– Нет, господа, этот кто-то, уцепившись за тему, поведет дело дальше и вскоре начнет шантажировать нас. А мы вынуждены будем платить ему. Вопрос: из чьего кармана? – Роксенов повернулся к Адалину: – Ты готов платить, Владимир Антонович?
– Почему я?
– Ну, конечно, жена не позволит, ведь это она хозяйка, а ты при ней лакей. Ответь лучше, Адалин, по чьему приказу был убит Леонид Колонцов?
– Но вы же сами сказали, чтобы заткнуть рот этому прощелыге.
– Вот! Заткнуть рот. И все! О том, чтобы убирать парня, я не сказал ни слова, наш с тобой разговор записан, дружок. А что такое заткнуть рот, говоря нормальным языком? Это поговорить с молодым человеком, убедить его в неправоте, купить, в конце концов, просто изъять материалы. Но не убивать. А ты что сделал? Послал придурков Лесника завалить парня! Не будь этой смерти, то и дело выглядело бы совсем иначе. Но ты не стал думать, ты решил пойти по самому легкому пути.
– Позвольте заметить, Максим Григорьевич, что ваши обвинения в мой адрес необоснованны. По факту гибели Леонида Викторовича Колонцова следственными органами было возбуждено уголовное дело. И оно закрыто ввиду отсутствия состава преступления. Следствие установило, что смерть молодого журналиста явилась результатом несчастного случая. Бегал парень по округе, возле деревни, где проживает его дед, споткнулся и ударился о пень. Да так, что размозжил череп. Несчастный случай.
– Слушай, Адалин, вон даже Осипов улыбается твоему бреду. Какое, к черту, следствие? Отписались менты, получив бабки, и все. Но дело могут вновь возбудить! И тогда версия с несчастным случаем не прокатит. И тебе, Адалин, это известно лучше, чем кому-либо из присутствующих. Вот и получается, подставил ты всех нас.
– Может, я и статью в газету заказал?
– Нет! Ты не настолько глуп, чтобы рубить сук, на котором сидишь.
– Ну хоть в этом вы меня не обвиняете.
– Я спросил, кто такой Воробьев, – поднявшись, зашагал по кабинету Роксенов. – По нему у нас есть информация? Или и для выяснения этого вопроса требуется время?
– Максим Григорьевич, – высказался начальник службы безопасности, – сейчас обсуждать данные вопросы нет никакого смысла. Вопросов много, ответов нет. Давайте поработаем по этой теме, а потом все конкретно и обсудим. Имея достаточно информации для принятия того или иного решения.
– Хорошо, – согласился Роксенов, – темой займешься ты, Эльдар. Рогин поможет тебе. Но смотрите, господа, работать аккуратно. Главное – узнать, откуда пошла волна. Узнав это, многое станет ясно. Генеральному директору заниматься производством. Все свободны, кроме Адалина.
Люди из ближайшего окружения Роксенова покинули кабинет.
Председатель совета директоров указал Адалину на кресло у журнального столика:
– Присаживайся, Володя, у нас с тобой разговор не окончен.
– Мне и сейчас, наедине, обращаться к тебе на «вы»? – ехидно поинтересовался Адалин.
– Конечно, хотя можешь и на «ты», мы же все-таки друзья! Но в официальной обстановке, в присутствии третьих лиц только на «вы» и только по имени-отчеству.
– Хорошо. Скажи, Максим, почему ты наехал на меня? Что плохого я сделал лично тебе? Все дело в статье? Но я к ней не имею никакого отношения.
– Не в статье дело, Володя. Ты уже должен понять, в этом мире выигрывает сильнейший. Я имею в компании 40 процентов акций, ты, а точнее, Эльмира Руслановна, твоя жена, – 30 процентов. Мне нужен контрольный пакет акций. Как заполучить его? Только приобретя половину акций Эльмиры.
– Но она никогда не пойдет на продажу акций.
– Вот мы и подошли к главной теме нашего разговора.
– Вот мы и подошли к главной теме нашего разговора. Естественно, Эльмира не продаст и процента акций. Мне нужна половина ее пакета. А это не одно и то же.
– Я плохо тебя понимаю.
– Что ж, буду прям, как рельс. Как ты думаешь, что сделает Эльмира Руслановна, весьма своенравная и жестокая женщина, узнав, что ее муж вовсю гуляет с моим секретарем Тамарой Кравчуковой, женщиной и молодой, и весьма привлекательной?
– Эльмира не может узнать о Тамаре, – побледнел Адалин.
– Ошибаешься. Очень даже может. И даже уже сегодня. Так что она сделает, узнав о предательстве муженька? Молчишь? Я отвечу. Она вышвырнет тебя из дома, лишив всего, что ты имеешь, и в первую очередь права управлять компанией от ее имени.
– Ты хочешь сказать, что сможешь подставить меня?
– Я говорил и еще раз хочу сказать лишь одно: в этом мире выживает сильнейшей. Я силен, ты слаб. Так почему мне не воспользоваться этим?
– Но… но… это же подло!
– А приказывать убить молодого журналиста не подло? А обманывать жену не подло?
– Но ты же сам…
– Речь, Володя, не обо мне. То, что позволено сильному, не позволено слабому.
– Что ты хочешь, Максим?
– Получить двадцать процентов акций, принадлежащих твоей жене! И все!
– Все? Какая мелочь? Но что могу я, если акции у Эльмиры?
– Ты можешь решить этот вопрос. И получить обеспеченную свободу.
– Без права участвовать в управлении компанией?
– Да, без права. Но оно тебе нужно? Десяти процентов тебе за глаза хватит, чтобы жить в свое удовольствие без приложения каких-либо усилий.
– И каким же образом я могу решить данный вопрос?
– Ты что, на самом деле не вникаешь в ситуацию или прикидываешься идиотом? Твоя прелестная супруга, насколько мне известно, большая любительница пластических операций. Как же, ведь ей надо держать форму. А операция – это всегда риск. Люди нередко умирают от обычного аппендицита. Заденет хирург случайно какой-нибудь жизненно важный орган, и все, пациента повезли в морг. Хирург же практически никакой ответственности не несет. Врачебная ошибка. Их не совершают только те, кто ничего не делает.
– Ты предлагаешь мне убить Эльмиру? – со страхом уставился на Роксенова Адалин.
– С ума сошел! Ничего я тебе не предлагаю, только предупреждаю – не получу контрольного пакета акций, останешься без штанов, остальное додумывай сам. Свободен!
Роксенов откинулся на спинку кресла и нажал кнопку вызова секретарши:
– Тамара, мне нужен Рогин!
– Сейчас найду его!
Буквально через минуту завибрировал сотовый телефон – на дисплее высветилась фамилия помощника.
– Ты где, Стас? – поинтересовался Роксенов.
– Работаю по теме, Максим Григорьевич.
– Результаты есть?
– Я вышел на журналиста, состряпавшего статью.
– На Воробьева?
– Он такой же Воробьев, как я президент. Его фамилия Круглов. Анатолий Круглов.
– Дальше?
– Вечером в 20.00 мы условились встретиться в кафе на Арбате. По отзывам коллег, Круглов не прочь подзаработать на стороне.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что он нередко сдавал за бабки тех людей, что сбрасывали ему конфиденциальную информацию.
– Другими словами, сдавал заказчиков статей, желавших сохранить свое имя в тайне?
– Точно так. Круглов умный, но беспринципный малый. Кстати, берет за свои услуги весьма дорого.
– Ты должен узнать имя заказчика нашей статьи. Цена вопроса меня не интересует.