..
Волошина увидела, как с противоположной стороны в джип садится белобрысый водитель «девятки», и поняла, что, где бы сейчас ни находились ее парни, помощи от них в ближайшее время ждать не стоит.
Все это было абсолютно нереально и совершенно ужасно. Особенно когда Волошина заметила, что белобрысый спокойно расстегивает клеенчатые сумки и изучает их содержимое. Как будто он их туда ставил. Как будто он заранее знал об их существовании.
Потом белобрысый вылез из джипа, обогнул машину и обратился к тому мужчине, который удерживал Елену притиснутой к борту джипа.
– Комплект, – сказал он.
– Слушайте, вы, – зло процедила Волошина. – Если вы менты, то дело закрыто, и вас поимеют за самоуправство, так поимеют, что вы даже представить себе не можете! Если вы бандиты, то лучше валите отсюда, пока целы, потому что вы не знаете, с кем связались...
– Знаем, – сказали ей в спину. – В том‑то и дело, Елена Витальевна, что знаем.
Хватка чуть ослабла, Волошина обернулась и увидела рядом с белобрысым плотного мужчину лет тридцати. Он выглядел так, будто оказался на этом шоссе совершенно случайно, по дороге с презентации глянцевого журнала на открытие художественной галереи. Безупречное сочетание брюк, тонкого свитера, итальянского кардигана и кожаных туфель окончательно добило Волошину, и она решила считать все это кошмарным сном.
– Елена Витальевна, – вежливо сказал крепко сбитый денди. – Для вас все это еще может кончиться хорошо. Я имею в виду, без телесных повреждений.
– Что? – встрепенулась Волошина.
– Мы сейчас сядем в машину и поедем дальше. Туда, куда вы и ехали. Туда, куда вы должны отвезти эти деньги.
Волошина нервно рассмеялась. В ее жизни было немного абсолютных истин, но пару она знала точно: во‑первых, лучше быть богатой и здоровой, чем бедной и больной, и во‑вторых, никому и никогда не говори, куда идут деньги «Блага» и других подобных фирм. Иначе, в лучшем случае, станешь как раз бедной и больной. В худшем случае ты просто исчезнешь с лица земли.
– Я никуда с вами не поеду, – сказала Волошина.
– Поедете, – сказал денди.
– Нет.
– Да.
– С какой стати? Вы останавливаете мою машину, бьете моих охранников, трогаете мои веши, а я...
– Или я прострелю вам колено, – вежливо сказал денди.
Волошина рассмеялась, и тогда денди вытащил пистолет. Он выглядел как настоящий. Волошина перестала смеяться.
– Причем прострелить колено – это гуманный способ надавить на вас, – продолжал наставительно говорить денди, будто преподаватель, вразумляющий не слишком прилежную студентку. – А еще есть негуманный. Отвезти вас к тем людям, которые сдали последние деньги в фирму «Благо» и не получили взамен ничего. Они очень сердиты на вас, Елена Витальевна. У них, кажется, есть какой‑то общественный комитет, мы можем подъехать туда и предоставить вас в их распоряжение... На час‑другой, больше не понадобится.
– Слушайте, – сказала Волошина. – Кто бы вы ни были... Давайте договоримся... Без вот этих глупостей...
– Пффф, – разочарованно сказал денди. – Леша.
– Что? – сказал белобрысый.
– Леша, все надо делать наверняка.
Волошина не очень поняла, что имел в виду денди, но белобрысый немедленно куда‑то сорвался.
– Теперь с вами, – сказал денди, и он по‑прежнему выглядел разочарованным. – Вы едете с нами?
– Я не могу...
Он выстрелил ей в колено. Волошина заорала, еще не чувствуя боли, но паникуя от одного только вида прожженной дыры на дорогих дизайнерских брюках и темнеющей ткани вокруг.
– Вы можете, – невозмутимо произнес денди.
Она продолжала визжать, схватившись двумя руками за ногу.
– Вы можете, Елена Витальевна.
– Сволочь!!!
– Вторая пуля уже не пройдет по касательной, а раздробит вам кость. Вероятно, вы всю оставшуюся жизнь будете хромать.
– Подонок!!
– Колено ваше, вам решать...
– Но... Слушайте, – она перестала орать и перешла на отчаянный шепот, звучавший странно на пустом шоссе. – Если я вас отвезу... Меня же убьют... Там такие люди...
– Может, и убьют, – согласился денди. – Но потом. А колено я прострелю сейчас. С простреленными коленями вам потом будет куда труднее бегать от всех тех людей, которым вы наделали пакостей...
Когда джип тронулся с места, Волошина сжимала ладонями колени, словно не веря в их неповрежденность. И еще она смогла увидеть, куда делись двое ее парней. Теперь‑то ей уже абсолютно точно не следовало на них рассчитывать.
Около одиннадцати утра джип подъехал к заботливо отреставрированному дворянскому особняку, скрытому за старинной оградой и высокими тополями.
– Здесь, – трагическим голосом произнесла Волошина. – Все время сюда привозили... На второй этаж, а потом...
– Понятно, – перебил ее денди. В дальнейших уточнениях Волошиной не было необходимости, потому что все здание занимала одна организация, а именно одна из радикально‑националистических партий. – Большое спасибо за сотрудничество.
– И что... Что мне теперь делать?
– Понятия не имею, – сказал денди. – Можете сходить к своим начальникам и пожаловаться. Рассказать про неприятности. Нам все равно, правда, Леша?
Белобрысый молча кивнул.
– И деньги можно забрать с собой?
– Обязательно.
Волошина удивленно пронаблюдала, как денди и его белобрысый напарник вылезают из джипа и скрываются за поворотом. Потом она позвонила по мобильному телефону, и вскоре из особняка вышли люди, чтобы забрать сумки. Волошина, прихрамывая, плелась вслед за ними, не видя, что из припаркованного рядом микроавтобуса ее снимает телевизионная камера. Через час сенсационная новость о приезде руководительницы скандально известной финансовой пирамиды в штаб‑квартиру радикальной партии шла по всем каналам, а через два часа в отреставрированный особняк постучались люди с постановлением на обыск. Было похоже, что это постановление они заготовили заранее.
К этому времени круглолицый денди и белобрысый водитель «девятки» уже прибыли на юго‑запад Москвы.
– Каждый раз одно и то же, – говорил на ходу денди, более известный под прозвищем Дюк. – Делай все наверняка и с первого раза, чтобы потом не переделывать. У тебя же был электрошок. Надо было обоих так свалить, чтобы они минут пятнадцать провалялись как минимум. А ты...
– Да понял я, понял, – отвечал белобрысый молодой парень, которого звали Алексей Белов.
На двери высотного здания, куда они только что вошли, было две таблички. Одна из них гласила: «Московское отделение международного комитета по междисциплинарному прогнозированию». Содержание второй было столь же туманно.
Однако дело было не в содержании табличек. Дело было в содержании здания.
3
Пятеро мужчин сидели в ярко освещенной комнате, и всем пятерым было немного не по себе.
– А может, – торопливо заговорил один. – Может, это чья‑то шутка такая идиотская...
– Говорят тебе, никакая это не шутка, – перебили его. – Малахову из Таможенного комитета такая же пришла. Ты знал Малахова?
– Это который?.