Жена доктора наблюдала за ним, стоя в дверях домика, и Ричер видел на ее лице все оттенки ужаса.
– Что такое? – спросил он у нее.
– И что мы теперь будем делать? – спросила жена доктора.
– С чем? – не понял Ричер.
– Зря вы так.
– Почему?
– Потому что ничего хорошего не будет.
– Почему? – снова спросил Ричер. – Что, черт подери, здесь происходит? Кто эти люди?
– Я же вам говорила. Футболисты.
– Не эти, – сказал Ричер. – Дунканы. Те, кто их сюда послал.
– Они меня видели?
– Вы имеете в виду сладкую парочку? Сомневаюсь.
– Хорошо. Мне нельзя оказаться замешанной в том, что произошло.
– И почему же? Что здесь происходит? – повторил Джек свой вопрос.
– Не ваше дело.
– Скажите это им.
– Мне показалось, что вы так ужасно разозлились…
– Я? – удивленно спросил Ричер. – Я совсем не разозлился. Мне даже особо интересно не было. Если бы я рассердился по-настоящему, здесь пришлось бы отмывать все при помощи пожарного шланга. А так нам потребуется только автопогрузчик.
– Что вы собираетесь с ними сделать?
– Расскажите про Дунканов.
– Они члены одной семьи. Это всё. Сет, его отец и два его дяди. Раньше у них была ферма. Теперь они занимаются перевозками. На грузовиках.
– Который из них нанимает футболистов?
– Я не знаю, кто принимает решения. Может быть, они делают это большинством голосов. Или все должны дать согласие.
– Где они живут?
– Вы знаете, где живет Сет.
– А остальные трое? Старшие Дунканы?
– К югу отсюда. Три дома, которые стоят отдельно от остальных. По дому на каждого.
– Я видел. Ваш муж смотрел на них, когда мы проезжали мимо.
– Вы обратили внимание на его руки?
– А что?
– Скорее всего, он скрестил пальцы на удачу. Вроде как свистел, проходя мимо кладбища.
– Почему? Проклятье, кто они такие?
– Осиное гнездо, вот что они такое. Вы только что разворошили его палкой и теперь собираетесь отсюда уехать.
– По-вашему, что я должен был сделать? Позволить громилам отделать меня металлическими инструментами?
– Именно так ведем себя мы. Принимаем наказание, не поднимаем головы и улыбаемся. Мы с ними не связываемся, чтобы выжить.
– Черт подери, в каком смысле?
Она помолчала, потом покачала головой и сказала:
– Это все мелочи. На самом деле. Так мы себе говорим. Если вы бросите лягушку в кипяток, она оттуда выпрыгнет. Но если положите в холодную воду, которую станете медленно нагревать, лягушка сварится и даже не заметит, что с ней случилось.
– Это вы?
– Да, мы, – подтвердила она.
– Расскажите поподробнее.
Женщина снова замолчала и опять тряхнула головой.
– Нет, – сказала она наконец, – нет, нет и нет. Вы не услышите от меня про Дунканов ничего плохого. Запомните это. Я здесь родилась и знаю их всю жизнь. Они прекрасная семья. С ними все в порядке. Они отличные люди.
Джек открыл дверь пикапа и забрался в кабину. Внутри пахло дезинфицирующим средством с ароматом сосны и горячего масла. Он нашел коробку переключения передач и проехал вперед по небольшой дуге, затем сдал назад, пока задние фары не оказались на одном уровне с тем местом, где лежали футболисты.
Он нашел коробку переключения передач и проехал вперед по небольшой дуге, затем сдал назад, пока задние фары не оказались на одном уровне с тем местом, где лежали футболисты. Выйдя из кабины, обошел капот и посмотрел на лебедку, укрепленную на раме спереди. Она работала от электричества и имела двигатель, соединенный с барабаном, на который был намотан тонкий стальной кабель с крюком и карабином на конце. Кроме того, Ричер обнаружил рычаг и кнопку, включающую барабан.
Он нажал на рычаг и отмотал сначала десять футов кабеля, потом двадцать, и тридцать, перебросил его через капот, затем через крышу машины, между двумя фонарями на перекладине, через багажник наверху и спустил его вниз туда, где позади пикапа лежали футболисты. После чего наклонился и прицепил крюк к ремню одного из них. Вернувшись к передней части машины, нажал на кнопку барабана.
Моторчик заработал, барабан начал вращаться, кабель зашевелился и задрожал, точно тетива лука, оставил след на капоте и перекладине для фонарей на крыше. Барабан замедлил свое движение, затем снова принялся вращаться. Пикап присел на задних колесах, и Ричер увидел, как кабель подтаскивает по земле первого футболиста за ремень к кузову – сначала нижняя часть тела, за ним руки и ноги. Когда громила оказался около габаритных огней, кабель занял вертикальное положение, зазвенел, ударяясь о металл; ремень натянулся, футболист взлетел в воздух и сделал несколько оборотов, причем его спина была выгнута, а голова, ноги и руки безвольно свисали вниз. Ричер выждал немного, тщательно все рассчитывая, несколько раз подтолкнул бесчувственное тело, и оно упало в кузов. Джек вернулся к передней части пикапа, подождал немного, затем нажал на рычаг. Отстегнув крючок с ремня первого парня, он проделал то же самое со вторым, как ветеринар, которого вызвали к паре сдохших бычков.
В окне первого этажа в доме справа горел свет, но больше никаких признаков активности Джек не заметил.
Он проехал еще на тридцать футов вперед, затем назад и развернулся на подъездной дорожке. Гравий скрипел и хрустел под колесами, в общем, шума получилось много. Ричер рискнул приблизиться еще на пятьдесят ярдов, примерно на половину пути до домов, остановился, вышел и открыл борт кузова. Забравшись в него, схватил первого футболиста за ремень и воротник, поднял и частично потащил, а частично покатил к краю, потом поставил ногу на бедро и с силой спихнул вниз. Тот свалился с высоты в три фута, упал на бок и замер на спине.
Получите и распишитесь.
Вернувшись ко второму футболисту, Ричер подтащил-подкатил его к краю и столкнул прямо на первого. Потом он снова закрыл борт кузова, спрыгнул на землю, сел за руль и быстро уехал.
– На нас давит наш друг с юга, – сказал Джейкоб.
– Мы не в состоянии контролировать то, что не в нашей власти, – ответил Джонас.
– Попробуй ему это сказать.
– Он получит свой товар.
– Когда?
– Когда придет время.
– Он заплатил вперед.
– Он всегда платит вперед.
– Много денег.
– Он всегда платит много денег.
– Но он нервничает. Требует, чтобы мы что-нибудь сделали. И вот что странно: он позвонил мне, и у меня возникло ощущение, будто я попал в середину разговора.
– Что?
– Не вызывает сомнений, что он раздражен; но еще он злится, как будто мы не воспринимаем его всерьез. Точно он уже договорился с нами, но мы про это не знаем. Ну, вроде как проигнорировали его предупреждение. Я чувствовал себя так, словно он находится на третьей странице книги, а я – на первой.
– Он сходит с ума.
– Если только…
– Что – если только?
– Кто-то из нас с ним не разговаривал.