Так что… сами понимаете.
Понимаю. То, что осмотр тела я уже не проведу.
— Далеко?
— Бойцы в лес унесли. Вон туда, — он показывает направление. — У майора отметка на карте есть.
— Хорошо… Делать нам тут больше нечего, так что давайте уж на соединение с нашими двигать потихоньку.
— Ну, что, старший лейтенант, счастливо оставаться! — Осадчий повернулся к Винниченко. — Вы свою задачу выполнили, теперь наша работа начинается.
— Не всю ещё, товарищ майор, ещё бункер сберечь надо. Заряды проверить, новые установить — мало ли? Так что нам тут работы хватит…
— Ну что ж, тогда — удачи вам! — Особист пожал руку старшему лейтенанту и повернулся, собираясь уходить.
— Товарищ майор!
— Да?
— А спецгруз ваш? Его ж тоже эвакуировать нужно, ведь так?
— Не волнуйтесь, старший лейтенант, — майор на секунду притормозил, — об этом мы уже позаботились. Это ведь наша задача и никто её пока не отменил.
— Тогда — понятно, товарищ майор! Не смею более вас задерживать!
Лязгнула закрывающаяся дверь, и Винниченко повернул за собою рычаги задрайки.
Пройдя по коридору несколько шагов, он свернул вбок. Здесь, у амбразуры уже дежурил один из десантников. Пулеметы уходившие бойцы унесли с собою и поэтому на столике лежал автомат.
— Ну как? — спросил у десантника старший лейтенант. — Уходят?
— Совсем уже ушли. Шагов не слышу.
— Быстро они это… не ожидал.
— Так они подвалы эти знают, вон сколько в них просидели уже.
— Ладно. Ты смотри там, пойду за радистом, пора уже и на связь, полковник уж все жданки съел, поди…
Радиограмма.
'Лесничему'
Самолет вылетел по указанному маршруту. Организуйте встречу.
'Пилигрим'
Радиограмма.
'Пилигриму'
Подготовьте объект для приема комиссии. Поздравляю с успешным выполнением задания.
'Лесничий'
Осадчий закрыл планшет с картой и поднялся с пенька.
— Ну что, капитан, все твои бойцы подошли?
— Все, товарищ майор, — Кондратьев поднялся следом за ним. — Двадцать минут назад пришли бойцы из складского охранения, ещё патронов принесли. Не нагорит нам по шеям-то за такие вольности там? Ведь сколько снаряжения оттуда мы вынесли?
— Не нагорит. Для чего-то там всё это собирали ведь? Может, как раз на такой вот случай и складировали. Ты разведку выслал?
— Ещё вчера ушли. Два часа назад связной приходил, говорит — все тихо, немцев нет.
— Тогда — командуй выступать.
— Слушаюсь! — капитан козырнул и спустился вниз с пригорка.
Прошло несколько минут, и колонна красноармейцев вытянулась вдоль лесной дороги. Грузовики с орудиями на прицепе следовали в хвосте колонны, а танк шёл замыкающим. Для нескольких пушек не хватило грузовиков, и в них были запряжены лошади. А одну сорокапятку и вовсе — катили вручную. Спустившись с холма, колонна понемногу втянулась в лес и вскоре уже ничего не напоминало о её существовании.
Лежавший у поваленного дерева боец осторожно приподнял голову. Вот опять… опять тот же звук! Настороженные черные глаза обшарили лес. Нет… никого не видать. Но что-то же шумело только что?
— Ляксаныч! — свистящим шёпотом окликнул он напарника. — Слыхал чего?
— Не слыхал… сызнова тебе всякая хрень мерещится?
— Не хрень это! Навроде как железо лязгнуло!
— Откель ему взяться-то? Почитай, часа четыре тут лежим, это кто ж такой терпеливый здесь выискался?
— А ну, как приполз кто?
— Тю! Ты дурный? Это сколько ж ему ползти-то было?
— Ты как знаешь, а я посмотрю всё-таки.
— Делать те неча… ступай себе. Только далеко не уходи, а то ищи тебя опосля…
Первый боец подхватив с земли винтовку, поправил шинель и осмотревшись, двинулся к ближайшим кустам. По дороге он внимательно смотрел под ноги, чтобы не наступить на сучок или на ветку, и оттого не сразу заметил, как приблизился к кустам.
Вот и они. Уже начавшая опадать листва, позволяла рассмотреть их на несколько метров в глубину.
Чисто…
Никакого движения не было.
Присев на корточки, боец прислушался. Действительно — тихо. Даже вечно неугомонные птицы нынче молчали.
До места, откуда слышался подозрительный звук, оставалось пройти ещё метров пятнадцать. Но для этого необходимо было войти глубоко в кусты. Туда, где они снаружи не просматривались.
Поразмыслив, боец приладив на винтовку штык, осторожно раздвинул им ветки кустарника. Сделав несколько шагов, присел снова и оглянулся назад. Увидев ободряющий взмах руки товарища, уже бодрее шагнул вперед.
Вот и кусты, здесь листва ещё не успела опасть окончательно, и какое-то укрытие они пока обеспечивали.
Раздвинув штыком ветки, боец шагнул вперед, совершенно при этом исчезнув из поля зрения своего товарища. Ничего, ещё пяток шагов и можно будет идти назад…
Сделав еще три шага, боец снова раздвинул руками ветки.
Он стоял на краю небольшого овражка. На самом его краю, из-под его ног скатывались вниз небольшие комочки земли.
Красноармеец стоял на краю овражка и смотрел вниз. Туда, откуда уставились на него недобрым взглядом несколько винтовочных стволов. И державшие их в руках немцы явно не собирались приветствовать его праздничным салютом…
Ноги сразу же словно прикипели к земле и во рту пересохло.
Один из немцев призывно махнул рукой.
— Комм!
'Что он хочет? Идти к ним? А как же пост… скоро наши подойдут…'
Справа обозначилось движение, и боец увидел еще нескольких немцев торопливо забегающих ему во фланг.
'Не уйти… Стоит сделать хотя бы шаг — срежут из винтовок, даже и не вскрикну. Шумнуть? Немцы смотрят внимательно, настороже. Не дадут и рта раскрыть — завалят.'
Махавший рукою немец нахмурился и ещё раз повторил свой жест, для острастки пошлёпав рукою по стволу автомата.
'Вон ещё бегут. Сколько же их тут? Нас ждали… Опять предал кто-то?'
— Комм, Иван!
Отяжелевшая враз винтовка пудовой гирей потянула руки вниз. Ноги совершенно автоматически сделали шаг вперёд.
'А в стволе патрона нет… И перезарядить не успеть, стоит только рукою шевельнуть — и всё…'
Ещё шаг… ноги оскальзываются на склоне, и боец, потеряв равновесие, садится на землю, съезжая вниз по скользкому склону. Винтовка нелепо задирается в небо, словно угрожая штыком нависшим облакам. Это его движение вызвало улыбки у немцев. До них всего пара шагов.
— Ваффен хинлеген! Оружие бросать!
Боец уже внизу и немцы окружают его полукольцом. Они уже не так насторожены — жертва никуда отсюда не убежит. Склон крутой и скользкий — вверх не выскочить. А вперед идти некуда, кругом стоят немецкие солдаты.
Опираясь на приклад, боец пытается встать. Снова поскальзывается, взмахивает левой рукой, пытаясь удержаться на ногах. Это удаётся плохо и он снова оступается, чуть сместившись вбок. Солдатам уже откровенно смешно, они еле сдерживают улыбки.
Боец, пытаясь устоять, ещё раз взмахивает руками, на этот раз уже обеими… и выброшенный вперед в резком выпаде штык пробивает плечо стоящего напротив немца…
— Ва… — пытается крикнуть красноармеец.
Негромко хлопает пистолет в руке у офицера. Он стоит чуть сбоку и контролирует каждое движение пленного.
Пах!
Пах!
Калибр у оружия небольшой и выстрелы звучат совсем негромко.