— Как героин?
— Разумеется, нет. Должен признаться, очень трудно было придумать обходную схему. Из Болгарии во Францию регулярно ввозили только зерно, табак и розовое масло, и их не сильно проверяли на французской таможне. Димитриос требовал организовать доставку, а у меня уже ум за разум заходил.
Он выдержал эффектную паузу.
— Ну и как вы умудрились их перевезти?
— В гробу, мистер Латимер. Я решил, что французы с чрезвычайным почтением относятся к ритуалам, связанным со смертью. Вы когда-нибудь присутствовали на французских похоронах? Знаете, такое погребальное торжество. Очень впечатляет. Я был уверен, что на таможне не станут играть в упырей. Я приобрел в Софии гроб: великолепная вещь, украшенная милой резьбой. И купил траурный костюм, чтобы самому сопровождать гроб. Я легко поддаюсь эмоциям, и из уважения к моему горю меня провели очень быстро. На таможне не стали досматривать даже мой личный багаж.
Димитриоса я предупредил, и нас с гробом ждал катафалк. Я был доволен успехом, но Димитриос при встрече только пожал плечами и резонно заметил, что я не смогу каждый месяц таскать во Францию гробы. Думаю, он посчитал всю затею не слишком практичной. И конечно, оказался прав. Тем не менее у него было свое предложение. Раз в месяц один грузовой пароход ходил из Варны в Геную. Наркотики можно было перевозить в маленьких коробках и декларировать как специальный табак, предназначенный для отправки во Францию. В таком случае итальянская таможня не станет его проверять.
В Ницце жил человек, который смог договориться о перевозке наркотиков из Генуи. Подкупив работников склада, чтобы избавить товар от закладных, он хотел тайно переправлять наркотики по железной дороге. Я спросил, как это отразится на мне в финансовом плане. И Димитриос заверил, что я ничего не потеряю: для меня найдется другая работа.
Любопытно: мы все без вопросов приняли его лидерство. Да, у него водились деньги, но дело было не только в этом. Он контролировал нас, потому что точно знал, чего хочет, и точно знал, как получить это с наименьшими проблемами и затратами. К тому же он знал, как найти людей, которые будут на него работать, и когда он их находил, то точно знал, как ими управлять.
Нас было семеро. Мы получали указания непосредственно от Димитриоса, хотя были не из тех, кто с легкостью исполняет приказы. Например, Виссер, голландец, продавал немецкие пулеметы китайцам, шпионил на японцев и отбывал срок за решеткой за убийство чернорабочего в Батавии. Управлять им было нелегко. Именно он договаривался с клубами и барами, где мы находили наркоманов.
Существовала тщательно налаженная система распространения. Ленотр с Галиндо несколько лет продавали наркотики, которые покупали у человека, работавшего на большой оптовой французской фабрике по производству лекарств. До 1931 года провернуть такое дело было проще простого. Потом затянули гайки. Но эти люди прекрасно знали, кому именно нужны наркотики и где их найти. Пока на сцене не появился Димитриос, они в основном промышляли морфином и кокаином и всегда были связаны по рукам ограниченными поставками. Когда же Димитриос предложил им неограниченные поставки героина, они с готовностью бросили своего химика и переключились на героин.
Но это была лишь одна сторона дела. Знаете, наркоманы страстно желают, чтобы другие люди тоже стали принимать наркотики. В результате круг потребителей постоянно растет. Очень важно убедиться в том, что новые клиенты, которые пытаются вступить с вами в контакт, не представители Управления по борьбе с наркотиками.
Первым делом потенциальный клиент приходил, ну, скажем, к Ленотру, по рекомендации постоянного покупателя. Но когда он спрашивал про наркотики, Ленотр делал удивленные глаза. Какие наркотики? Ему ничего о таких вещах не известно, лично он даже никогда не пробовал. Впрочем, ходят слухи, что если вы употребляете, нужно идти в такой-то бар. В этом баре потенциальному клиенту отвечали почти в том же ключе.
В этом баре потенциальному клиенту отвечали почти в том же ключе. Какие наркотики? Нет никаких наркотиков, в нашем баре такие вещи не водятся. Но если следующей ночью получится забежать, возможно, здесь будет человек, способный помочь. На следующую ночь появлялась Великая Княжна.
Эту экстраординарную женщину привел в дело Виссер; кажется, только ее нашел не Димитриос. Она была чертовски умна. А ее способность оценивать любых незнакомцев выходила за грани разумного. Думаю, она могла раскрыть самого искусно переодетого сыщика, лишь бросив на него взгляд через комнату. В ее задачу входило оценить человека, который хотел купить наркотики, и решить, удовлетворить ли его или ее просьбу, и если да, то в каком количестве. Великая Княжна приносила неоценимую пользу.
Еще один из нас, бельгиец Вернер, работал с некрупными распространителями. Химик в прошлом, он, по-моему, разбавлял героин. Но Димитриос об этой стороне дела умалчивал.
Вскоре все равно потребовалось разбавлять наркотики. За шесть месяцев я увеличил поставки героина до пятидесяти килограммов. И это не все. Ленотр и Галиндо с самого начала заявили: если занимать всю нишу, потребуются морфин и кокаин, которые нужно продавать наравне с героином. Наркоманам, сидящим на морфине, не всегда подходит героин, а кокаинозависимые пойдут туда, где они могут достать не только героин, но и кокаин. Тогда мне пришлось наладить поставки морфина и кокаина. Проблема с морфином решалась просто: его могли продавать те же люди, что и героин. Кокаин — совсем другое дело. Нужно было ехать в Германию. Работы стало невпроворот.
Естественно, возникали проблемы. И обычно на моих участках. Через год я нашел несколько альтернативных путей. В дополнение к маршруту перевозки героина и морфина из Генуи, который контролировал Ламар, я договорился с проводником спального вагона в Восточном экспрессе. Он загружал в Софии наркотики, а в Париже, когда переводили стрелки на подъездных путях, отгружал их. Не самый безопасный способ, конечно. Мне пришлось предпринять ряд замысловатых мер для своей защиты. Зато получалось быстро. Кокаин ввозили из Германии в коробках с машинным оборудованием. Еще мы начали получать героин с фабрики в Стамбуле. Его везли на грузовых пароходах, потом, не доходя до Марсельского порта, сбрасывали в воду в контейнерах, прикрепленных к якорям. А Ламар ночью их подбирал.
Однажды на нас свалилась куча неприятностей. В последнюю неделю июня 1929 года в Восточном экспрессе задержали пятнадцать килограммов героина, и полиция арестовала шестерых моих людей, включая проводника вагона. Плохо, конечно, но можно было справиться. В течение этой же недели Ламару пришлось оставить партию груза — сорок килограммов героина и морфина — возле Соспеля. Мы оказались в весьма затруднительном положении: потеря пятидесяти пяти килограммов означала, что у нас осталось только восемь… а требовалось более пятидесяти. Со стамбульского маршрута поставок не ожидалось еще несколько дней, и мы были в отчаянии. Ленотр с Галиндо переживали ужасное время. Два клиента Галиндо покончили жизнь самоубийством, а Вернеру в одном из баров в драке разбили голову.
Я делал все, что мог. Сам поехал в Софию и привез в чемодане десять килограммов, но этого было недостаточно. Должен сказать, что Димитриос меня не винил. Но он разозлился и решил, что на будущее нужно делать резервные запасы. Вскоре после той злополучной недели он и приобрел эти дома. До того момента мы встречались с ним в комнате над кафе возле Порт д’Орлеан. Теперь же нашей штаб-квартирой стали эти дома. Мы понятия не имели, где живет Димитриос, и не могли с ним связаться, пока он сам не звонил. Позже мы осознали, что эта секретность ставила нас в крайне невыгодное положение. Но пока это до нас дошло, случилось еще много всего.
Создавать запасы доверили мне. Отнюдь не легкая задача. Делая запасы и одновременно поддерживая существующие поставки, мы должны были увеличить грузооборот. Риск резко возрастал.