Рано или поздно каждая деталь сыграет свою роль, а пока надо продолжать путать следы и составлять ребусы.
У Алины имелась своя ячейка в банке Гурьева. Она не хранила в ней ничего ценного, а потому не стояла на контроле у службы безопасности банка. Не привлекая к себе внимания, клиентка прошла в отсек частных сейфов, где по предъявлении ключа тебе открывали допуск в царство стальных дверей. Долго она не задерживалась, оставила в своей ячейке черную замшевую коробку и ушла. Волков ждал ее в машине. В камеру видеонаблюдений его лицо не попало – стекла джипа были затонированы.
– Моя персона не привлекла их внимание, Лерочка, – сказала Алина, сев в машину. – Если будут просматривать пленку, спутают меня с Оксаной.
– У той курицы не такие красивые ноги.
– При чем тут ноги? Брошь на платье будет главной деталью для узнавания, у них камеры старые, изображение дают нечеткое. Кризис, на новое оборудование тратиться не время.
– Куда едем?
– Я хочу знать, какие новости есть у официанта, но сначала надо повидаться с полковником Кулешовым.
3
Часовая беседа с главным сыщиком успокоила Алину. Следствие не тронулось с места. В фойе гостиницы работал кинооператор, нанятый Алиной, он снимал то, что она велела снимать. Пленку она передала полковнику. Пусть ломает голову. Дербенев попадал в объектив кинокамеры десяток раз, и, учитывая его популярность в знаменитом доме на Петровке, им заинтересуются в первую очередь. У полковника к Дербеневу было особое отношение. Он охотился на него не первый год и каждый раз проигрывал схватку.
Теперь надо проверить, как дела идут у репортера Скуратова. Этот парень в светских интригах знал толк, с ним придется поработать отдельно. В то, что Кулешов может привлечь Веню Скуратова к следствию, было трудно поверить, но это случилось, и к такому обороту дела никто из заговорщиков не был готов. Скуратова пришлось взять под наблюдение, им занимался Герман. Германа Алина знала плохо, его привлекла Анна Гурьева. Ей сказали, что он опытный сыскарь, когда-то служил в контрразведке. За провал операции и стрельбу в городе был уволен из органов. В те смутные времена, когда сносили памятник Дзержинскому, в ФСБ царила анархия, руководили конторой случайные люди, слабо знающие специфику организации. Лучшие профессионалы оказались не у дел. Одни сами ушли в никуда, других уволили, и лишь немногие удержались на плаву.
Герман Карлович Лацис ждал Алину в ресторане «Трапеза», где они обычно встречались, если требовалось решение вопросов, не нуждающихся в обстоятельных обсуждениях.
Алина подсела к его столику.
– Есть что-нибудь интересное?
– Да. Скуратов не верит в ограбление. Он убежден, что тут замешаны ты и Анна. О картинах, как я думаю, никто ничего не знает, но если Скуратов узнает о галерее, он в первую очередь займется Юлией Баскаковой.
– Феноменальный тип с острым чутьем. Похоже, я его недооценила. С чего он начал поиски?
– Подловил заместителя Гурьева Панкрата Шпаликова в постели со шлюхой, всем известной Инессой. У нее свой притон для привилегированных лиц. Некоторых она обслуживает сама. Скуратов работает в обычном режиме, делает порнофотки и идет на прямой шантаж – требует в обмен на компромат ключи от сейфов твоего мужа, Анны и самого Гурьева. Инна обещала ему помочь. Не знаю, как она это сделает.
– Странное желание. Неужели этот псих думает, что кто-то из нас будет абонировать сейф, находящийся под контролем? У меня есть свой салон, где я храню камешки. Надежней не придумаешь. Зачем мне нужна ячейка в банке? Гурьев великолепно знает систему собственного банка и потому ничего там держать не станет.
К столику подошел официант, и Алина заказала себе кофе с коньяком.
– Ну что ж, раз Скуратов хочет что-то найти, надо дать ему эту возможность.
Тем более что Оксана в банке уже засветилась. Я хотела поиграть с банкирами, отвлечь их от Гурьева на себя, но придется направить их усилия против Скуратова.
– Ты уверена, что они будут играть на твоем поле?
– На банкете все видели ожерелье на моей шее. И о том, что Гурьев оставил мне под залог свои акции, банкиры тоже знают.
– Они тебе не поверят.
– Поверят или нет, значения не имеет. У них нет выбора. Стоит мне отдать акции Гурьеву, как они его прикончат. Другого способа заполучить эти акции у них нет. К тому же акции надо найти, как известно, Гурьев никогда их не принесет в свой банк.
– Ты хочешь подставить Скуратова?
– Да. До обвинения дело не дойдет, но надолго отвлечет внимание полковника Кулешова. Дербенев прав – менты никогда не откроют официального следствия, руководство отеля этого не допустит. Боюсь только, что мы сами не расхлебаем заваренную нами кашу.
– Я хочу напомнить тебе о девчонке Скуратова. Она может поработать на нас. Хорошее подспорье в таком деле.
– Припугнуть шлюшку порнушкой? Не смеши.
– Я знаю, как это сделать.
– А что с твоим официантиком?
– Возит обеды фокуснику. Я ему достал приметный автомобильчик и свел с одной бабенкой из деревни. Одним словом, светится везде, где только может. Парень сидел за ножевую драку. Он то, что мне нужно. А главное, очень исполнительный. Делает что велят и не задает вопросов. Деньжат я ему время от времени подкидываю. Работаем мы с ним в ресторане в разных сменах через день. Все, что нужно, случается в его выходные дни, когда я на работе у всех на виду. Сам того не подозревая, хорошо меня прикрывает.
– Отлично. Я займусь банкирами, а ты девчонкой Скуратова. В ближайшее время она нам понадобится.
– Мы в курсе.
Ребята огляделись по сторонам.
– У вас был обыск? – спросила Уля.
– Да. Пока я ездила на опознание, здесь пошустрили.
– Игумен искал схему, – уверенно заявил Алеша.
– Догадливый.
– Догадки тут ни при чем.
– Присаживайтесь, – предложила хозяйка, продолжая смотреть на гостей вопрошающим взглядом – ожидала объяснений.
– Ваш муж выполнял заказ моей матери, я сын Юлии Баскаковой. В деле много всяких заморочек, и я не обо всех знаю. Суть сводится к следующему. Деньги, а именно сто миллионов долларов, выданные под залог картин руководством отеля, хранятся в галерее под семью замками. За работу ваш муж должен был получить половину, вторую половину забирает моя мать.
– Почему она не может взять все?
– В хранилище есть еще один сейф. Открыть его может только Дербенев. В нем лежит подлинное завещание и полный каталог картин, включающий и неучтенные. Каталог и завещание интересуют мою мать в большей степени, чем деньги.
– Я поняла. По завещанию вашей матери ничего не достается, а каталог надо уничтожить, чтобы он не попал в руки властей. В хранилище ворованные полотна.
– Все правильно.