Эти строчки холодной информации должны были вытеснить проклюнувшуюся на миг досаду и раздражение. Совпадение отсутствует, а значит, две недели в Италии пошли псу под хвост. Не считая подготовительного периода.
Бондарев вышел в соседнюю комнату, окинул взглядом свою группу и ровным бесстрастным голосом сказал:
– Все, возвращаемся. Каждый своим рейсом, в субботу с утра – разбор полётов.
– Что говорит Москва? – спросил Воробей, стрелок, который за три секунды дважды попал в верхнюю часть корпуса крепыша в светлом костюме. – Есть подтверждение?
– Нет, – тем же самым голосом сказал Бондарев. – Совпадения ДНК нет. Это был не наш клиент. Это был двойник.
– То есть две недели псу под хвост, – буркнул Воробей. – Ну что за невезуха такая, так все хорошо складывалось, и вот…
– Первый раз, что ли? – сквозь зубы бросил ему Лапшин, второй стрелок. – Мальчик, что ли?
– В субботу с утра, – повторил Бондарев. – Все сначала.
Стало быть, суетиться теперь было бессмысленно. Жаль. В Италии ему нравилось. Климат, вино и вообще…
Он выкурил сигарету, плеснул себе с полбокала «Курвуазье», медленно выпил, затем прошёл в спальню, вытащил из тайника «беретту», сел на шёлковые простыни, решительно сунул в рот ствол и нажал на спуск.
Возвращение отмечали два дня кряду. Мать напекла пирогов, повытаскивала из погреба разносолов, Алексей потратил примерно треть привезённых из армии денег на вино, колбасу и прочую снедь, так что всё получилось вполне прилично. Соседей и родственников побывало человек тридцать, не меньше, а одноклассник Виталик, по причине судимости и черепно‑мозговой травмы в армию не загремевший, вообще дневал и ночевал в доме друга, не забывая при этом и о собственном желудке.
Алена, младшая сестра Алексея, улыбчивая семнадцатилетняя толстушка, носилась по дому, накрывая и убирая со стола, светясь при этом гордостью за брата, у которого и боевая медаль, и благодарность командования, и фотки с каким‑то генералом на фоне БТРов. Она в очередной раз перемывала посуду на кухне, когда туда вошёл Алексей, – сбежал из‑за стола от назойливых попыток поднабравшегося соседа вести разговоры о политике.
Она в очередной раз перемывала посуду на кухне, когда туда вошёл Алексей, – сбежал из‑за стола от назойливых попыток поднабравшегося соседа вести разговоры о политике.
– На стол чего добавить? – забеспокоилась было Алена, но Алексей успокоил сестру, сказав, что гостям хватит до утра. Ему было немного странно видеть сестру так быстро повзрослевшей, изменившейся внешне, расцветшей во взрослую, самостоятельную девушку. Ещё совсем недавно, два года назад, всё было не так. Алексей хотел сказать что‑то остроумное на этот счёт, но тут Алена стала ставить тарелки на верхнюю полку, Алексей подошёл, чтобы помочь – и увидел.
– Это что такое? – спросил он быстро.
– Ничего, – так же быстро ответила Алена, поправляя рукав кофты.
– Это что такое? – повторил Алексей, не замечая появившихся в голосе стальных ноток.
– Ничего серьёзного. Порезалась.
– Да? – Он взял её за другую руку, задрал рукав и увидел то же самое.
– Ничего серьёзного, – сквозь зубы ответила Алена. – Все, проехали. Отпусти. Отпусти, Виталик смотрит.
Виталик действительно смотрел, криво ухмыляясь, правда, непонятно было, куда именно направлен его взгляд – то ли на Алену, то ли на бутылку портвейна рядом с ней. Алексей развернулся и вышел из кухни, не забыв попутно вытолкать оттуда и Виталика. Другу было самое место на свежем воздухе, куда его Алексей и определил, но по дороге Виталик сказал нечто странное:
– Ты его только не убивай…
Алексей нахмурился, прислонил Виталика к забору и переспросил.
– Ты его только не убивай, – охотно повторил Виталик. – У него же батя сам понимаешь кто, тут абсолютно без мазы связываться…
– А теперь ещё раз, – попросил Алексей. – И с самого начала.
Они сами подсказали ей выход, когда грозились выбросить подругу в окно, а Алена представила, как это будет выглядеть.
– Раздевайся, не тяни резину, – угрожающе сказал ей смазливый черноволосый парень с золотой цепочкой на шее. – Не строй тут из себя…
И тогда она прыгнула. Алена разбила стекло в первой раме, потом во второй, протиснулась в остроконечный, невыносимо режущий краями проем и выбросила своё тело вниз, на асфальт.