Эх, а домой я попаду не раньше четырех утра, и хрен
мне кто отгул даст...
Макс таращился на нее словно бы с немым вопросом.
- Нет уж, Максимилиан,-усмехнуласьЖанна,присаживаяськстолуи
тщательно заворачивая в целлофан фотографию. - Мы с тобойневштатовском
детективе, и никто тебе не станет долго и вдумчивообъяснять,какмыэту
хатку вычислили. Ну, а машину свашимблудливымзаказикомтормознулина
подступах, только и дел. Котенки, кто жввашемположениитактелефоном
балуется? Ладно, наденьте ему штаны, а то еще начнет орать при понятых,что
менты его раздели и утюгом пытали...
Появились еще трое, уже в полной форме. Жаннавышлавдругуюкомнату,
махнула рукой:
- Билли, пошел вон,сядьтамвуголочкерядомскорефаном,дане
дергайся, а то пальнут... - Когда за ним захлопнулась дверь,взяласпола
бутылку и как следует глотнула из горлышка. Устало откинулась наколченогом
стуле. - Ладно, один черт, все равно пила,общаясьсклиентами,такчто
запашок мотивирован... Кинь сигареты. Ну что, умница яувас?Актоэто
предлагал штурмовать с "Зарей" и кувалдами? -ипускаладымсзакрытыми
глазами...
- Дарья, ты молоток, - сказал крепыш не без восхищения.
- Ну да, вот именно, - рассеянно отозваласьона,неоткрываяглаз.-
Очаровательный молоток, Славик. Как говорили в Парижике, "мадемуазельДария
- шарман". Они ж мягкийзнакнипочемневыговорят,лягушатники...-В
несколько затяжек прикончила сигарету иоткрылаглаза.-Агде,Слава,
бабки, за меня авансом полученные?
- Тут. Слушай...
Даша встала, ухмыльнулась:
- Слушаю. Вот если бы ты их при обыске наладил в карман со стола, я бы на
тебя первая накатала телегу. Ну, а так -словнобылзаработали.Тыменя
честно продавал, а я честно терпела, когда хватали за половые признаки.Все
равно в нашей веселой рутине никто про эту мелочь иневспомнит...Только
делим не поровну, а по честному. Мне сто, тебе триста. И не возникай. Я баба
одинокая, а у тебя двое по лавкам. Сунешь мне в шубу потом. Иясказала-
сто, - Она задумчиво ухмыльнулась: - А все-такизивидкиберут,Славик.-
хорошо заколачивают эти бляди. У меня в месяц восемьсот пятьдесят чистыми, а
тут - нате вам... Как выражаются по ящику, налицо значительныйдисбалансв
доходах населения. Пошли писать бумажки? Авось, И к трем по домам попадем...
Глава вторая. Родительский дом, начало начал...
Она все-таки попала домой к трем часам ночи - так что удалось поспатьаж
до семи и даже проснуться довольно бодрой. В основномблагодаряуспешнои
лихо завершенному делу - ибо любойчестныйроссийскийсыскарь-следователь
нагружен делами, как Барбоска блохами, иизбавлениеоточередногоявляет
собою сущий праздник души. В особенности если забыть на минутку отех,что
остались висеть на шее...
В семь неслышно прозвенел навсегда заведенный еще вканувшейвнебытие
Советской Армии внутренний будильник, и она вскочила без попыток понежиться,
минут на пять забралась под душ - ледяной-горячий-ледяной-горячий,
моментально сбрасываешь годочков несколько, - воткнула штепсель кофеваркии
сунула в рот первую утреннюю сигарету.
В трехкомнатной квартире,полученной
майором Шевчуком в мрачные годы диктата КПСС, она пребывала одна - отставной
майор где-то запропал со вчерашнего утра. Изапискинаобычномместене
имелось, гак что Даша, цинично ухмыльнувшись про себя,моментальносделала
определенные выводы. Подумав, разрешила себе в качестве премии завчерашнее
вторую утреннюю сигарету.
Никакихособенныхпереживанийиз-завчерашнейнервотрепки,каки
следовало ожидать, что-то не ощущалось. Вот и ладушки. Неизвестно,чтотам
будет в сорок, если удастся дожить, а в ее нынешние тридцатьнервишкипока
что не гудят натружено. И преступлением века вШантарскенепахнет.Одна
рутина. А значит, удастся даже выкроить время на личную жизнь.
В семь двадцать пять, когда она уже прихлебывала кофе, под окномзнакомо
визгнули тормоза десятилетней, но все еще довольно бодренькой "Нивы". Прибыл
блудный родитель.
Конечно, когда отставной майор,невысокийикрепенький,какборовик,
возник в квартире, в облике его не отмечалось ни малейших следов проведенной
в утехах ночи - наоборот, вид умайорабылэтакийблагородно-усталый,с
упором на "благородно", как и полагается частному сыскарю, свято стерегущему
завоевания расцветающего капитализма, рынка ивсеготакогопрочего,(см.
выступлениевице-премьераЧубайсанавсероссийскомслетеЮныхДрузей
Товарно-Сырьевой Биржи...)
Майор (очень он любил именно такое обращение, при каждомудобномслучае
напоминая, что в США отставники пожизненноносятпрежниетитулы,как-то:
"полковник","губернатор","президент")свидомпредельноумученною
служебным долгом служаки отделил кобуру с разовым "Айсбергом", примостилее
на холодильнике, принял непроницаемый вид и стал наливать себе кофе.
Даша, вытянув шею демонстративноишумновтянулавоздухноздрями.И
заключила:
- "Пуазон". Польского производства.
- Инсинуации, - сказал майор.
- Есть еще хорошее ругательство - "ist eblisch ment", - сказалаДата.-
Нет, ну конечно, ты всю ночь пролежал усейфа,притворяясьфаксом,чтобы
конкуренты не слямзили рецепт знаменитой миндальной настойки. А факсы унас
как-то исстари повелось протирать "Пуазоном". Все замотивировано.
- Трепло, - хмыкнул майор. - Ну какой "Пуазон"?
- Знаю, - сказала Даша. - Это я так,абстрактно.ЯжтебенеШерлок
Холмс, чтобы угадывать марку с лету. Но запашок-то всеравноприсутствует,
а, родитель?
Родитель скромно потупился.
- Молоток ты у меня, майор, - сказала Даша. - Пятьдесят шестойпошел,а
ты вон какой еще бодренький по утрам, опосля, стало быть... Лет-то очередной
сколько?
- Тридцать один, - с оттенком законной гордости поведал майор.
- Ого? - Даша подняла брови. - Двойные поздравления, майор. Этак ты скоро
до школьниц докатишься.
- Вот уж кого боюсь, так это нынешних школьниц. Уровни развития у меняс
ними не совпадают. Слава богу, успел я тебя родить до сексуальнойреволюции
и прочих нынешних художеств.