– Ханссон ведет дело о насильнике, которого мы поймали вчера ночью, – сказал Валландер. – Может, лучше Сведберг?
Бьёрк кивнул. Все решилось так, как хотел Валландер. Так обычно и бывало.
Выйдя из кабинета Бьёрка, Валландер почувствовал, что проголодался. Склонный к полноте, он постоянно боролся с лишним весом и обычно старался не обедать. Но из‑за трупов на спасательном плоту он сильно разнервничался, так что поехал в центр, по привычке припарковал машину на Стикгатан и прогулялся узкими извилистыми улочками до кондитерской Фридольфа. Там он съел пару бутербродов и выпил стакан молока. Все это время случившееся не выходило у него из головы. Вчера в 18.00 в полицию позвонил какой‑то мужчина и, не представившись, сообщил о том, что должно произойти. Теперь известно, что он говорил правду. Красный спасательный плот с двумя мертвыми телами пристал к берегу. По крайней мере один человек был убит выстрелом из пистолета прямо в сердце. В карманах не обнаружено ничего, что говорило бы о том, кем были эти люди.
Вот и все.
Валландер вынул из кармана ручку и сделал несколько пометок на бумажной салфетке. Уже сейчас перед ним стояло много вопросов, на которые требовалось ответить. Мысленно он все время разговаривал с Рюдбергом. «Правильно ли я рассуждаю, не забыл ли чего?» Он пытался представить себе, что ответил бы Рюдберг и как бы отреагировал. Порой ему это удавалось, а порой перед глазами вставало только изможденное лицо друга на смертном одре.
В половине четвертого он вернулся в полицию. Вызвал Мартинссона и Сведберга к себе в кабинет и велел им передать его слова остальным.
– Дело запутанное, – начал он. – Мы можем только надеяться, что вскрытие тел и осмотр плота дадут нам хоть что‑нибудь. Но есть ряд вопросов, на которые я хотел бы получить ответ уже сейчас.
Сведберг стоял, прислонившись к стене, с блокнотом в руках. Почти лысый, сорокалетний, коренной истадец – злые языки поговаривали, что его охватывает ностальгия сразу по пересечении городской черты, – он производил впечатление медлительного и апатичного человека. Но был аккуратен и дотошен, а Валландер это ценил. Мартинссон во многом являл собой противоположность Сведбергу. Ему едва стукнуло тридцать, он родился в Трольхеттане и активно делал карьеру в полиции. Кроме того, он вступил в Народную партию и, по слухам, имел хорошие шансы стать депутатом муниципального собрания на осенних выборах. В работе Мартинссон был импульсивен и слегка небрежен. Зато его посещали хорошие идеи, а честолюбие побуждало работать с полной отдачей, как только он чувствовал, что напал на след преступника.
– Мне нужно знать, откуда принесло плот, – сказал Валландер. – Как только мы узнаем, сколько часов назад были убиты эти люди, мы попробуем просчитать, сколько времени плот находился в море и откуда он мог приплыть.
Сведберг с удивлением посмотрел на комиссара:
– А разве это возможно?
Валландер кивнул:
– Мы можем позвонить в Шведский институт метеорологии и гидрологии. Там знают все о погоде и ветрах. Так мы получим приблизительное представление о том, откуда мог приплыть плот. Затем я хочу получить всю возможную информацию о самом плоте. Где изготовлен, какой тип судов может оснащаться подобными плотами. Всю информацию. – Валландер кивнул в сторону Мартинссона: – Этим займешься ты.
– А не следует ли нам начать с проверки, не числятся ли эти люди в розыске?
– С этого ты и начнешь, – сказал Валландер. – Свяжись с морскими спасателями, проверь округа, прилегающие к южному побережью. И посоветуйся с Бьёрком, не надо ли сразу связаться с Интерполом. Очевидно, нам следует с самого начала расширить поиски, если мы хотим установить их личности.
Мартинссон кивнул и записал что‑то на бумажке.
Мартинссон кивнул и записал что‑то на бумажке. Сведберг в задумчивости грыз ручку.
– А я займусь осмотром одежды убитых, – продолжил Валландер. – Какие‑то следы должны обнаружиться. Должно же что‑то быть.
Раздался стук в дверь, и вошел Нурен. В руке он держал свернутую в рулон морскую карту.
– Я подумал, вдруг понадобится.
Валландер кивнул.
Они развернули карту на столе и склонились над ней, как пираты, планирующие морской набег.
– С какой скоростью дрейфует плот? – спросил Сведберг. – Ведь течения и ветра могут быть и попутными, и встречными.
Они молча смотрели на карту. Затем Валландер свернул ее в рулон и поставил в угол позади своего стула. Сказать им было пока нечего.
– Ладно, за работу, – кивнул Валландер. – Встретимся здесь в шесть и обсудим полученную информацию.
Сведберг и Нурен ушли, а Мартинссона комиссар задержал.
– Что рассказала женщина? – спросил он.
Мартинссон пожал плечами:
– Ее зовут фру Форсель. Она вдова, живет в собственном доме в Моссбю. Пенсионерка, раньше преподавала в гимназии в Энгельхольме. Живет там круглый год со своей собакой по кличке Тегнер. Странное имя для собаки. [1]Каждый день она выгуливает себя и собаку вдоль берега. Вчера вечером, когда она проходила мимо холма, никакого плота не было. А сегодня был. Фру Форсель заметила его примерно в четверть одиннадцатого и сразу позвонила нам.
– Четверть одиннадцатого, – задумчиво произнес Валландер. – Не поздновато ли выгуливать собаку?
Мартинссон кивнул.
– Мне пришла та же мысль, – сказал он. – Оказалось, она уже выводила собаку в семь утра, но тогда они пошли в другую сторону.
Валландер сменил тему:
– А тот человек, который вчера звонил, какой у него был голос?
– Как я и сказал, уверенный.
– А на каком диалекте он говорил? Сколько ему лет?
– Он говорил по‑сконски. Как Сведберг. Голос грубый. Подозреваю, этот человек много курит. Лет ему сорок‑пятьдесят. Он говорил просто и четко. Мог быть кем угодно – от банковского служащего до фермера.
У Валландера был еще один вопрос:
– А почему он звонил?
– Я думал об этом, – ответил Мартинссон. – Он мог знать, что плот скоро пристанет к берегу, потому что сам замешан в этом деле. Может, тот самый пистолет находится именно у него. Может, он что‑то видел или слышал. Вариантов много.
– А какой самый логичный? – спросил Валландер.
– Последний, – быстро ответил Мартинссон. – Он что‑то видел или слышал. Похоже, не тот случай, когда преступник сам наводит полицию на свой след.
Валландер рассуждал точно так же.
– Двинемся дальше, – сказал он. – Итак, он что‑то видел или слышал. Два мертвых человека на спасательном плоту. Если он сам не замешан в этом деле, он вряд ли видел убийство или убийцу. Значит, он видел плот.
– Дрейфующий, – уточнил Мартинссон. – А где его можно увидеть? Находясь в море на борту какого‑нибудь судна.
Валландер кивнул:
– Вот‑вот. Именно. Но если не он совершил преступление, зачем тогда ему скрывать свое имя?
– Люди не любят вмешиваться в такие истории, – предположил Мартинссон. – Сам знаешь.
– Возможно, ты прав. Но может быть еще один вариант. Этот человек не хотел иметь дела с полицией по какой‑то другой причине.
– А не слишком ли это надуманно? – с сомнением произнес Мартинссон.
– Я просто размышляю вслух, – сказал комиссар.