Всеми уважаемый банкир потерпел фиаско. Его жена, переступив порог дома, тут же протрезвела. К алкоголю она не прикоснулась, в отличие от мужа. Савелий Георгиевич Гурьев, сменив смокинг на домашнюю стеганую куртку, выпил стакан коньяка и начал прохаживаться по гостиной, заложив руки за спину.
– Ну, что ты молчишь? – спросил он жену.
– Я видела в туалете жену Саула Фельдмана.
Гурьев остановился.
– Ты думаешь, они знают о залоге? – Помолчав, он добавил: – С другой стороны, кроме Фельдмана и Шпаликова никто на такой скандал не пойдет. Представим себе на минутку – они знают о том, что я отдал Алине акции в качестве залога за прокат ожерелья. Шпаликову подчиняется вся служба безопасности банка. Там работают высококлассные профессионалы из разведки. Они вполне могли провернуть подобную операцию. Но никто, кроме Алины, не знал, что ты появишься на вечеринке в ожерелье…
– Брось, папочка! Не будь простаком. Ты берешь гарнитур за неделю до грандиозного события. Для чего? Для того, чтобы я в бриллиантах ходила в парикмахерскую? И младенцу все понятно. Профессионалы тут ни при чем. Анна знала о моей золотой фляжке. Я видела у нее такую же. Восхитилась. Показала ей свою, обычную, серебряную, она предложила съездить с ней в один антикварный магазин. Мы поехали, и там нашлась еще одна, которую я купила.
– Ну и что?
– А то, что в туалете менты нашли не мою фляжку. Ее подменили. На ней была гравировка, а на моей не было. На вечеринке я не раз выпускала сумочку из рук. У барной стойки, и в том же туалете… Фляжку нетрудно подменить. Анна Фельдман знает, что я всегда ношу с собой виски. Эта версия представляется мне самой реалистичной. И вспомни о гравировке. Там написано «Анне с любовью от Д.». Жена Фельдмана тоже Анна. Вторая версия касается твоей шлюхи. Я забыла дома сумочку. Почему? Потому что она не попалась мне на глаза. Я помню, что она лежала на трюмо, а потом исчезла. Значит, фляжку подменила Оксана, наша горничная. Вряд ли эта дура могла сама подсыпать отраву. Ей дали уже готовую фляжку и велели незаметно подменить.
– Глупости! Оксана меня не продаст! Она мне предана.
– Где-то ты очень умен, папочка, а в каких-то вещах наивен. Фельдман и Шпаликов могли перекупить твою шлюшку.
– Я слишком много для нее сделал.
– Жизнь дороже.
Анна вышла из комнаты и через минуту вернулась с газетой «Крымские новости».
– Почитай. Она на русском языке. Нашу горничную зовут не Оксана Мартынчук, а Вероника Кутько. Она в розыске пятый год. Участница банды грабителей известного на Украине Левши. На их счету с десяток убийств. В том числе они чистили банки. Теперь она с чужим паспортом работает в Москве, обслуживает известного банкира Гурьева. Вероника единственная, кого еще не выловили. Остальные члены банды давно сидят за решеткой. В газете даже ее снимочек имеется.
– Где ты взяла эту газету?
– Не имеет значения.
– Почему молчала?
– Не хотела тебя расстраивать. Так вот, папочка, если я знаю такие подробности, то почему их не могут знать Фельдман и Шпаликов, которые давно уже метят на твое место? Сам же говорил, что у твоих замов целый штат опытных сыщиков. Ты только представь себе, чем вся история может кончиться, если Оксана перейдет на сторону твоих врагов! Она работает на нас два года, ты с ней спишь и слишком много болтаешь. Она знает, что я твоя дочь, а не жена. А может, она знает гораздо больше? Тогда ее газеткой не напугаешь. Анна сама возьмет тебя за жабры.
– Ладно, все, хватит о ней. Нет сомнений, что гарнитур украден по наводке банкиров. Цель их понятна. Теперь, имея бриллианты, они захотят обменять их на мои акции. Допустим, Алина отдаст им мои акции, чтобы вернуть свои бриллианты.
Допустим, Алина отдаст им мои акции, чтобы вернуть свои бриллианты. Гарнитур сделан на заказ из камней заказчика, уникальных камней. Алина пойдет на любую сделку, чтобы вернуть свой шедевр. И это не преувеличение. Индийские бриллианты чистейшей воды староиндийской огранки. Таких в наше время не встретишь. Они отбирались столетиями не одним поколением шейхов. Мне даже страшно подумать о последствиях. Утеря шедевра равна взрыву атомной бомбы.
– Оставь в покое чужие проблемы, отец! Подумай о нас. На кой черт банкирам твои акции? Они же именные, никто, кроме тебя, их не может продать.
– В случае моей смерти мое имущество подлежит компенсации в пользу банка в счет неуплаченного кредита. Таким образом, банк становится официальным правопреемником акций и вправе их продать. Они заработают на них в пять раз больше. Кредит составляет сто миллионов, номинальная стоимость акций тоже сто миллионов. Но за год они выросли в цене в пять раз. И продолжают расти. Теперь ты понимаешь, что значит для них ожерелье?
– Так, минуточку. О каком имуществе идет речь? Ты все оформил на мое имя, тебе ничего не принадлежит. После этого мы с тобой официально развелись. Мы чужие люди. У меня банк ничего отнять не может.
– Мы развелись, чтобы не вскрылся подлог. В конце концов, я женат на своей дочери и у тебя два паспорта. Ты можешь жить как Анна Каземировна Гурьева, а можешь переехать в Питер и стать Ириной Савельевной Гурьевой, моей дочерью. До поры до времени такая маскировка была необходима, сейчас пропал смысл этого. Но акции остались в моей собственности. Они именные, банк может их конфисковать в качестве погашения кредита.
Анна встала, подошла к бару, налила себе виски и выпила полстакана залпом.
– Ты забыл, папочка, одну деталь. Чтобы продать твои акции, банкирам надо их получить. Это первое. А второе, им придется тебя убить, так как наследство делят после смерти.
– Они на грани разорения. Это первое, а второе – они хотят занять место председателя правления банком. Моя смерть принесет им заветное кресло председателя и восстановит денежный баланс. О чем можно говорить? Убить человека в наше время проще, чем плюнуть. Сотни головорезов и криминальных авторитетов хранят деньги в частных сейфах нашего банка. У Шпаликова на каждого владельца банковской ячейки есть детальное досье. И у Фельдмана тоже. Им ничего не стоит договориться с бандитами, и те сделают свое дело в лучшем виде. Комар носа не подточит.
– Идиот ты, папочка! Пора тебе гроб заказывать. Из такой ситуации выхода уже не найдешь.
– Не каркай, дура!
Гурьев выпил еще коньяку, сел в кресло и обхватил голову руками. Он думал, а жена-дочь закурила новую сигарету, поглядывая на папочку с легкой усмешкой. Она знала, какое решение он примет. Тут не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы предсказать его следующий ход. У него был только один вариант решения. И он его принял.
– Утром вызову к себе Лурье. Я официально перепишу все акции концерна на твое имя. На имя дочери – Ирины Савельевны Гурьевой и тут же отправлю факс в Анголу и сообщу концерну об изменении владельца, а диппочтой переправлю им подробную документацию. Банк ничего не получит. Все их старания будут равняться нулю. Если они завладеют акциями, их можно будет обвинить в краже в особо крупных размерах. С ожерельем можно проделать то же самое. Надо лишь зафиксировать факт наличия у них того или другого. Например, при обмене. И Алина не сможет требовать с меня бриллианты. Я отдал ей как залог чужие акции. Она будет вынуждена вернуть их тебе.
– А потом пришьет тебя.
– Кто-то это все равно сделает. Я уже не жилец, но не хочу, чтобы дело всей моей жизни попало в руки прохвостов и ублюдков.
– Хорошее решение, папочка. Теперь ты стал обычным оборванцем. Имущество и недвижимость переписал на имя своей жены, с которой развелся, акции – на имя дочери.