..
Главное, виновник небезобидной шутки так и останется
безнаказанным. Панкратов, моряк исключительно по названию и форме,
в сигнальных флагах не разбирается совершенно, как и в большинстве
других морских реалий. Много воды утечет, прежде чем этот портрет
окажется у него на стенке, да и потом еще не скоро отыщется кто-
то, умеющий читать флаги, - общается Панкратов, надо полагать, с
такими же береговыми крысами. Но рано или поздно кто-то понимающий
определит, что к чему, вот только Мазур к тому времени окажется
вне пределов панкратовской мстительности, это уж точно. Хорошая
месть, право, есть в ней что-то от коварной изощренности
Востока... Мазур был доволен собой.
На всякий случай следовало покинуть место Преступления. Он
перешел на шлюпочную палубу, встал у металлического планшира и,
бездумно улыбаясь, смотрел на море, искрившееся мириадами
солнечных зайчиков. "Сириус" уже шел к далекому острову Баэ, еще в
незапамятные времена прозванному Райским.
Как не впервые уже, старший лейтенант Кирилл Мазур испытал
приятно возбуждавшее чувство причастности к государственным
тайнам. Мало кто из адмиралов был в эту тайну посвящен, а вот
старший лейтенант Мазур знал все или почти все, потому что
оказался среди тех, без кого в данный момент не обойтись...
Двести с лишним лет назад, в семьсот семьдесят четвертом,
британский военный фрегат "Агамемнон", следуя из Индии в
метрополию, был застигнут штормом где-то в здешних местах, близ
Ахатинских островов (к тому времени уже лет тридцать как
отобранных англичанами у оплошавших французов), и, таково уж было
его невезение, пошел ко дну едва ли не со всем экипажем. Шлюпки с
оставшимися в живых то ли разбило на безлюдных атоллах, коих в
этих местах и сейчас множество, то ли потопило тем же ураганом.
Как бы там ни было, никто не спасся.
История, в общем, банальная для любого океана, но в том-то
все и дело, что "Агамемнон" вез из Индии захваченные там
огромадные ценности, заключавшиеся главным образом в золоте и
драгоценных камнях. И то, и другое, как известно, может без
всякого для себя ущерба пролежать на морском дне хоть тысячу лет,
нимало не утратив ценности, наоборот, лишь увеличив таковую. А
стоила вся эта музыка, как выразился Дракон вслед за Остапом
Бендером, миллиончиков тридцать долларов. По нынешним ценам.
Конечно, далее начинались многозначительные неясности и
умолчания. Мазуру, понятное дело, вовсе не полагалось знать иных
подробностей. Как вышло, что сведения о приблизительном месте
катастрофы и грузе попали не к потомкам адмирала Нельсона, а в
Главный штаб советского военно-морского флота, как вышло, что сами
англичане оказались не у дел, Мазур представления не имел, а
спрашивать, конечно же, не полагалось. Впрочем, по большому счету,
эти подробности и несущественны. Главное, как было им сказано на
инструктаже, ценности до сих пор покоятся где-то на дне, вероятнее
всего, в международных водах, а потому любой, кто постарается их
потихоньку извлечь, отнюдь не со всех точек зрения может считаться
злостно преступившим международное право. Победителей не судят, в
конце-то концов, - особенно если победитель проявит похвальную
скромность и не станет кричать о своих достижениях на всех
углах... И вообще, чем меньше вопросов, товарищи офицеры, тем
лучше. Не дети малые, не на портовом буксире службу несете,
малость повидали зарубежный мир, кое-что позвякивает на груди, так
что высоким доверием облечены не зря.
.. И вообще, чем меньше вопросов, товарищи офицеры, тем
лучше. Не дети малые, не на портовом буксире службу несете,
малость повидали зарубежный мир, кое-что позвякивает на груди, так
что высоким доверием облечены не зря. Через левое плечо кругом,
отбыть к месту дислокации. Соответствующие подписки взяты давно,
но дополнительная не помешает, так что навестите предварительно
пятый кабинетик...
Вот только предприятие, казавшееся на Родине чем-то вроде
лихого кавалерийского наскока, давно уже обернулось нудным и
долгим блужданием под водой, где дни походили один на другой, а
находки вплоть до сегодняшнего дня не имели ничего общего не
только с "Агамемноном", но и со всем восемнадцатым веком... Таково
уж было их цыганское счастье. Остается надеяться, что сегодняшние
монеты с незадачливым Георгом эту поганую тенденцию все же
сломают. Вдруг да сломают...
Глава 2
В ОДИН АНГЛИЙСКИЙ ПОРТ ВОРВАЛСЯ ТЕПЛОХОД...
Глупости, конечно. Никуда они не врывались, ошвартовались
вполне чинно и благонамеренно, как и полагалось мирному советскому
научно-исследовательскому судну, плававшему под флагом солидного
ученого учреждения, Института океанологии имени П.П. Ширшова
Академии наук СССР. Да и порт уже одиннадцать месяцев был не
английским, а всецело принадлежал новому суверенному государству,
Республике Ахатинских островов, снабженному почти всеми атрибутами
суверенитета, от президента с парламентом до флага и денег
(которым, правда, по старой памяти все еще предпочитали английскую
валюту, пока что имевшую хождение наравне). Вот только собственной
армии здесь не имелось, но в ней, по рассуждению, и не было особой
нужды. Военным флотом, быть может, и следовало обзавестись, но вот
бронетанковые силы на островах совершенно ни к чему, как и
авиация, любой реактивный истребитель, разгонись он чуточку,
моментально выскочит из суверенного воздушного пространства, и
хорошо, если не окажется ненароком в мадагаскарском или
танзанийском...
Мазур перечитал письмо от Ани вторично, хотя, откровенно
ophgm`r|q, оно этого и не заслуживало вовсе. Если честно, письмо
было никакое. Писанное доброму знакомому, и только. Ни "да", ни
"нет", вообще ни единого намека на будущий разрыв или, наоборот,
освященный ЗАГСом союз, равно как ни тени намека на то, что
отправительницу и адресата все же, как ни крути, связывают кое-
какие общие воспоминания интимного характера. Парочка дежурных
ленинградских новостей, вялый интерес к тому, как проходит служба
в загадочной в/ч 25476 (для всего остального мира Мазур сейчас
пребывал в командировке где-то на Дальнем Востоке), умеренно-
тепловатые пожелания удачи... И все такое прочее. И вновь
совершенно непонятно, кто же ты, собственно говоря, такой: жених
или отставной любовник. Фотографию прислала, на фоне "зеленого
джигита", сиречь Медного Всадника, но вот черкануть на ней хотя бы
пару словечек не удосужилась.
Странно, но Мазур, в общем, не ощутил ожидаемого душевного
смятения, равным образом не чувствовал тоски, уныния или чего-то
схожего. То ли устал уже пребывать в душевном раздрае, то ли в
ответ на все хорошее начал охладевать и сам. Он честно (по
инерции, если совсем честно) попытался вызвать в душе надлежащую
тоску. Аня очень уж лукаво улыбалась на фоне "зеленого джигита",
очень уж ладненько обтягивал фигурку светлый плащик, да и с теми
самыми общими воспоминаниями с маху не расстанешься.