Повторил тот же самый процесс трижды. Распечатал все пять изображений на лазерном принтере. Макграт, подойдя к компьютеру, подхватывал теплые листы бумаги еще до того, как они падали в приемный лоток.
– Неплохо, – сказал он. – Я предпочитаю бумагу видео. Она мне кажется какой-то более осязаемой.
Техник удивленно посмотрел на него.
– Это вы правильно подметили.
– Я хочу увеличить лица, – продолжал Макграт.
– Теперь, когда снимки в компьютере, это можно сделать без труда. Вот почему компьютер лучше бумаги.
Сев за клавиатуру, он открыл четвертый файл. На экране появилось изображение Холли и троих похитителей, обступивших ее плотным кольцом. Щелкнув мышью, техник заключил лица в рамку. Снова щелкнул мышью. На экране появилось увеличенное изображение четырех лиц. Высокий тип смотрел в объектив. Двое других стояли боком и смотрели на Холли.
Отправив изображение на печать, техник открыл пятый файл и вывел на экран увеличенное изображение лица водителя, сидящего в машине. Распечатал и его. Макграт выхватил из принтера новые листы.
– Хорошо. По крайней мере, ничего лучше пока нет. Жаль, что твой чертов компьютер не может заставить всех троих повернуться лицом к объективу.
– Может, – возразил техник.
– Может? – удивился Макграт. – Каким образом?
– Ну, это не совсем так, – объяснил техник, показывая пальцем на увеличенное изображение лица Холли. – Предположим, мы хотели снять Холли в фас. В этом случае мы бы попросили ее встать перед видеокамерой и посмотреть в объектив. Но предположим, она по какой-то причине не может двигаться. Что нам делать в этом случае? Мы можем переместить видеокамеру, правильно? Представьте, что вы забрались на стойку, открутили видеокамеру от потолка, опустили ее вниз, пронесли вперед и установили прямо перед Холли. В этом случае мы бы увидели ее лицо в фас, верно?
– Ну да, – согласился Макграт.
– А теперь мы произведем расчеты, – продолжал техник. – Прикинем, на какое расстояние нам пришлось бы переместить камеру, если бы мы установили ее перед Холли. Скажем, шесть футов вниз, десять футов влево, развернуть на сорок градусов – и Холли будет смотреть в объектив. Достаточно ввести эти данные в компьютер, и программа произведет необходимые пересчеты и нарисует новую картинку, как будто мы на самом деле переместили видеокамеру.
– И ты можешь это сделать? – недоверчиво спросил Макграт. – У тебя получится?
– Конечно, с определенной степенью погрешности, – объяснил техник. Он ткнул пальцем в лицо одного из похитителей. – Вот этот тип, к примеру, стоит к камере в профиль. Компьютер нарисует его в фас без проблем, но относительно второй половины лица ему придется гадать. Он запрограммирован предполагать, что обе половины похожи друг на друга. В программу встроена некоторая асимметрия, однако если у этого типа отсутствует одно ухо или на противоположной стороне шрам, мы этого не определим.
– Хорошо, – сказал Макграт. – Что тебе нужно?
Техник выбрал общий снимок троих нападавших.
– Расстояния. Измерьте их как можно точнее. Мне нужно знать положение камеры относительно двери и уровня тротуара. А также фокусное расстояние объектива. Для масштабирования принесите фотографию Холли из личного дела. Нам же известно, как именно она выглядит, так? Ее лицо можно будет использовать для настройки параметров. Если Холли получится у меня правильно, значит, и похитители тоже получатся правильно, если исходить из предположения, что у них по два уха и так далее, о чем я уже говорил. И еще принесите мне одну плитку из тех, которыми вымощен пол в химчистке, и одежду, что была на приемщице.
И еще принесите мне одну плитку из тех, которыми вымощен пол в химчистке, и одежду, что была на приемщице.
– Это еще зачем? – удивился Макграт.
– Тогда я смогу распознать оттенки серого на видеоизображении и выдать вам снимки в цвете.
Макграт внимательно посмотрел на увеличенное изображение лица молодой женщины, выведенное на принтер. Передал его своим агентам. Последним изображение получил Милошевич; он изучал его дольше всего, закрывая отдельные участки ладонью, прищуриваясь.
– По-моему, Холли получилась слишком худой, – наконец сказал он. – И нижний правый угол искажен. Сжат по вертикали.
– Согласен, – подтвердил Макграт. – Поэтому подбородок у Холли какой-то странный.
Вернувшись в главное меню программы, техник подправил пару параметров. Снова запустил тест. Зажужжал лазерный принтер. Из него выполз лист бумаги.
– Вот так лучше, – заметил Макграт. – И нос стал прямым.
– Колер подходит? – спросил техник.
– Персиковый цвет должен быть темнее, – сказал Милошевич. – Я имею в виду костюм. Я его хорошо помню. Дорогой, итальянский.
– Покажите, – сказал техник, выводя на экран многоцветную палитру.
Милошевич ткнул в один из квадратиков.
– По-моему, вот такой.
Техник снова запустил программу. Загудел жесткий диск, зажужжал принтер.
– Так больше похоже, – удовлетворенно произнес Милошевич. – Цвет костюма полностью совпадает. И волосы стали лучше.
– Ну хорошо, – заявил техник, сохраняя параметры на жестком диске. – Теперь принимаемся за работу.
ФБР никогда не использует самые последние модели техники. Считается, что лучше работать с тем, что уже проверено в работе. Поэтому компьютер старшего техника работал не так быстро, как компьютеры богатых мальчиков, живущих в престижных домах на Северном берегу. Но и не намного медленнее. Через сорок минут Макграт получил пять распечатанных на принтере изображений. Четыре крупных плана лиц похитителей и снимок их машины. Все изображения в цвете, и никакой зернистости, несмотря на сильное увеличение. Макграт пришел к выводу, что лучших снимков ему еще не приходилось видеть.
– Спасибо, – поблагодарил он старшего техника. – Отлично сработано. Лучшее, что было сделано в этих стенах за последнее время. Но никому ни слова. Рот на замке, договорились?
Он похлопал техника по плечу, и тот проникся уверенностью, что он самый важный человек во всем отделении.
– Угнана? – спросил Милошевич.
– Практически стопроцентно, – ответил Макграт. – Займись проверкой, хорошо?
Независимо от колебаний курса иены стоимость нового «лексуса» была приблизительно равна годовому заработку Милошевича, поэтому он сразу понял, где следует искать, а куда можно и не соваться. Милошевич решил, что южнее Петли забираться не следует. Поэтому он связался с полицией Чикаго, а затем со всеми участками на Северном берегу до самого озера Форест.
Попадания в цель Милошевич добился перед самым полуднем. Правда, он получил не совсем то, что искал. Не угнанный «лексус», а пропавший. Милошевичу перезвонили из полицейского участка в Уилметте и сообщили, что один зубной врач выехал оттуда на работу на новеньком «лексусе» в семь часов утра и поставил машину на стоянку перед клиникой. Мануальный терапевт, работающий в соседнем кабинете, видел, как дантист сворачивал на стоянку. Но в клинике он так и не появился. Медсестра позвонила домой, и жена связалась с полицией Уилметта. Приняв ее заявление, полицейские не предприняли никаких действий.