– Я вас уже видел. Вы в компании мэра заезжали за моим тестем. Кажется, в тот день он собирался на охоту.
– Совершенно верно. Охота – наша общая слабость. Иметь такие угодья и не пользоваться их благами кощунственно. Кабанов в лесах больше, чем людей в городе.
– Город – тоже своего рода угодья. Только здесь нет сезонов охоты. Отстрел ведется круглогодично. Трусливыми зайцами все морги забиты.
Хозяин хохотнул, икнул и раскурил трубку.
– А я-то считал тебя оптимистом, Сережа, – он взял со стола конверт с фотографиями Светланы и, словно на весах, взвесил его на ладони. – Конечно, я сочувствую твоему горю, но ничего уже не изменить. Если ты ищешь виновных здесь, то зря тратишь время и здоровье. У меня с твоей женой были хорошие отношения. Она даже брала у меня интервью пару месяцев назад. Можешь найти его в мартовских газетах. Я уважаю смелых и бескомпромиссных людей, таких как Светлана. Да и к тебе очень уважительно отношусь, а мэр вообще от тебя в восторге – и как от ученого, и просто как от честного человека. Наши взгляды во многом могут не сходиться, мы жили и воспитывались в разной среде, но это не мешает нам хорошо относиться друг к другу.
Сергей пошел ва-банк. Он уже ничего не боялся, но болтовня батьки «Кишки» его не устраивала. Брылев знает все, о чем Сергей не догадывался, и если уж вытягивать из него жилы, то сейчас. Другого случая не будет.
– Фотографии, господин Брылев, отражают результат визита моей жены в ваш ресторан, если этот шалман можно так назвать. Я даже могу сказать число. Двадцатое марта. Тот же месяц, когда вы давали интервью.
Босс местной мафии сжал в зубах мундштук, спрыгнул со стола, обошел его и сел в кресло.
– Ты в этом уверен? – спросил он.
– А то вы не знаете, – продолжал атаковать Сергей.
– В марте я занимался ремонтом «Лаванды» и здесь не появлялся. У меня шесть ресторанов, а я один.
– Тогда они принадлежали не вам.
– И все-то ты знаешь, мальчик.
– Знал бы все, сюда бы не пришел. Я надеюсь, вы восполните пробелы в моих знаниях.
Брылев глянул за спину Сергея, где кто-то, как ему показалось, стоял.
– Кто из присутствующих здесь мог быть свидетелем событий двадцатого марта? – продолжал Сергей.
– Только Гера, – ответил голос из-за спины. – Он с Романа пылинки сдувал. Сейчас дежурит по залу.
Геля видела, как в зале появился прихвостень Брылева. Тот прихватил еще одного подонка из отряда главаря «Кишки», и оба скрылись за дверью служебного входа. Сергей очень долго не возвращался, и девушка занервничала. Парень начал проявлять слишком большую активность и любопытство, а в таких местах этого очень не любят.
Теперь Сергей мог оглянуться. В дверь вошли двое. Один – высокий амбал, второй чуть ниже, но тоже не худышка, эдакий рыжий бульдог с широкими скулами и продавленным носом, от которого остался только торчащий пятачок. К нему и обратился Брылев.
– Кто бил жену этого парня? Ты знаешь, о чем я говорю. Отвечай, Гера.
Бульдог пожал плечами.
– Не помню такого случая, хозяин.
Брылев кивнул. Тут все и началось. К работе подключился стоявший у окна тип. Геру били, как вора, пойманного на кармане. Здоровенный жлоб летал по кабинету, как мячик. Тошнотворное зрелище. Сергей отвернулся. Что удивительно, но Гера стойко держал удар и ни разу не крикнул.
Наконец Брылев махнул рукой. Парни подняли избитого с пола и усадили на стул.
– Ну а теперь рассказывай, засранец.
Крепыш вытер кровь с губ.
– Чего тут рассказывать? Девчонка сама виновата. Ее в подсобке обнаружили, она там фотографировала.
Ее в подсобке обнаружили, она там фотографировала. Разбираться не стали, приволокли в этот кабинет. А Ромка уже нажрался в дупель. Он и начал ее колошматить. В тот день у него все из рук валилось. Трое суток не просыхал, здесь ночевал. Боялся отцу на глаза показываться. Короче, девку он покалечил прилично. Убил бы, если бы его не остановили. А потом велел сбросить ее в реку. Мы с Фомой отвезли девку к реке и сбросили с моста. Думали, что она мертвая. Март был теплым, лед с реки сошел, и снега уже не осталось. Тогда мы не знали, кто она. Фома знал, но промолчал. Фотик ее мы разбили и думали, что обошлось. Ничего не обошлось. Мы не обыскали ее карманы. У девчонки остались другие пленки. Фома сказал Роману, кого тот бил. Мы думали, девка ко дну пошла, но она оказалась живучей. Выплыла. Протрезвевший Роман наделал в штаны. Она же не только журналист, но и дочь полковника Визгунова. Этот придурок взял с собой нож и пистолет. Сказал, что поехал с ней сговариваться. Фома из бывших ментов, он и дал Роману адрес ее дачи. А вечером того же дня в ресторане устроили облаву. Все, что нужно, успели вывезти, но Романа живым больше никто не видел. Его нашли на следующий день в канаве на пятом километре шоссе. Мертвого. Стреляли из охотничьего карабина. Картечью всю грудь разворотило. На следующий день пришел Костя, и Фома все ему рассказал. Костя тоже не подарок, избил Фому и выгнал, как будто он в чем-то виноват. С тех пор я больше не видел ни Фому, ни Костю. Младшего брата, Романа, тоже нашли мертвым с пулей в башке. Подробностей я не знаю. Вот и все. Девчонку с тех пор не трогали. Если она братьев Пичугиных убила, то у нее есть надежный защитник и покровитель. Только вот ему для чего обо всем этом знать? – Гера кивнул на Сергея.
– Пошел вон! – гаркнул Брылев. – Понадобишься – вызову.
Парня вытолкали за дверь. Хозяин перевел взгляд на Сергея.
– Ну что, тебе легче стало? Выходит, твоя женушка не только репортер, но и стрелок. Знала, что живую ее в покое не оставят.
– Глупости, это нереально. Светлана не может выстрелить в человека.
– Самозащита, сынок. В таких случаях не разум работает, а инстинкты.
– Я в это не верю, – твердо заявил Сергей.
Брылев ухмыльнулся.
– И я не верю, Сережа. Дело-то не в этом. Думаю, твою женку выловили из реки люди. Обычные мирные граждане. Вызвали полицию, и ее отцу стало все известно. Наверняка это он пристрелил братьев Пичугиных. Роман поехал к вам на дачу, а нашли его на Северном шоссе. В сотне километрах от вашей дачи. У покалеченной женщины не хватило бы сил погрузить труп в машину, увезти его к черту на рога и сбросить в кювет. А на следующий день старшего подстеречь и шлепнуть. Ну а последнее – эта облава. Кто ее устроил? Только Визгунов может делать в городе все, что хочет, и без всяких санкций. Такой ответ тебя устраивает? А на нас, Сережа, не греши. Никто из наших за братьев Пичугиных мстить не будет. Полоумные ублюдки. От них одни несчастья приключались. Богами себя возомнили. Любимые детки мэра. Все рестораны с «цветочными» названиями им папочка подарил. Сейчас я у него их выкупил и навел порядок. Всю шваль на улицу выгнал. Не там ищешь, Сергей. Твою жену люди с «Кишки» не трогали. Скорее всего, наняли залетных. Ходят слухи, будто в городе объявилась парочка мокрушников с большим опытом. Вот сегодня днем в мэра стреляли. Выжил, душегуб.
– А если он мстит за сыновей? – предположил Сергей.
– А кто мог рассказать ему о том, что здесь случилось и к кому ездили его сыновья? Я, что ли? Он мой главный враг. Сначала он меня обвинил в гибели сыновей. Мол, я решил прибрать к рукам рестораны. Но у меня железное алиби. А за кабаки он получил больше, чем вложил в них. В разы больше. Но ни Визгунова, ни его дочь мэр никогда ни в чем не заподозрит. Просто не поверит, даже если ему доказательства предъявят.