Важно то, что этот поступок Гуца-старший совершил.
Однако разговор с юным вымогателем почти ничего не дал следователю в плане поисков его старшего брата. И хотя мальчишка утверждал, что старший должен был передать похищенного ребенка заказчику, следователь сомневался, чтобы тот знал имя этого человека и прочие подробности похищения. Ромашенко и его помощники так и этак пытались разговорить младшего Гуцу, но уже через час самый упрямый из них сдался и понял: парень не врет. Он и впрямь ничего больше не знает о планах своего брата. Младший Гуца подслушал и узнал о замыслах старшего слишком мало, чтобы быть полезным в этом плане полиции.
Так что Ромашенко пока что мог лишь ждать ответа на ориентировки на старшего Гуцу, разосланные им по всем отделениям города и области, и надеяться, что похититель где-нибудь да объявится.
Конечно, в идеале было бы хорошо устроить засады во всех местах, где Гуца мог рассчитывать на кров, ночлег и еду, но столько свободных сотрудников в распоряжении Ромашенко не имелось. Ведь неизвестно, когда и где Гуца появится в первую очередь. А дежурить у его собственного дома, квартиры невесты и двух самых близких дружков показалось следователю слишком накладным. Разумеется, он лично побеседовал со всеми этими людьми, объяснив тяжесть содеянного и пригрозив, что в случае укрывательства похитителя они и сами пойдут по той же статье как его сообщники.
Справившись с этой задачей, следователь вздохнул. Теперь ему предстояло последнее на сегодня дело, которое он откладывал, сколько мог. Ему надо было сообщить несчастным родителям похищенного ребенка, что Павла он не нашел и где его искать, тоже не знает. Разговор этот был таким трудным, что Ромашенко предпочел бы лучше десять раз провести задержание опасного преступника, чем объяснить родителям, почему он не может вернуть их ребенка. И хуже того, он не может даже дать им каких-либо гарантий, что это вообще произойдет.
Если самого Гуцу они и сумеют рано или поздно схватить, то с будущим маленького Павла все не так оптимистично. Как правило, большинство похищенных детей похитители убивают в первые же сутки. Чем больше проходит времени с момента похищения, тем больше вероятность, что ребенка убьют. Чудесные исключения, конечно же, бывают. Но в подавляющем числе случаев полиции лучше здорово поспешить, если она хочет передать ребенка в руки родителей живым.
А Ромашенко как раз и не мог спешить. Он мог только ждать, сознавая, что промедление в такой ситуации смертельно опасно для Пашки. И Ромашенко, хотя он и был ни в чем не виноват, а все сделал правильно, ежился от одной только мысли, что ему придется взглянуть сейчас в глаза родителей ребенка.
– Старший не захотел сам мараться с получением выкупа, а поручил это младшему. А следователь купился на рассказ мальчишки о том, что он якобы не знает, где его старший брат. Надо было не арестовывать мальчишку, а проследить за ним! Уверена, он бы вывел нас к тому месту, где старший держит Пашку!
С трудом дождавшись утра, Таня позвонила следователю, чтобы потребовать от него выпустить младшего Гуцу на свободу.
Но ее поджидал сюрприз. Полицейские сами без помощи мальчишки нашли его старшего брата.
Ромашенко так и сказал:
– Ваш план хорош, но он уже не понадобится. Мы нашли Гуцу и сами.
Вот только голос его почему-то звучал невесело. Но Таня не обратила на это внимания и воскликнула:
– Замечательно! Вы его уже допросили?
– Нет.
– Чего же вы ждете? – возмутилась Таня.
– Сложно сказать.
Следователь отвечал уклончиво, но Таня не сдавалась. Перед ней была возможность заполучить своего сына назад, и она не собиралась отступать.
– А когда допросите? – настаивала она. – Сегодня?
– Вряд ли это возможно.
– Почему? Гуца что… в другой стране?
– Я бы сказал, в другом мире.
Таня помолчала, силясь разгадать смысл сказанного следователем, а потом все же призналась:
– Не поняла, о чем вы говорите.
– Я говорю, что старший Гуца недоступен для нас.
– Но вы же сказали, что нашли его?!
– Правильней было бы сказать: мы нашли его тело.
Таня вздрогнула. А тяжесть, давившая на нее все эти дни, кажется, усилилась многократно.
– Тело? Как – тело? Он что… умер?
– Точней сказать, убит.
Тяжесть буквально задавила Таню. И она едва слышно прохрипела:
– Как – убит? Кем?
– Это я и сам хотел бы знать.
Ромашенко пытался увильнуть от разговора с матерью, но Таня была не тем человеком, кем легко манипулировать.
– А Пашка? – воскликнула она. – Где мой сын?
– Я не могу вам этого сказать. Пока не могу. Он пропал.
Опять пропал! Да что же это такое?! Тане захотелось разреветься, но она понимала, что не время. И стиснув волю в кулак, она продолжила расспрашивать следователя:
– Значит, Пашку вы не нашли, но зато нашли его похитителя… убитым?
И в голосе Тани помимо ее воли прозвучало такое отчаяние, что Андрей, только что вошедший в комнату, тут же подскочил к ней.
– Что случилось?
В голосе мужа слышалось неприкрытое волнение.
– Гуца убит, – прошептала Таня. – Пашка пропал!
– Не может быть!
Андрей побледнел, его затрясло. Если до сих пор он держался превосходно, то теперь, похоже, его вера в то, что все закончится хорошо, дала внушительную трещину.
– Что случилось? – допытывался он у жены. – Кто убит? Дай мне телефон!
Но Таня вцепилась в трубку с такой силой, что Андрею не удалось разжать ее пальцы.
– Немедленно объясните мне, что происходит! – потребовала она у Ромашенко громко. – Я – мать! У меня похищен единственный ребенок! И я имею право знать, как ведутся поиски моего сына! Что случилось с его похитителем? Как именно он был убит? И где?
Поняв, что она все равно от него не отстанет, Ромашенко вкратце объяснил Тане ситуацию.
– Тело Анатолия Гуцы было найдено сегодня примерно в семь утра в лесопарковой зоне поблизости от железнодорожной станции «Ржевка».
– Поправьте меня, если я ошибаюсь… Но ведь «Ржевка» – это где-то неподалеку от Наставников?
– Тот же район, – согласился с ней следователь. – Не так близко, но и не очень далеко. Сейчас на месте обнаружения трупа и в окрестностях работает наша следственная бригада. Есть крохотный шанс, что похититель держал ребенка в одном из домов частной застройки, которые преобладают там на окраине лесопарка.
– Когда его убили?
– Примерно прошлой ночью или даже поздним вечером.
– Так давно!
– Да, уже больше суток прошло с тех пор.
Ромашенко понимал, что это очень плохо. Первый, если так можно выразиться, владелец ребенка был им известен, а вот тот, кто сейчас забрал мальчика, увы, нет. И еще хуже, если убийство Гуцы вообще не связано с похищением. Ведь тогда, где искать ребенка, вообще непонятно.
– А кто его убил, вам уже известно?
– Имя и фамилию я вам не назову. Но, судя по характеру нанесенных ран, это был взрослый, достаточно хорошо развитый физически человек.
– Ребенок не мог этого сделать?
– Вы имеете в виду вашего сына?
– Я не знаю, – испугалась своего вопроса Таня. – Мог и младший Гуца.
– Нет, – заверил ее следователь. – Детям не под силу пробить грудную клетку.