: это жалось к себе кричит и рвется наружу, а не дар. Все мы предпочитаем заслоняться от бед, только разве можно – сестрой? Беззащитной крохой Кирой… Нельзя. Все решено.
Так правильно и честно: у мамы все равно нет денег для оплаты обучения двух детей в колледже второй ступени. Что же теперь, Кире жить неучем просто оттого, что она – младшая? Да и долгов у семьи Смарл немало. Мама молчит, но скрыть проблемы трудно. Соседка – и та в курсе…
Рон вежливо подхватил сумку и понес её сам. Нора обняла свободными ладонями локти, сжалась в комок, прогоняя предательскую дрожь.
– У меня появилась знакомая ведьма! – между тем восхищался Рон, ровно и мягко шагая рядом. – С ума сойти! Вот так поездка в захолустье на пару дней! Отпад… И я еще отказывался, упирался, даже выторговал доплату… Событий – на год хватит приятелям на басни. Эй, Норка, через годик я тебя обязательно навещу. И пойдем мы в кино. Даже сфотографируемся.
– Большое дело, ведьма, – смущенно пожала плечами Нора.
– Не скажи! Вы тут дикие, телесети верите. 'Ведьм много' – да? Я тебе все по правде изложу, а ты сама смекай, что и как. На целую провинцию вас готовит один колледж. И выпускает он всего по дюжине настоящих ведьм в год. Если ты талантливая, как мне намекнул кое-кто, лет через шесть-семь дослужишься до майора. Потом стажировка, туда-сюда… Не заметишь, как в столицу переведешься. Говорят, там ведьмы умудряются при хороших связях взлететь до генеральских высот за десять лет. Представляешь себя – с эполетом?
– Глупости, – задумчиво отказалась от головокружительных и неправдоподобных перспектив Нора.
– Может быть. Зато как они отражены в звонкой монете, – с отчетливой завистью вздохнул водитель. – Пять-семь сотен руни в неделю, и это всего лишь у майора, в нашей жалкой провинции.
– Не может быть, – охнула Нора, утратив привычную сдержанность.
– Да, этот городок ты бы купила целиком через год службы, – красиво преувеличил Рон.
Мысль оказалась занятной и до головокружения многообещающей. Наглость – первое счастье… Слова соседки, гвоздем засевшие с утра в голове, теперь звучали иначе. Можно подлечить Киру, устроить не в жалкий колледж, а в настоящий институт. Выплатить старые мамины долги. Даже поднапрячься и купить машину. С фильтрами, кондиционером, совершенно новую. Нора тряхнула головой, отгоняя наваждение, но светлое будущее не желало растворяться в мути юльского горелого дыма. Да что там новую! Будут деньги – лучше старинную, в шикарном хроме, двухцветную: небесно-синюю с серым. Пусть Кира водит. Вся такая беленькая, чистенькая, в накидке из голубого меха, точно, как бесподобная Эрика Миль в фильме 'Дожить до рассвета'.
Люди будут смотреть сестре вслед и шептаться: актриса. Звезда. Красавица. И нетрудно будет белокурой расточительнице кому угодно дарить печенье – не жаль, когда живешь не на последние денежки. Мама сможет вообще отдыхать. Хватит ей вкалывать на 'Эгиш' сутками напролет. Устроит клумбу. Нет, целый садик с розами. На две с лишним тысячи руни в месяц – можно и садик…
Нора села в кабину, грузовик взревел, тяжело зашевелился на тесной площадке, разворачиваясь в несколько приемов. И покатился по дороге. Прочь из Юльска. Дышалось легко: фильтры в кабине новые, современные. Сиденье оказалось мягким и уютным, с подлокотниками. Видимо, отсутствие привычной рези в глазах, убаюкивающее покачивание и чистота воздуха перевели мысли в самое приятное русло. Предчувствие беды улеглось, затихло. Нора охотно смеялась, выслушивая нехитрые байки водителя. Рассказывала про Киру. Кивала и обещала пойти в кино через год – точно, с чего бы ей начать драть нос? К тому же она вовсе не черная ведьма, а так, беспородь невнятной серой масти…
Полтора часа спустя грузовик притормозил у шлагбаума, перегораживающего дорогу. Рон сбегал в будку дежурного, показал свои документы и предписание на посещение отбора, выданное Норе два года назад, в целости сохранившееся каким-то чудом до сих пор у предусмотрительной соседки. Не возникло ни проблем, ни даже малейшей заминки.
Шлагбаум со скрипом поднялся, мотор азартно взревел. И грузовик вырвался из владений концерна 'Эгиш'. Нора смотрела по сторонам до заново наметившейся рези в глазах. Искала перемены и радовалась, замечая все новые и новые. Вот небо утратило нездоровую желтизну, отодвинулся и посветлел горизонт. Трава налилась зеленью, ощутив влагу. Деревья стали живыми. Сперва кривоватыми, больными, с редкой сухой листвой, покрытой ржавой ранней желтизной и пятнами. Но чем дальше – тем гуще и здоровее.
Рон сунул в пасть приемника диск с незнакомой веселой музыкой. И окончательно осчастливил Нору, когда в первом же поселке притормозил у ларька, сбегал туда и вернулся с пакетом еды. И еще водитель догадался подарить пассажирке литровую бутылку прохладной газированной воды. Очень вкусной.
Нора усердно резала колбасу и хлеб, собирала толстенные аппетитные бутерброды. Охотно ела их вместе с Роном.
Из кабины грузовика предстоящая жизнь выглядела весьма неплохо. Рыжая соседка права. Юльск – это клетка. А армия, корпус ведьм… Для жителя отравленного города – как раз она и дает настоящую свободу.
К обеденному времени грузовик остановился на тихой зеленой улице богатой окраины Шанта, города-спутника столицы провинции. Рон еще раз сверился с картой. Указал пальцем на ворота великолепного особняка.
– Это и есть твое общежитие. Точно.
– С ума можно сойти! – честно испугалась Нора. – Какой парк, чудо! И цветы, и решетка кованая, небось, еще до Раскола она тут стояла. И сам дом, ты глянь: каменный.
– Гномья работа, – подтвердил Рон без колебания. Помолчал, со вздохом признал очевидное: – Пора прощаться. Мне еще гнать назад, на базу, до самой ночи.