Даже если предположить, что перед нами любовный треугольник, то скандалом и громкими выяснениями отношений пока не пахнет.
А вообще Мезенцев понял, что погорячился. Надо было пробежать мимо, а потом незаметно проследить за Ингой. Эта светлая мысль пришла в голову Мезенцева слишком поздно, когда он получше рассмотрел спутника Инги, рослого накачанного блондина, который пока держался в стороне, однако нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Общий расклад получался не в пользу Мезенцева, но отступать было поздно.
– Что у тебя здесь за дело? – попер напрямую Мезенцев.
– Я отдыхаю, – Инга улыбнулась, и Мезенцев оценил прекрасную работу стоматолога. Ничто в этом парадном блеске не напоминало о контакте с грязным сапогом Генерала. – Просто отдыхаю. Вместе с моим племянником.
– И в сумочке у тебя...
– Гостиничная карточка, крем для загара, косметичка, немного денег. Мобильный телефон.
– То есть я могу поднять сумочку и проверить...
– Извините, пожалуйста, – тщательно выговорила Инга. – Но кто вы вообще такой? Вам кажется, что вы меня знаете, но...
– Я же сказал – если ты не скажешь правду...
– Да, я помню, что вы мне угрожали...
Или ему показалось, или парень приблизился на полметра.
– ...Угрожали тем, что у вас в штанах.
Она издевалась, сохраняя при этом совершенно бесстрастное выражение лица. Мезенцев мог бы все это прекратить, вытряхнув на песок содержимое сумочки, но, если он захочет это сделать, ему придется наклониться. Наклониться в паре шагов от Инги и десяти шагах от накачанного блондина означало подарить им право первого удара по затылку. Мезенцев не был склонен к такой благотворительности.
– ...И мне кажется, что вы просто обычный местный грабитель...
Она все еще говорила.
– Стоп, – сказал Мезенцев. – Ты не хочешь меня понять, ну и черт с тобой. Сделаем так, – если ты и вправду приехала отдыхать, отдыхай. Но не попадайся мне на глаза. Потому что, если я вас двоих еще раз увижу, я буду считать, что у вас здесь намечается работа. И я вас обоих убью. Это понятно?
– Не совсем, но... Значит, вы не будете забирать у меня деньги, да? Это хорошо.
Мезенцев раздраженно махнул ей рукой, намекая, чтобы она забирала свою сумочку, забирала своего блондина и убиралась подобру‑поздорову.
Инга нагнулась, медленно подняла сумочку, выпрямилась и повесила ее на плечо. Мезенцев мог приказать ей кинуть сумочку ему в руки – и тут бы сразу все прояснилось, но она могла отказаться, а блондин жрал Мезенцева глазами... Хрен с вами.
– Если вам все‑таки кажется, что мы где‑то раньше виделись... – сказала Инга с непрошибаемым спокойствием. – То вы не могли бы напомнить – где?
– Ну так, еще бы, – ухмыльнулся Мезенцев. – Так сказать, мы отдыхали на одном курорте...
– О, какой сюрприз. И снова случайно встретились, да? Каприз судьбы, да?
– Если я вас снова встречу, я вас убью, – повторил Мезенцев. – Потому что я не хочу, чтобы вы убили меня. Мне так будет спокойнее.
– Вы замечательный странный человек, – сказала Инга, кивнув блондину, и тот двинулся параллельно линии прибоя, удаляясь от Мезенцева. – Вы меня с кем‑то спутали, но все равно было приятно познакомиться. Я буду отдыхать, и я постараюсь не попадаться вам на глаза.
– Вот и слава богу.
– Но и вы тоже.
– Что?
– Этот климат не очень хорош для работы. Так что и вы тоже отдыхайте, – сказала Инга. – Расслабьтесь и просто отдыхайте...
И эта стерва послала ему воздушный поцелуй.
..
И эта стерва послала ему воздушный поцелуй. Холодный, как кусок льда.
2
Странно, но это подействовало. Не то чтобы Мезенцев рыскал по Большому Сочи, заглядывая во все закоулки, но все же в следующие два дня ни Инга, ни ее «племянник» ему не попадались.
На третий день она вошла в полупустое кафе, заполненное запахами пережаренного и переперченного мяса, и села через столик от Мезенцева. И чтобы у Мезенцева не было никаких сомнений, Инга холодно улыбнулась ему и помахала рукой.
– Давно не виделись, – наигранно радостным голосом сказала она.
Мезенцев положил вилку и нож на скатерть. Да, все так и должно было случиться. Было наивно ждать, что она насмерть перепугается и срочно уедет в свою Литву, или откуда она там... И она теперь не прикидывается, она теперь играет в открытую. Но тогда – почему сейчас? Почему она появилась сейчас, а не вчера, не...
За эти два дня они его полностью просчитали, узнали, где живет, когда приехал, что делает...
Мезенцев со злостью на самого себя подумал, что именно так и бывает, когда занимаешься делом раз в год, когда постепенно теряешь сноровку, обрастаешь жиром...
Конечно, после размеренной ростовской жизни вброс адреналина в кровь становится еще более кайфовым, но... Господи, он забыл про «племянника».
Тот стоял позади него и, кажется, примерялся, как ему будет удобнее задушить Мезенцева.
Инга смотрела и улыбалась. Мезенцев тоже улыбнулся ей и, не меняясь в лице, не теряя ее взгляда, с силой воткнул вилку в бедро «племяннику».
Вилка оказалась довольно тупой, и Мезенцев вспотел, пока пробивал ею ткань и мышцы «племянника». Тот глубоко вздохнул и положил руки Мезенцеву на плечи. Мезенцев повернул вилку.
Улыбка медленно сползала с лица Инги, словно флаг с флагштока.
Мезенцев, багровея лицом от тяжелых рук «племянника», взял левой рукой нож и поставил его вертикально, чтобы Инга видела.
Она видела. И положила на столик рядом с собой сумочку.
– Ну и хрен с вами со всеми, – одними губами ответил ей Мезенцев.
В это время полная официантка с неторопливостью восточного каравана проплыла между Ингой и Мезенцевым, погруженная в свои очень важные мысли. Важная мысль Мезенцева состояла в том, что если Инга действительно решилась пристрелить его, то у Мезенцева оставались секунды.
И еще ему очень не хватало воздуха.
3
Он задыхался, но он еще соображал, и среди его соображений было такое – сейчас эта прибалтийская стерва достанет из сумочки пистолет с глушителем и влепит ему между глаз. И еще – нож в его левой руке столь «остр», что если он сейчас начнет пилить руку «племяннику», то закончит только к осени. Это вам не ростовский ресторан Мезенцева, это же позорный общепит какой‑то...
Можно было только толкнуться ногами, упасть назад вместе со стулом и вместе с «племянником» – если получится...
Восточный караван миновал Мезенцева, и он уже согнул ноги, чтобы начать свой маневр, как вдруг понял, что Инга стрелять не будет. Она так и держала руку на застегнутой сумочке и растерянно смотрела на молча терзающих друг друга мужчин.
А раз так... Мезенцев положил нож, опустил руку под стол, потом завел ее дальше назад... Прости господи, не хотел я такого делать, вынудили меня. Мезенцев ухватил «племянника» за промежность, сжал что было силы, выкрутил...
Он затылком почувствовал, как «племянник» согнулся от неожиданной боли, и тогда этим же затылком дернул вверх, вырываясь из ослабевших пальцев. Затылок Мезенцева ударил в лицо «племянника», хватка на шее Мезенцева стала еще слабее, и тогда он уже толкнулся ногой, но не в полную силу, а чтобы только свалить «племянника».